Стремительный, практически не поддающийся контролю рост энергетических потребностей Китая является ключевым элементом увеличения интереса Пекина к эксклюзивным сделкам с ближневосточными производителями нефти и газа. Закончившееся неудачей недавнее предложение корпорации 'China National Offshore Oil Corporation' (CNOOC) по покупке компании 'Unocal' усилило убежденность Пекина в том, что он не может всецело полагаться на мировой рынок энергоресурсов для удовлетворения своих энергетических потребностей, поскольку политика США не позволит Китаю получить надежный доступ к данному рынку. Если Пекин и Вашингтон не отнесутся с должным пониманием к этим событиям, они могут иметь глубокие последствия для жизненно важных интересов Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, а также для американо-китайских отношений.
Китай уже сегодня является вторым после США потребителем нефти в мире. Став в 1993 году чистым импортером 'черного золота', Китай сейчас закупает за рубежом около 3 миллионов баррелей в день. 35 процентов увеличения объема потребления нефти в мире за последние два года приходится на долю этой страны. Ожидается, что в ближайшее десятилетие Китай выйдет на второе место в мире по количеству автомобилей.
Чтобы справиться с растущими потребностями, Китай стремится к расширению связей с нефтедобывающими государствами Ближнего Востока, включая Иран и Судан, у которых существуют серьезные проблемы в отношениях с США. Пекин старается закрепить свой доступ к ближневосточной нефти, заключая эксклюзивные сделки на поставку нефти, покупая крупные пакеты акций и расширяя свое политическое влияние в регионе.
Между тем, ближневосточные производители энергетического сырья расценивают Китай как альтернативу неоспоримой гегемонии США в регионе. Даже непоколебимый в своем антикоммунизме саудовский режим благожелательно смотрит на Пекин как на покупателя своей нефти и газа, дабы застраховаться на случай дальнейшего ухудшения отношений с Соединенными Штатами. А недавно вступивший в должность президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад проявил интерес к формированию стратегического партнерства с Китаем и Индией.
Даже до возникновения у Китая острых потребностей в энергетическом сырье его участие в ближневосточных делах часто создавало проблемы для американских интересов. Начиная с 80-х годов Китай закрепляет свои позиции в регионе, продавая оружие странам-изгоям, таким как Ирак Саддама Хусейна, а также передавая им военные технологии.
В прошлом Китай реагировал на заявления высокопоставленных американских руководителей, в которых выражалась озабоченность угрозами безопасности США, и тормозил самые опасные направления своей деятельности на Ближнем Востоке. Например, в 90-е годы Пекин прекратил свое вызывавшее споры сотрудничество с Ираном в ядерной области. Сейчас, однако, увеличение энергетических потребностей Китая и осознание им своей крепнущей экономической мощи может затруднить действия Вашингтона по оказанию влияния на ближневосточную политику Пекина. Уже сегодня ближневосточное продвижение Китая входит в противоречие с политическими целями США в регионе. Китайские эксклюзивные сделки на поставку энергоресурсов и масштабные приобретения активов могут еще больше дестабилизировать рынок, и без того испытывающий давление от существенного роста цен, вызванного сырьевыми потребностями Китая. Пекин, например, является главным сторонником суданского режима за пределами африканского континента, блокирующим все попытки введения международных санкций против этого государства, поскольку оно стало важным для него поставщиком нефти.
Хотя американские интересы в регионе во многом не совпадают с китайскими, в сложившихся обстоятельствах было бы ошибкой пытаться выдавить Китай с Ближнего Востока или изолировать его в более широком плане. Ближневосточные нефтепроизводители не будут реагировать на увещевания Вашингтона о разрыве сотрудничества с Пекином. Лучшая политика, имеющая больше шансов на успех, состоит в налаживании диалога с Китаем, направленного на то, чтобы убедить его в собственной энергетической безопасности и заинтересовать в стабильности на Ближнем Востоке. Для этого, среди прочего, понадобится заверить Китай в том, что во избежание конфликта, которого не желает Вашингтон, он не будет перекрывать Китаю морские пути из Персидского залива. Это вызовет необходимость вовлечения Китая в переговорный процесс с основными ближневосточными государствами и другими странами о разработке эффективной системы безопасности для региона, испытывающего масштабные изменения во внутреннем соотношении сил.
Такой подход поможет убедить Китай в том, что ему следует больше рассчитывать на мировые рынки, а не на двусторонние сделки о поставках нефти и газа, а также увеличит шансы на то, что Пекин, в конце концов, проявит уважение к интересам национальной безопасности и гуманитарным целям США в таких местах, как Иран и Судан. Китайский президент Ху Цзиньтао в следующем месяце посетит Соединенные Штаты Америки с визитом. Этот визит дает администрации Буша возможность проложить путь к сотрудничеству с Китаем по проблемам энергоресурсов и Ближнего Востока. При отсутствии такого подхода столкновение интересов не только нанесет ущерб Вашингтону и Пекину, но и усилит общую и совсем нежелательную враждебность между единственной в мире супердержавой и самым быстроразвивающимся государством.
Джефри Бадер возглавляет программу 'Китайская инициатива', Флинт Леверетт является ведущим научным сотрудником Сабанского центра по изучению ближневосточной политики. Оба работают в Институте Брукингса.
