Давайте зайдем в гигантский полутемный ночной клуб, где трое немолодых мужчин наяривают музыку в стиле 'industrial' на самодельных электроинструментах, а на танцполе извиваются молодые парни в черном и девушки с обнаженной талией. Зрелище получается странное, с налетом эротики - особую гротескность происходящему придают свисающие с потолка громадные хрустальные люстры и ряды величественных колонн вдоль стен.
Если место показалось вам смутно знакомым, не удивляйтесь: ведь дело происходит в печально известном Колонном зале Дома Союзов, где в тридцатые годы проходили сталинские 'показательные процессы'. Наблюдая, как московская молодежь дергается в пульсирующем ритме музыки в этих некогда зловещих стенах, сразу же понимаешь, что вокруг тебя - уже не та бесцветная Москва, какой мы ее знали во времена Леонида И. Брежнева и других каменнолицых советских вождей. 'Молодое поколение понимает, что утратило свои корни, - говорит Андрей Дрыкин, визажист, недавно вернувшийся на родину из Майями. 'Они не хотят быть похожими на родителей, - добавляет он, потягивая капучино на террасе модного кафе из стекла и стали, расположенного прямо на крыше отеля 'Арарат Парк Хайят', что в двух шагах от Большого театра. - Они хотят создать новую культуру'. Бродя по улицам Москвы невозможно не заметить ультрамодную одежду, изобилие брюк с заниженной талией, пупков с пирсингом и общую атмосферу откровенной чувственности, диссонирующую с мрачновато-строгими памятниками и зданиями этого города. Этим летом - в одно теплое солнечное утро - я наблюдал, как служащие в костюмах от российского дизайнера Дениса Симачева и Versace или коротеньких юбочках толпами выходят из метро и направляются к большому официального вида зданию. Учреждение, к которому они шли - ни что иное как прежняя штаб-квартира КГБ на Лубянской площади: там и сегодня располагаются спецслужбы и это по-прежнему один их самых негостеприимных уголков России.
'Я еще помню времена, когда Тверская была неосвещена, - рассказывает Кэрри Барич-Харт (Carrie Barich-Hart), уроженка Миннесоты, живущая в Москве с 1992 г., - а рестораны можно было найти лишь в нескольких отелях. В последние три-четыре года Москва стала по-настоящему оживать'. С г-жой Барич-Харт, предпринимательницей, мы гуляем возле ее дома на Патриарших прудах - этого окруженного тенистыми тополями водоема, где зимой катался на коньках еще Лев Толстой. Это место, которое обессмертил в первом эпизоде сатирического романа 'Мастер и Маргарита' Михаил Булгаков, служит центром реконструированного квартала всего в миле к северо-западу от Кремля: здесь, в окружении множества уютных ресторанчиков и музыкальных кафе, любят селиться иностранцы и молодые семьи.
В кафе 'Павильон', расположившемся в желтом здании классического стиля на берегу пруда, 'продвинутые' москвичи наслаждаются кухней 'фьюжн' с непременными суши: без этого блюда сегодня не обходится ни один модный московский ресторан. Забудьте прежние нарекания на качество пищи в России. В Москве теперь полным-полно великолепных, хотя и довольно дорогих, ресторанов. Г-жа Барич-Харт и ее муж - совладельцы знаменитого на всю Москву французского ресторана 'Carre Blanc': там справлял Новый год сам президент Владимир В. Путин. В переулках возле Тверской публика, обходя эскадры припаркованных 'Мерседесов', 'Бентли' и ярких 'Хаммеров', направляется в моднейшие рестораны сезона: сегодня пальма первенства принадлежит кафе 'Вог' и 'Галерее'. В обоих заведениях вы, под музыкальное сопровождение в исполнении диск-жокея, наблюдаете настоящий спектакль - банкиров, топ-моделей, звезд, содержанок и тусовщиков, жующих салаты за 30 баксов и оценивающих друг друга холодными взглядами. 'Никогда еще Москва не была такой молодой и бесшабашной, - замечает г-жа Барич-Харт. - Такое ощущение, что всем в городе только что стукнул 21'.
Конечно, вы и сегодня без труда обнаружите черты прежней - мрачноватой и запущенной - Москвы советских времен: достаточно заехать в перенаселенный 'спальный район' или увидеть старушек, просящих подаяние в метро. Головокружительная пропасть, отделяющая здешних сверхбогачей от всех остальных, никуда не делась, но если еще десяток лет назад по московским проспектам без помех разъезжали одинокие 'Лады', и лишь изредка проносились 'Мерседесы' или 'ЗИЛы', то нынешние стада японских и корейских автомобилей, ежедневно заполняющие улицы так, что яблоку негде упасть, наглядно свидетельствуют о бурном росте среднего класса. Несмотря на серьезные проблемы, связанные с терроризмом и социально-экономической нестабильностью, Москва, похоже, наслаждается своей ролью одного из немногих мест на планете (прежде всего в этом ряду можно назвать Нью-Йорк и Лондон), куда богатство и таланты стекаются независимо от того, что происходит в стране.
