Крестовый поход президента Буша против тройки стран, которым он в свое время дал имя 'оси зла', затормозился по всем трем фронтам. В последнее время все заметнее становятся существенные трудности, с которыми столкнулась эта политика за три с половиной года, прошедших со дня ее официального провозглашения.
Во-первых, многосторонние переговоры, которые США организовали с целью оказать давление на Северную Корею и вынудить ее отказаться от ядерного оружия, на прошлой неделе были приостановлены после 13 дней безрезультатных дискуссий. Во-вторых, Иран, несмотря на протесты со стороны Соединенных Штатов и европейских стран, возобновил программу обогащения урана. И, наконец, в Ираке, где против американских войск идет непрекращающаяся партизанская война, в понедельник минул срок подготовки проекта новой конституции, который так и не был представлен.
Конечно, ни одно из этих событий не может фатально отразиться на перспективах политики Буша, однако команда, отвечающая в его администрации за национальную безопасность, в результате целой серии провалов явно приуныла и мечется в поисках решения, хотя и не показывает этого. Помнится, во время своего первого срока Буш немало говорил о том, что он снова будет проводить внешнюю политику с опорой на доктрину превентивных военных ударов по деструктивным государствам, но после вторжения в Ирак в 2003 году таких разговоров больше почти не слышно. Вместо этого он в отношениях с Тегераном и Пхеньяном решил поставить на дипломатию, а с Багдадом - на 'политику национального строительства', но и эта бородатая импровизация по всем трем направлениям приводит пока к одинаково непонятным результатам.
На публике представители Администрации стараются делать хорошую мину и с наигранным оптимизмом говорят о том, что, мол, иракские религиозные лидеры все же остались за столом переговоров, и что из-за этого стола не торопятся выйти ни Иран, ни Северная Корея. Кроме того, они при каждом удобном случае отмечают, что, в отличие от кампании 2003 года в Ираке, сегодня США работают более или менее вместе со своими европейскими и азиатскими союзниками.
- Это трудные вопросы, - сказал журналистам на прошлой неделе советник президента по национальной безопасности Стивен Дж. Хэдли (Stephen J. Hadley), когда его спросили о причине провалов по Северной Корее и Ираку, - и [их решение] займет определенное время. Главное - чтобы к ним не ослабевало внимание со стороны международного сообщества.
Новый президент Ирана, известный своими жесткими консервативными взглядами, говорил о том, что у него есть что обсуждать с 'европейской тройкой', несущей основное бремя переговоров с Тегераном - Великобританией, Францией и Германией, - а вчера от его советника по национальной безопасности поступило заявление о том, что переговоры будут продолжены. После 29 августа возобновятся и шестисторонние переговоры в Пекине, в которых участвуют как Северная Корея с США, так и Китай, Япония, Южная Корея и Россия.
Хэдли, пытаясь привнести в свои слова оптимистическую ноту, заметил, что прошлый раунд переговоров по Северной Корее завершился, как известно, 13-месячным бойкотом со стороны Пхеньяна.
- Их задача состояла не в чем ином, как проверить, смогут ли они внести раскол между остальными пятью [сторонами]... и у них ничего не вышло, - сказал Хэдли, - Таким же образом и Иран сейчас проверяет 'европейскую тройку' на восприимчивость к расколу.
Однако, если взглянуть на этот вопрос шире, становится понятно, что такой рваный режим переговоров находится в явном противоречии с той решительной политикой, которую Буш провозглашал в прошлом, и кое-кто из приближенных Буша уже считает, что пришло время проявить большую настойчивость.
- Нынешним курсом невозможно идти вечно, - говорит Дэвид Фрам (David Frum), бывший спичрайтер Буша. Появлению в обращении к конгрессу 2002 года фразы 'ось зла', призванной обозначать страны, в отношении которых есть подозрения, что они разрабатывают оружие массового поражения, Буш обязан в том числе и ему.
- Президент уже выразил свою позицию, и состоит она в том, что он этого не допустит, - так что теперь необходимо искать способы решения задачи. Что касается Ирака, то президент заявил, что там дело будет доведено до конца. Пока что дело там не доведено до конца; посмотрим, будет ли он там держаться своей линии.
По словам Фрама, иногда у его возникает мысль о том, что Буш попал в сети бюрократов, которым выгодно оставлять все как есть.
- После 11 сентября администрация Буша постоянно вынуждена бороться с инерцией, с огромным бременем избранного ею способа действия. Дело идет к моменту истины. Скоро мы все увидим, - полагает он.
Неожиданные трудности, с которыми столкнулись США в Ираке после падения режима Саддама Хусейна в апреле 2003 года, придали соответствующий оттенок всем остальным программам по борьбе с 'осью зла'. Аналитики считают, что в Тегеране и Пхеньяне видят, как плотно у американских военных связаны руки в Ираке, и поэтому не очень реагируют на давление со стороны США.
