Сегодняшней кремлевской команде может показаться привлекательной белорусская модель популистской диктатуры, основанной на полном контроле над СМИ, разросшихся силовых структурах и постепенной ренационализации стратегических отраслей промышленности.
Совпадение по времени травли поляков в Белоруссии с нападениями в Москве на наших дипломатов и журналистов заставляет задаться вопросом о возможной связи между этими происшествиями. Также оно требует задуматься над более широким контекстом, в котором происходит серьезное обострение наших отношений с Россией и Белоруссией. В этой ситуации нельзя не задать вопрос: кому это может быть на руку?
Не может быть и малейших сомнений в том, что действия Минска по отношению к Союзу поляков в Беларуси - это очередной ход диктатора, правящего изолированной страной с дышащей на ладан экономикой, который, опасаясь повторения у себя украинского сценария, стремится устранить все проявления неконтролируемой политической и общественной жизни. Об этом свидетельствует эскалация репрессий против белорусских оппозиционных партий, независимых СМИ и неправительственных организаций. Этот диагноз подтвердило участие Александра Лукашенко в конференции лидеров государств центральной Азии и России в Астане, в ходе которой неправительственные организации были признаны 'филиалами иностранных разведывательных служб', стремящихся к 'свержению государственного порядка'.
Вскоре после конференции в Астане президент Владимир Путин назначил Модеста Колерова на должность координатора стратегии по предотвращению 'цветных революций'. Шаг хозяина Кремля характерен для постсоветской политической культуры восприятия мира в категориях заговора и сваливания вины за экономические неудачи на внешних и внутренних 'врагов'.
ЕС открывается Востоку
Для лучшего понимания польско-российских и польско-белорусских отношений нужно рассматривать их на более широком фоне. Речь идет о расширении Европейского Союза на Восток и обретении им непосредственных соседей в лице государств бывшего СССР (а, вместе с тем, влияния в этих государствах), а также, о серии 'цветных революций', и особенно 'оранжевом' порыве на Украине. Эти события подорвали политический и финансовый фундамент, на который опирались более или менее авторитарные власти постсоветских государств. Более того, расширение ЕС на страны Центральной Европы, языки которых не представляют собой барьера для жителей востока Европы, а культура часто имеет родственный характер, приблизило к постсоветским странам совершенно новые, необычайно притягательные цивилизационные, общественные и системные образцы. По своей привлекательности они оставляют позади и то, что до сих пор предлагалось местными олигархами, и даже идеи Кремля об интеграции.
С точки зрения Москвы, угрозой должно было быть само расширение ЕС.
Однако, в результате серии 'цветных революций' рухнули российские мечты, поддержанные Герхардом Шредером и Жаком Шираком, о создании 'нового европейского порядка', опирающегося на две соседствующие друг с другом интеграционные структуры: ЕС и СНГ. При таком укладе было бы легче противостоять американской гегемонии - можно было услышать в Москве, Берлине, Париже или Риме. Тем временем, ЕС - при нашем решающем вкладе - своим авторитетом поддержал стремления народов Восточной Европы к свободе и демократии и, независимо от собственных проблем, не откажется от этой поддержки.
Я уверен, что новое польское правительство четко обозначит приоритеты в данной области. Наша восточная политика будет направлена на расширение действия западных норм и стандартов, как в виде реальной поддержки проводимым реформам, так и в институциональном измерении, то есть, в действиях, нацеленных на продолжение поддержки политики 'открытых дверей' НАТО и ЕС.
Тень России
Готовящиеся изменения на польской политической сцене дополнительно мобилизовали противников окцидентализации Восточной Европы как в Минске, так и в Москве. Они еще раньше обвиняли Варшаву в 'плетении заговоров' с целью подрыва российских интересов в бывшем СССР.
