Если бы Россия позволила Соединенным Штатам делать инвестиции в ее энергетическую область, она смогла бы более полно интегрироваться в международные институты.
Вполне вероятно, что вопрос о российско-американском сотрудничестве в энергетической области стал одной из важнейших тем, обсуждавшихся Джорджем Бушем (George Bush) и Владимиром Путиным во время состоявшегося уже несколько месяцев назад визита американского президента в Москву для участия в организованном Кремлем праздновании 60-й годовщины победы союзников в Европе. Как бы то ни было, прогресс в этой области не ощущается; и, возможно, увеличивающееся нефтяное богатство России делает это сотрудничество - как в вопросах энергетики, так и в других - еще более затруднительным.
Нет никакого сомнения в том, что при цене на нефть около 64 долларов за баррель, получение доступа к российскому черному золоту должно было бы стать одной из приоритетных задач. Диверсификация источников американского импорта и уменьшение зависимости от поставок с Ближнего Востока так же являются привлекательными аспектами. С другой стороны, Россия продемонстрировала свою заинтересованность в получении западных инвестиций и технологий, необходимых для рентабельной эксплуатации многих из нефтяных месторождения страны.
Несмотря на все вышеизложенное, начатый в 2001 году между Соединенными Штатами и Россией энергетический диалог все еще не удовлетворил ожиданий ни одной из сторон. Это не стало ни для кого сюрпризом, но непростой российский инвестиционный климат отпугнул американские энергетические компании: ситуацию еще больше усугубило проведенное Кремлем расчленение главного нефтяного концерна страны 'ЮКОС' и спорное возбуждение дела против его бывшего главы Михаила Ходорковского. Российские компании не могут понять подобного нерасположения американских инвесторов - особенно, если учесть, что европейские энергетические гиганты, по-видимому, обеспокоены несколько меньше своих американских коллег, - и, кажется, считают, что Белый Дом должен надавить на американские концерны, чтобы те заключали сделки.
Обе стороны по-прежнему заинтересованы в энергетическом сотрудничестве, но действительность такова, что обстановка в России затрудняет успех этих связей. Во-первых, приговор Ходорковскому был вынесен 16 мая (в подходящий для этого момент, через неделю после того, как Буш и главы других государств покинули страну). Приговор оказался суровым. Учитывая всеобщую обеспокоенность соблюдением процессуальных гарантий этого дела, подобная его развязка лишь усилила уже существовавшие опасения.
Тем не менее, в более широком плане, возросшие цены на нефть способствуют наполнению российской казны и дают стране новые гарантии. Это не только может осложнить энергетический диалог между двумя сторонами, но и отразиться на других и без того напряженных отношениях между Вашингтоном и Москвой, контекстом которых является растущее вмешательство Соединенных Штатов в дела граничащих с Россией государств. Посещение Бушем Латвии и Грузии до и после визита в Россию, и просочившиеся в прессу комментарии американского президента о советской оккупации стран Балтии, покоробили российских должностных лиц.
Нынешняя неожиданная экономическая прибыль уже сказывается на стратегическом мышлении России. В конце апреля я находился в Москве, и услышал от нескольких своих российских собеседников, что энергетические запасы их страны станут для России в XXI-ом веке тем же, чем ядерное оружие было для Советского Союза - гарантом обновленной позиции и влияния в мире. Хотя один из моих визави предупредительно уточнил, что это не означает, будто руководители Кремля намерены использовать энергию в качестве оружия, российское правительство уже неоднократно поступало подобным образом - в основном, безуспешно - при налаживании отношений с постсоветскими государствами. Несмотря на то, что нынешняя ситуация несколько сложнее, чем признает большинство в США, такие действия со стороны России стали источником беспокойства неоимперским поведением страны в регионе. И, оставив в стороне подобные инциденты, никто так конкретно и не объяснил, каким образом Россия собирается использовать свои нефть и газ для конструктивного обеспечения себе новой роли на международной арене.
Если Россия согласится на инвестиции Соединенных Штатов и других стран Запада в свою энергетическую отрасль, то, вполне возможно, сумеет хотя бы частично получить эту столь желанную ведущую роль. Москве есть что предложить 'Большой Восьмерке', саммит которой пройдет в 2006 году в Санкт-Петербурге. А Россия могла бы более полно интегрироваться в мировую экономику и международные институты, такие как Международное Энергетическое Агентство - американскую организацию, созданную в семидесятых годах с целью стабилизации рынка. Москва могла бы получить настоящий голос.
Если же, с другой стороны, новое богатство приводит к экономическому национализму с оттенком ксенофобии и чрезмерным ожиданиям в оценке своей роли на международной арене, то Кремль, где с каждым разом ощущается все больше недовольства и национализма, сможет найти способ, чтобы его боялись, но вряд ли сумеет добиться уважения. Если Вашингтон и Россия не сумеют совместно выработать правила прохождения пути, чтобы зацепиться в российской периферии, российско-американские отношения окажутся обреченными на провал.
Так или иначе, а для продвижения американских интересов президенту Бушу потребуются все его техасские искренность и обаяние.
Пол Сондерс - директор Центра Никсона, эксперт по вопросам российской политики и американо-российских отношений
