Корреспондент "The Washington Post" Сьюзен Глассер (Susan B. Glasser) 9 августа 2005 года отвечала в ходе интернет-конференции на вопросы читателей, посвященные затронутой газетой теме использования участниками джихада интернета для распространения своей точки зрения.
Предлагаем вашему вниманию выдержку из данной интернет-конференции:
Вопрос из Торонто, Канада: Читая Вашу статью об Аммаде (Ammad), я удивлялся, почему обозреватели должны доверять свидетельствам администрации Буша-младшего (George W. Bush) против Аммада. Мне кажется, что администрация Буша-младшего продемонстрировала свою готовность отказаться от традиционного уважения Америки к правде и главенству закона. Других задержанных годами удерживают за решеткой только затем, чтобы потом снять с них обвинения. Обвинения в покупке приемников глобальной системы навигации и определения положения (GPS), в сборе денег и т.п. кажутся мне простыми предлогами, которые могут быть отброшены, как только он окажется в американской тюрьме. Не является ли реальной причиной для недовольства им его способность повторять в печати радикальные взгляды - что, возможно, не является противозаконным. Что касается вербовки добровольцев для войны в Чечне, один из моих университетских профессоров сражался против фашизма в составе интернациональных бригад в Испании. Я думаю, после второй мировой войны большинство людей согласилось бы с тем, что сражаться против фашизма - хорошо. Но во время войны в Испании страны пытались не позволить своим гражданам сражаться. В ретроспективе, это было ошибкой.
Как добровольцы интернациональных бригад в Испании, так и иностранные борцы за независимость в Чечне воевали за то, что они считали ценным. Как можно делать различие между иностранцами, которые воевали за демократию в Испании, и теми, кто воюет за ислам в Чечне?
Ответ Сьюзен Глассер: Спасибо. . . Чечня - совершенно иное дело. Я только что возвратилась из Москвы после 4 лет работы в должности соруководителя нашего бюро и могу сказать, как сильно возмущение российского правительства тем, что в западных средствах массовой информации чеченских повстанцев не хотят именовать "террористами". Президент Путин часто утверждал - и при этом ошибался - что мы называем чеченцев "борцами за свободу". Совершенно очевидно, что некоторые чеченские повстанцы приняли в качестве своей тактики терроризм, то есть сознательное уничтожение мирных граждан, как, например, школьников в Беслане. У меня нет никаких возражений против того, чтобы именовать тех, кто совершает подобные поступки, "террористами" В то же время есть чеченцы, которые сражаются за дело национализма, сепаратизма. Как их именовать? Не является ли все движение замаранным действиями какой-то одной его части? На эти вопросы ответить гораздо труднее.
