Это был непростой способ найти хорошее место для загородного дома, но он сработал.
Во время наступления фашистов на Москву три советских летчика были сбиты в 25 милях к северу от города. Они благополучно катапультировались, продрались сквозь березово-хвойный лес, раскинувшийся на берегу реки, и вновь пошли в бой.
В конце войны летчиков пригласили на празднование победы, и Иосиф Сталин спросил их: "Ребята, что хотите?". Так рассказывает эту историю экономист Геннадий Лисичкин, который сам впервые услышал ее около четверти века назад. "Они сказали, что в 1941 г. их сбили, и самолет упал туда-то, - продолжает он. - И попросили: "Если вы позволите, мы бы хотели построить там дачи". Сталин издал указ, и многие известные пилоты построили там дачи".
Так появился дачный поселок "Летчик-испытатель", где у Лисичкина уже 25 лет есть дача (полученная через тестя - летчика со связями). Среди его соседей пять бывших космонавтов.
В сталинскую эпоху, как и во времена царского правления в 18-м веке, когда зародилась эта традиция, дача была привилегией, которую даровали элите в качестве награды за верную службу. Даже само это слово является производным от глагола "дать". Позже простые россияне тоже начали строить собственные дачи, часто из ворованных материалов.
Сегодня такие пристанища больше, чем когда-либо востребованы горожанами по всей России. Для многих городских жителей это ключ к ценимой ими деревенской жизни, отражающей подлинную русскую душу.
Для других, как недовольно ворчат старожилы, это символ статуса, относящийся скорее к светской, чем простой жизни, о чем свидетельствует массовое строительство дач вокруг переживающей бум столицы, где быстро растет средний класс и богатый высший слой.
Классическая дача, передававшаяся в семье из поколения в поколение, была местом, где спасались от городской жары, ходили в лес по грибы, наслаждались семейной жизнью и общались с другими дачниками через забор или на грязной дороге. Люди с ограниченными средствами выращивали картофель, лук и огурцы, а также заготавливали маринады и варенья на предстоящую зиму.
Дача может быть построена из неотесанных бревен. Может напоминать крестьянский дом, украшенный причудливо вырезанным орнаментом, свойственным деревенской архитектуре. Может быть чуть получше лачуги, сложенной из дерева и остатков кирпичей со строительных площадок. Руководители вроде Сталина и Никиты Хрущева жили на просторных дачах, обычно деревянных, внутри элегантно обставленных, но при этом демонстрирующих определенное уважение к сельским традициям.
В наши дни некоторые так называемые "новые русские", разбогатевшие на зачастую коррумпированном разделе советских государственных активов, строят похожие на дворцы трехэтажные дачи, окруженные высокими кирпичными заборами со сторожевыми башнями по углам, больше напоминающие средневековые крепости, чем уютные домики.
Те, кто выставляет богатство напоказ, очень непопулярны среди старожилов.
"Никто не знает, кто они. С ними не о чем говорить", - безапелляционно отзывается Лисичкин о семье, которая построила кирпичный особняк на участке в поселке "Летчик-испытатель", который уже не является закрытым.
Одна роскошная дача даже сыграла главную роль в крупнейшей российской политической драме этого лета: прокуратура обвинила бывшего премьер-министра Михаила Касьянова, потенциального кандидата в президенты от оппозиции, в незаконной приватизации виллы на лесистом участке на берегу озера, которая раньше была в собственности правительства.
Прокуратура отрицает политическую подоплеку дела, но критики считают, что власти решили заняться Касьяновым, чтобы помешать ему участвовать в предвыборной гонке 2008 г.
Попала в заголовки газет и другая дачная драма, развернувшаяся в самый разгар лета. Это получившее громкий резонанс столкновение властей с дюжиной дачников при попытке исполнения решения суда против якобы незаконного возведения коттеджей в природоохранной зоне. По сообщениям, во время одного из столкновений, когда владельцы пытались помешать сносу домов, пострадали три человека.
Со своего наблюдательного пункта, съемной дачи в Переделкино - советского писательского поселка, расположенного в лесу на юго-западном конце Москвы, - поэт Юрий Кублановский видит, как меняется дачный мир.
58-летний Кублановский когда-то был диссидентом, в 1982-1990 г.г. был вынужден жить за границей и работал на финансируемое США "Радио Свобода" в Париже и Мюнхене. Эту дачу он снимает с 1992 г. Однако недавно, рассказывает поэт, две трети его некогда просторного двора были переданы двум миллионерам, которые построили на участке шикарные виллы.