В России и Белоруссии постоянно росло опасение, что восточная политика ЕС и НАТО во все большей степени будет формироваться новыми странами-членами, особенно, Польшей. В этой ситуации следовало ожидать того, что будут предприняты своего рода 'превентивные действия'. К ним, очевидно, относились и попытки спровоцировать на резкие действия Польшу, которую явно и предумышленно раздражали и оскорбляли во время празднования 60-й годовщины окончания Второй мировой войны, и - как представляется - недавняя серия нападений на наших дипломатов и журналистов. При этом ставка делалась на компрометацию Варшавы, которая вновь проявит свою 'русофобию' и излишнюю чувствительность, а тем самым окажется неспособной сформулировать здравые концепции строительства отношений между трансатлантическим сообществом и Россией с Восточной Европой.
Совершенно очевидно, что было решено разыграть карту еще одного стереотипа - якобы имеющихся у Польши ревизионистских устремлений и, вообще, восприятия восточных соседей через призму польских национальных меньшинств в бывшем СССР. Тот факт, что атакам на польскую дипломатию и национальное меньшинство в Белоруссии предшествовали перетасовки в ближайшем окружении Лукашенко, в результате которых бразды правления оказались в руках высоких чинов КГБ, лично ответственных за политический террор в Белоруссии, а также известные по материалам польской прессы московские следы карьеры Тадеуша Кручковского (Tadeusz Kruczkowski), бывшего председателя Союза поляков в Беларуси, позволяют поставить тезис о провокационном характере атаки на СПБ.
Таким образом, наша новая политика по отношению к Белоруссии должна в еще большей степени принимать во внимание российский фактор. Потому что речь здесь идет не только об эксцессах местного узурпатора, а о адекватной реакции Польши и ЕС на существенный сегмент российской политики - как в европейском, так и во внутреннем измерении.
Кремль поглядывает на Белоруссию
Было бы упрощением воспринимать польско-белорусские отношения как исключительно однонаправленную, политическую и экономическую (энергетические ресурсы) зависимость режима Лукашенко от Москвы. В действительности, при каждом удобном случае российская дипломатия противится попыткам выражения критики в адрес минских властей. Однако, она делает это не только и не столько потому, что Союз Беларуси и России образует структуру общего квазигосударства. С точки зрения современных кремлевских элит Беларусь важна, по меньшей мере, по трем причинам.
Во-первых, 'непредсказуемость' тамошнего режима может создать еще немало хлопот всем тем в ЕС, у кого будут серьезные амбиции, связанные с Восточной Европой (в особенности, Польше).
Во-вторых, лозунг российско-белорусской интеграции по-прежнему усиливает и будет усиливать общественную поддержку очередным кремлевским властителям. Возможный вариант российско-белорусского союза в настоящее время горячо обсуждается в Кремле в качестве одного из сценариев для того, чтобы оставить Путина у власти по окончании его второго президентского срока в 2008 г. Ведь возник бы новый союз - с новой конституцией и новым президентом (Путин) и его заместителем (Лукашенко). И все в соответствии с новым законодательством.
А, следовательно, в-третьих, для российских властей Белоруссия является, по сути, широким полигоном для разнообразных социотехнических игр, которые по природе своей находятся в решительной оппозиции всему, что мы привыкли называть европейскими ценностями и принципами демократии.
Самым важным представляется не то, что белорусский диктатор мог подсказать своим российским партнерам, а ответ на вопрос об отношениях между 'путинизмом' и 'лукашизмом', то есть какие из белорусских системных решений могли бы быть полезными для теперешней кремлевской элиты и каковы были бы последствия таких заимствований?
Так вот, в контексте сегодняшних стараний и маневров команды, правящей в России, рассчитанных на сохранение влияния после президентских выборов 2008 г. с президентом Путиным во главе, существенной может оказаться разработанная в Белоруссии модель sui generis 'популистской диктатуры', созданной вокруг одной персоны и ее непосредственного окружения.