Можно даже утверждать, что причудливая смесь внутриполитических потрясений и новообретенного богатства вызвала в стране мощный 'творческий взрыв', а в Москве возник обширный рынок для плодов этого творчества. Чтобы понять почему, достаточно взглянуть в небо. Московский горизонт сегодня перегорожен частоколом строительных кранов и фасадами новых офисных и жилых зданий. Результаты выглядят, скажем так, неоднозначно. Так, в районе 'Сокола' на севере Москвы завершается строительство аляповатого небоскреба 'Триумф-палас', стилизованного под 'сталинский ампир'. Это сооружение - воистину воплощенный парадокс: ведь 966 квартир этого массивного 'свадебного торта', напоминающего о коммунистической эпохе (небоскреб станет самым высоким зданием в Европе - 866 футов) предназначены для московских 'новых капиталистов'. А стены во всех этих громадных квартирах надо будет чем-то украшать.
'Еще 6 лет назад никто и не думал, что у нас появится рынок произведений искусства, - рассказывает затянутый в черную кожу Владимир Овчаренко, приветливый владелец галереи 'Риджина', расположившейся на пятом этаже закопченного здания у северной оконечности Тверской (Первая Тверская-Ямская, д. 22). - Теперь он развивается всерьез. В квартирах и особняках 'новых русских' столько места, и им необходим декор, достойный мебели от Филиппа Старка'. 'Риджина', основанная еще в горбачевскую эпоху, одной из первых стала продавать дискредитированные в то время картины в стиле 'соцреализма' - полотна с изображением улыбающихся колхозников и Ленина, указывающего путь в 'светлое будущее'; сегодня они расходятся за десятки тысяч долларов. Тогда же галерея занялась поиском и продажей картин молодых художников и завоевала авторитет одного из ведущих 'первооткрывателей' талантов.
В холле галереи, стилизованном под колхозное общежитие, две молодые украинские художницы - Жанна Кадырова и Олеся Хоменко - отчаянно дымя сигаретами, готовятся к собственной выставке, которая откроется на этой неделе. 'В Киеве многие жаждут выставляться в Берлине, а я хотела устроить выставку в Москве, - объясняет г-жа Хоменко. - Здесь больше открытости и простора для экспериментов'.
Спуститесь по запущенной лестнице на один этаж, и вы окажетесь в другой, столь же новаторской галерее 'Айдан', названной в часть основательницы -художницы Айдан Салаховой. 'Айдан 13 лет прожила в Нью-Йорке, а когда здесь началась либерализация, она вернулась в Москву и предложила друзьям выставляться, - рассказывает управляющая галереей Анна Гершберг. - Мы открыли галерею в 1992 г. Но сейчас дела по-настоящему пошли в гору. Уже в этом году мы переезжаем в новое помещение'.
В крошечном - всего 700 квадратных футов площадью - помещении галереи, специализирующейся как на концептуальном, так и на реалистическом искусстве, можно увидеть немало странноватых и даже эпатажных произведений - например, подсвеченную витрину, где лежит Коран, свернутый в свиток наподобие Торы: буквы при этом образуют запрещенные исламом изображения людей. Художница Лиза Березовская недавно выставила в галерее инсталляцию - неоновую вывеску на стене с надписью 'Страх'. Пожалуй, подобный шедевр не мог не привлечь внимания, если учесть, что автор - дочь опального олигарха-миллиардера Бориса А. Березовского.
'Здесь, как и в Нью-Йорке, даже самые богатые любят изображать из себя богему', - поясняет Игорь Вишняков (он тоже выходец из элитарной семьи: сын видного дипломата). Г-н Вишняков, успевший поработать фотографом в Нью-Йорке и недавно вернувшийся в Москву, беседует с тремя молодыми российскими художниками в баре при 'RuArts', новой пятиэтажной галерее в Первом Зачатьевском переулке, выходящем на престижную Остоженку - 'золотую милю' поблизости от Пушкинского музея.
Когда я попросил его порекомендовать какой-нибудь клуб, где можно весело провести ночь, г-н Вишняков сходу назвал пару заведений, не имеющих броских названий: так, одно из них, расположенное недалеко от ресторана 'Галерея', известно просто под своим адресом: 'Петровка, 37' [автор, вероятно, не знает, что такое Петровка, 38 - прим. перев.]. Недавно я там побывал, и выглядело это место действительно здорово, но в клуб набилось столько стильной публики, что танцевать было просто невозможно, а расслышать собеседника - очень трудно. Однако посетителей, похоже, это не смущало: они переглядывались, покачивались под музыку и пили вволю.
Поэтому мы отправились в 'First' - просторный ночной клуб на набережной неподалеку от Кремля, где пожилые банкиры и молодые знаменитости обнимались с манекенщицами и девицами совсем уж школьного возраста на просторных диванах вокруг танцпола, так что возникало ощущение, будто 'Studio 54' [знаменитый в 1970-х гг. нью-йоркский клуб - прим. перев.] вдруг возродился на берегах Москвы-реки. Ди-джей решительно смешивал русский и американский хип-хоп, джаз, 'industrial' и этническую музыку. К четырем утра веселье было в разгаре: публика самозабвенно отплясывала под эту музыкальную смесь - энергичную, громогласную, незаезженную, и, да, по-настоящему крутую, как сама Москва.