На вопрос, что он об этом думает, человек, когда-то стремившийся свергнуть советский коммунизм, отвечает бесстрастно и, кажется, искренне: "Испытываю классовую ненависть".
Кублановский возглавляет отдел поэзии журнала "Новый мир". Может, он и сильно разочарован тем, что принес России капитализм, но это не означает, что он тоскует по советской системе.
В прошлом дачи писателей в Переделкино были частью "системы кнута и пряника", которая добивалась лояльности советскому режиму, говорит он. "Существовали различные формы поощрения и вознаграждения для писателей-лакеев - награды, крупные государственные премии, поездки за границу и, самое главное, дача в Переделкино".
Элитные дачи были не только вознаграждением, но и потенциальным наказанием, потому что писателя, чиновника, генерала или другого фаворита всегда могли приструнить, лишив этой привилегии. Менее шикарные дачи распределялись работодателями или профсоюзами, так что люди одной профессии, как и знаменитые пилоты, часто оказывались в одном дачном поселке.
Сегодня получить дачу несложно: все, что нужно, это деньги на ее покупку или аренду. Расходящиеся от Москвы шоссе пестрят рекламными объявлениями новых дачных поселков. Подлетая к любому из трех главных аэропортов столицы, вы увидите бесчисленное множество старых и новых дачных сообществ, разбросанных по лесам и полям вокруг города.
Подавляющее большинство этих дач, как старых, так и новых, по-прежнему используется как место проведения выходных или отпуска, а не как основное место жительства.
'Люди старшего поколения получали дачные участки от предприятий или учреждений, где они работали. Как правило, они получали небольшие участки бесплатно, и строили дачи из материалов, которые удавалось раздобыть, - рассказывает Сергей Испирян, начальник строительства дачного поселка в 25 милях от Москвы, где покупателям предлагаются загородные дома по 150000 долларов за штуку. - В основном они строили дачи, чтобы выращивать овощи для своего стола'.
Однако, по словам Испиряна, корпоративные менеджеры и лица свободных профессий, приобретающие в этом поселке дачи из кирпича и бетона, напоминающие дома в американских пригородах, 'любят выращивать цветы, разбивают газоны, занимаются ландшафтным дизайном. Не думаю, что на этих участках люди будут сажать картошку'.
К этой новой категории дачников относится и пятидесятилетний инженер Александр Тращенко. 'Для меня это - место отдыха, где я с удовольствием провожу время, - рассказывает он, сидя на террасе двухэтажной дачи из красного кирпича в одних коричневых шортах и сандалиях. - Москва - это то место, где вы проводите ночь между рабочими днями. Здесь же зимой можно ходить на лыжах, париться в сауне и проводить время в хорошей компании. Летом я работаю в саду, а если погода позволяет, мы ходим на Истру купаться'. Садом, добавляет Тращенко, он занимается 'для удовольствия'. 'Конечно, у меня есть яблони и малиновые кусты, но это просто для развлечения, - объясняет он. - Мы выращиваем салат, огурцы, дыни. Помидоры - нет, с ними слишком много возни'.
Биолог Нина Рослякова (ей 71 год) больше соответствует традиционному образу дачника: она обожает ухаживать за помидорами. 'Мне нравится сама идея: посадить семена и вырастить из них растение, которое дает плоды', - рассказывает она. Кроме того, Рослякова питает почти мистическое пристрастие к походам 'по грибы'. 'Знаете, как я собираю грибы? - спрашивает она. - Я иду по лесу, и вдруг понимаю, что смотрю не на землю под ногами. Я смотрю внутрь себя. Грибник я плохой, но само это занятие просто обожаю'.
Рослякова пытается объяснить, что она имеет в виду, вспоминая эпизод из пастернаковского 'Доктора Живаго', где возлюбленная главного героя Лара приезжает на дачу. 'Он словно описывает мои ощущения, - говорит она. - Людские судьбы ломаются, Россия рушится, всюду царит хаос, и вот Лара сходит с поезда и идет по тропинке - точно процитировать не могу, но с каждым шагом она чувствует единение с этими высокими соснами, и с каждым шагом ее проблемы отходят на второй план. Она вдруг ощущает, что окружающая природа ей даже дороже матери, родных, дороже всего на свете. Когда она идет по лесу, ее жизнь возвращается в нормальное русло'.