Основой ее легитимации служит прямой 'диалог с обществом' при помощи полностью контролируемых СМИ, основой власти - развитые и привилегированные силовые структуры, а основой влияния в экономике - централизованная администрация, осуществляющая постепенную ренационализацию стратегических отраслей промышленности. Правда, в Белоруссии данная модель привела в экономической стагнации и изоляции государства на международной арене. Однако, Россия, обладающая запасами нефти и газа, что имеет огромное значение в условиях кризиса на Ближнем Востоке и в Персидском Заливе, не должна опасаться ни экономического застоя, ни каких-либо попыток ее изоляции.
К сожалению - как показывают многочисленные польские анализы - обе 'модели' - белорусская и российская - становятся все более похожими друг на друга. Убедиться в этом ЕС мог совсем недавно, пытаясь убедить Россию принять свою версию соглашения по вопросу о 'четвертом пространстве сотрудничества ЕС-Россия'. Европейские проекты были своего рода 'инструкцией по обслуживанию' государства права и гражданского общества. Именно эти элементы подверглись критике российской дипломатии, которой удалось свести амбициозный проект на уровень минимального общего знаменателя, за которым начинается уже одно пустословие.
Нереализованные цели СЛД
Такие выводы служат призывом к серьезной дискуссии о форме будущей восточной политики. Придя к власти четыре года назад, левые уверяли, что плачевное состояние польско-российских отношений является результатом неприязни правых к России и нашего 'помахивания сабелькой'. Выдающиеся представители СЛД обещали, что новое правительство, лучше зная и понимая русских, приведет к прорыву на линии Варшава-Москва. И что? Удалось? Нет.
Также и в последних действиях президента Александра Квасьневского и правительства Марека Бельки нельзя было проследить какой-либо стратегии. После выдворения из Минска Марека Буцько (Marek Bucko), заместителя посла ПР, МИД очень долго тянул с реакцией и выдворением из Польши одного из белорусских дипломатов. Рассчитывая на добрую волю белорусов накануне переговоров руководителя ББН (Бюро национальной безопасности - прим. пер.) в Минске, представитель польского правительства был единственным, кто воздержался при голосовании по предложению Европейской Комиссии о лишении Белоруссии права на предпочтительные условия в торговле в ЕС по причине 'серьезных, повторяющихся случаев' нарушений прав человека.
Почему польское правительство, которое мы призывали поднять белорусский вопрос на форуме ЕС, не поддержало предложения Еврокомиссии? Почему, реагируя на выдворение из Минска консула Бучака (Buczak) государственный секретарь МИДа заявляет, что Варшава не предпримет ответных мер, а несколько дней спустя все же решается на это? Вопросов масса, вплоть до вопроса о причинах такой запоздалой и жалкой реакции президента на избиение в Москве дипломатов и журналистов.
Хорошо, что премьер Белька принял предложение вице-маршала Сейма Туска и готовится провести надпартийную дискуссию о формировании нашей восточной политики. Это важно потому, что внешняя политика не должна быть предметом межпартийных склок. Скорее, она призвана быть производной широкого надпартийного консенсуса. Ее существенным элементом должен быть европейский аспект. Польша должна стремиться к роли лидера в формировании восточной политики ЕС. Существенное значение будет в этом контексте иметь сотрудничество по линии Варшава - Берлин после возможной победы в Германии христианских демократов, которые декларируют, что восточную политику Евросоюза должны вместе создавать именно Польша и ФРГ. Отход нового немецкого правительства от концепций налаживания отношений с Россией над нашими головами, в рамках оси Берлин - Париж - Москва, создает шанс на реальный прорыв во внешней политике ЕС.
Резкому языку и категорическому подчеркиванию несогласия на притеснение нашего меньшинства в Белоруссии должны сопутствовать забота о развитии гражданского общества (отсюда наша решимость в поддержке независимого радио, а в будущем, может, и телевидения), равно как усилия на благо реального сближения поляков и белорусов. Также и с Москвой: категоричности реакций на явно провокационное поведение Кремля должна способствовать забота о как можно лучших торговых, культурных и просто межчеловеческих контактах.
Бронислав Коморовский - депутат Сейма, руководитель партии 'Гражданская платформа' в Мазовии, бывший министр обороны.