- Ситуация в Ираке достаточно серьезна, чтобы в Иране, как я понимаю, почувствовали себя не в пример свободнее, чем два года назад, - говорит Джеффри Кемп (Geoffrey Kemp), занимавшийся вопросам национальной безопасности в администрации Рейгана, а сейчас работающий в Никсоновском центре, - Они уже не так боятся нас, как когда-то.
Когда одному американскому специалисту по ядерной проблематике задали вопрос, как он оценивает успехи администрации в работе с указанными тремя странами, он только рассмеялся:
- Знаете, очень хотелось бы сказать, что счет один-два не в нашу пользу, но, думаю, это было бы нечестно.
Роберт Дж. Эйнхорн (Robert J. Einhorn), бывший помощник госсекретаря по вопросам нераспространения оружия массового поражения, считает, что примеры Северной Кореи и Ирана 'показывают, как трудно остановить тех, кто решительно настроился распространять [ядерное оружие], без применения силы'.
- Ни там, ни там мы не готовы к военному сценарию развития событий, однако мы также не обеспечили выполнение своей задачи правильным сочетанием своих предложений и требований.
Кемп считает, что администрация Буша сделала правильно, что прекратила играть мускулами, как во время его первого срока, и проявляет 'завидную сдержанность' по отношению к Северной Корее и Ирану.
- По крайней мере, сегодня в нас видят людей, способных к сотрудничеству со многими сторонами, а не людей, задирающих нос перед всем остальным миром, - считает он.
Однако теперь, когда Буш пытается опираться на согласие с другими странами, его политика попадает в зависимость от позиции других стран, чего ему никогда не хотелось. В частности, администрацию застали врасплох заявления Южной Кореи в поддержку мирных ядерных исследований на Севере. А Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) на прошлой неделе приняло по Ирану исключительно мягкую резолюцию, в которой есть требование остановить обогащение урана, н нет ни слова о возможных последствиях, которые могут грозить Ирану, если он этого не сделает.
- Иран сейчас явно впереди, и они на этой неделе отыграли гораздо лучше, - сказал один европейский чиновник, удрученный ходом переговоров. - Но не думаю, что с нашей стороны хоть кто-нибудь считает, что эта игра проиграна.
Представители Соединенных Штатов заявили (в связи с тем, что вопрос относится к сфере тонкой дипломатии, они просили не называть их имен), что возможность достижения консенсуса всех заинтересованных сторон и направления иранского вопроса на рассмотрение Совета Безопасности ООН, где будет решаться вопрос о возможном введении санкций, еще не потеряна.
Однако, по словам одного из них, результаты заседания МАГАТЭ, прошедшего на прошлой неделе, 'свидетельствуют о том, сколько капитала нам необходимо еще вложить в это дело'.
Этот вопрос, по его словам, в администрации предпочитают не поднимать, хотя его важность очевидна всем.
- В сутках ведь ограниченное количество часов, и все эти часы люди барахтаются в иракском болоте.
Возможно, все внимание и уделено Ираку, но и проблемы там необходимо решать еще более сложные. Администрация постоянно подталкивает разобщенную иракскую элиту к подписанию руководящего документа, но пока безуспешно. Ситуация зашла в тупик, из-за чего иракцы отложили срок принятия документа до понедельника, и все это время американцам придется метаться от одного к другому, чтобы помочь им договориться друг с другом.
С самого начала Белый дом провозглашал, что для каждой из стран 'оси зла' он будет применять отдельную стратегию. В случае Северной Кореи это был отказ от переговоров один на один, но согласие встретиться в представителями Пхеньяна в многостороннем формате; в случае с Ираном это полный отказ Буша от переговоров, хотя Америка поддерживает усилия европейцев в иранском направлении. В конгрессе некоторые члены республиканской партии начинают тихо подталкивать администрацию к тому, чтобы выходить на Иран напрямую, как в Северной Корее.
Несходство двух стратегий уже сейчас становится совершенно очевидным. На пресс-конференции на прошлой неделе Буша спросили, почему у Ирана есть возможность добиться принятия своей программы мирных ядерных исследований, а Северной Корее в такой возможности отказывают. Буш ответил, что Иран вел себя более честно.
По словам Буша, 'Северная Корея находится в другом положении', потому что 'они не говорили правду о своих программах обогащения [ядерных материалов]. Для президента, постоянно до этого обвинявшего Иран в том, что тот скрывает военные ядерные программы, это заявление - потрясающая смена тона.
Некоторые специалисты уже предсказывают, что, поскольку конфликт тянется и тянется, президент, уже практически один свой полный срок назад заявивший, что не собирается ждать, так и не дождется его разрешения.
- Думаю, что и через пять лет мы в лучшем случае будем в том же тупике, что сегодня, - считает Клиффорд Купчан (Clifford Kupchan), эксперт по Ирану из фонда Eurasia Group. - Ни Пхеньян, ни Тегеран не хотят вступать в драку с восьмисотфунтовой гориллой, потому что неминуемо проиграют. С другой стороны, у самой восьмисотфунтовой гориллы сегодня тоже не такой уж большой выбор.