Через год после публикации 'Доктора Живаго', в 1958 г., Пастернак получил за него Нобелевскую премию, но из-за этого романа он приобрел и репутацию политического диссидента. Свою дачу в Переделкино он получил в 1939 г. и сумел ее сохранить до самой смерти в 1960 г. Еще молодым поэтом он приобрел известность, но много лет избегал сталинского гнева, занимаясь литературными переводами - в том числе шекспировского 'Гамлета' и 'Фауста' Гете.
Его шедевр, где описываются ужасы первой мировой войны, большевистской революции и гражданской войны в России, был напечатан за границей уже после смерти Сталина. Хотя у советских властей роман вызвал возмущение, благодаря своей славе Пастернак не лишился любимой дачи.
Сегодня это дом-музей; его окна выходят в поле, воспетое Пастернаком в стихах. Сейчас на этом поле тоже идет строительство роскошных новых дач, несмотря на все усилия старожилов добиться его отмены. Пастернак похоронен на кладбище по другую сторону поля; его могила давно стала излюбленным местом, где поклонники поэта - диссиденты по определению - собираются и читают вслух пастернаковские стихи.
Несколько лет назад, рассказывает Татьяна Нешумова, экскурсовод в доме-музее Пастернака, в сосну недалеко от его могилы ударила молния. 'Дерево рухнуло, и когда его убирали, обнаружился провод, спускавшийся по стволу и присоединенный к скамейке напротив могилы Пастернака, где КГБ установил подслушивающее устройство, - говорит она. - Логика здесь была в следующем: они считали, что люди, приходящие на могилу Пастернака, заведомо ненадежны и не слишком симпатизируют советской власти'.
Даже сегодня садовники, работающие при музее, соблюдая традицию, ухаживают за дачным огородом. Однако высокие сосны, окружающие двухэтажный дом, и длинная аллея, обсаженная березами и кленами, придают участку неизменную элегантность.
После смерти Сталина в 1953 г. его преемники организовали раздачу простым россиянам стандартных участков площадью по 6 соток, где те строили скромные дачи и выращивали овощи.
Шестидесятитрехлетняя Клавдия Хлебникова и ее семидесятилетний муж Василий Хлебников в своей дачной жизни придерживаются классического стиля, характерного для миллионов людей, получивших такие участки. Каждый год они собирают со своего огорода 1300 фунтов картошки, 1000 фунтов помидоров, 200 фунтов огурцов, выращивают свеклу, морковь, лук и чеснок. 'Дача для меня - все, - говорит Хлебников. - Здесь и работаешь от души, и от души отдыхаешь. А когда собираешь урожай, то понимаешь: это все плоды твоего труда'.
Сама идея дачной жизни настолько притягательна, что богатые или зажиточные россияне, у которых нет своего загородного дома, зачастую снимают его - на месяц, на весь сезон или на несколько лет. Тридцатидвухлетняя Елена Топникова и ее муж - сотрудник литературного журнала - сдают свою квартиру в Москве площадью в 430 квадратных футов и постоянно живут на даче площадью в 1000 футов, которую они снимают.
У них двое сыновей - одному 4 года, другой родился недавно; по словам Топниковой, они планируют жить на даче, пока старший из мальчиков, Гоша, не пойдет в школу. В советские времена люди вроде Топниковых могли надеяться на получение дачного участка от организаций, где они работали, но в нынешних условиях они сомневаются, что когда-нибудь смогут стать владельцами собственной дачи. 'Даже если продать городскую квартиру, я не уверена, что вырученных денег хватит на покупку дачи поблизости от Москвы', - объясняет Елена.
Какими бы роскошными ни были современные загородные дома, мало кто отказывается от московских квартир и переезжает жить на дачу, подобно обитателям американских пригородов. Отчасти это связано с ужасными пробками, возникающими в час пик на шоссе, ведущих в Москву: потратить на дорогу от дачи до работы два часа - вполне реальная перспектива.
Но есть и другая причина - духовного порядка. Дача должна оставаться дачей - убежищем, где человек отдыхает от повседневных забот. 'Для меня она очень важна, - рассказывает пятидесятипятилетняя сотрудница авиакомпании Лариса Вишнякова (ее семья уже 40 лет живет на собственной даче). - Вы приезжаете сюда, копаетесь в саду, и вы счастливы'.
