'Нас не устроит ничего, кроме полной победы над террористами и их идеологией ненависти', - заявил президент Буш, выступая перед членами организации 'Ветераны американских зарубежных войн' [Veterans of Foreign Wars - старейшая ветеранская организация в США, объединяющая участников боевых действий за пределами страны - прим. перев.]. Правда, и на нью-йоркских улицах, и в техасских ранчо бытует поговорка: сказать проще, чем сделать. В общем, теперь мы оказались перед выбором, который по-простому можно сформулировать так: плати или заткнись.
Оттягивать этот выбор уже небезопасно. Пора решать: либо мы приводим нашу политику в области национальной безопасности в соответствие с экономическими ресурсами, которые мы готовы вложить в ее осуществление, либо мы выделяем достаточные ресурсы, чтобы успешно воплотить в жизнь ту политику, которая, как считает президент, соответствует нашим национальным интересам. Иными словами, если мы хотим и дальше говорить в полный голос, нам придется купить большую и очень даже недешевую дубинку. Если же мы считаем, что нам по карману лишь тоненькая хворостинка, значит, нам следует поубавить тон.
Последний вариант (назовем его 'неореалистическим'; впрочем, кое-кто, наверно, предпочтет термин 'неоизоляционизм') представляется вполне прагматичным и не лишен привлекательности. Вот что он означает: мы отказываемся от идеи, что обеспечить нашу безопасность можно лишь за счет распространения демократии на все народы мира, которые, как предполагается, только и мечтают о глотке свободы. Если это и так, то пусть добиваются этой цели сами - как поступили многие страны Восточной Европы - без наших интервенций наподобие иракской. Мы не желаем оплачивать их свободу своей кровью и деньгами.
Это означает еще и отказ от идеи, будто глобальная экономика действительно организована так, что мы реально можем добиться сформулированного Адамом Смитом эталона эффективности, поддерживая свободу торговли. На деле, как показывает недавний опыт отношений с Китаем, против нас на мировом рынке играют краплеными картами.
Во-первых, манипуляции с валютным курсом гарантируют Китаю дополнительные преимущества - помимо тех, что объективно обеспечиваются относительной дешевизной рабочей силы в этой стране. Во-вторых, пренебрежение к правам собственности позволяет китайскому государству и другим экономическим субъектам воровать у нас технологии и интеллектуальную продукцию. Вспомним: китайские власти считают, что продемонстрировали похвальную добродетельность, пообещав прекратить использование государственными структурами пиратских компьютерных программ где-то в 2007 г. И это говорит правительство, которое, по идее, должно пресекать подобное воровство со стороны так называемого 'частного сектора' этой страны. Более того, преимущества, которые извлекает Китай из нарушения правил торговли, дают ему средства на усиление военного присутствия в Азиатско-тихоокеанском регионе, проведение совместных учений с Россией, совершенствование боевых возможностей своей истребительной авиации, атомных подлодок и авианосцев.
Так что, если мы хотим 'подравнять' политику страны под наше нежелание наращивать военную мощь по всему миру, следует отказаться от традиционного и, пожалуй, близорукого представления о том, что более или менее строгое соблюдение принципов свободной торговли соответствует нашим геополитическим интересам. Конечно, в чем-то нам придется пожертвовать эффективностью внешней торговли, благодаря которой мы получаем множество товаров массового спроса по такой низкой цене, что это позволяет компенсировать катастрофические последствия высоких нефтяных цен с точки зрения бюджетов потребителей. Однако, лишившись копеечных футболок, мы обретем больший контроль над собственной монетарной политикой и отчасти лишим Китай источника средств для усиления военного потенциала.
Кроме того, нам придется ограничить свои международные обязательства в военной сфере. НАТО в ее нынешнем виде служит исключительно интересам Европы, которая видит в этой организации удобный источник средств для вновь создаваемой (и явно недофинансируемой) европейской армии. Южная Корея недвусмысленно заявила, что рассматривает присутствие на своей территории американских войск, размещенных там в качестве 'заслона' (читай: пушечного мяса) на тот случай, если северокорейский режим - который, мягко говоря, не назовешь самым уравновешенным на свете - все же решится на вторжение, как угрозу целомудрию корейских женщин и безопасности страны. Так давайте вернем их домой!
Одним словом, подобно тому, как Ариэль Шарон, выведя войска из сектора Газа, сократил линию обороны и укрепил безопасность Израиля, Джордж У. Буш может укрепить безопасность США за счет сосредоточения имеющихся у страны ресурсов на ее собственной территории - в полной готовности к защите Америки или быстрой переброске в любую точку планеты при возникновении непосредственной угрозы, требующей 'хирургического вмешательства'. Список подобных примеров можно продолжить, но в общих чертах идея уже ясна. В условиях ограниченного бюджета следует использовать скудные ресурсы максимально эффективным, с точки зрения безопасности, способом.
Назовем такую концентрацию ограниченных ресурсов для защиты собственной территории 'неореализмом' - или адаптацией к нашему нежеланию идти на расходы, необходимые для воплощения нынешнего политического курса. Возможно, у элиты от этой идеи бегут мурашки по коже, но, пока наши политики не готовы выделять необходимые людские и финансовые ресурсы для выполнения обязательств в рамках сегодняшнего курса, такой путь следует признать наилучшим.
Впрочем, это не означает, что он - единственный. Если мы готовы обеспечить необходимые ресурсы для воплощения политического курса, основанного на постулате о том, что безопасность страны можно обеспечить только за счет переноса боевых действий на территорию противника, поощрения демократии по всему миру, содействия построению стабильной государственности в регионах, традиционно служащих убежищем для террористов, то мы в состоянии выполнить все эти задачи. Если мы действительно признаем, что ведем длительную войну, в ходе которой на карту поставлено само существование наших ценностей, то мы в состоянии победить в этой борьбе. Назовем эту альтернативу 'неореализму' доктриной Буша-Блэра.
В этом случае нам в первую очередь придется выделить ресурсы, необходимые, чтобы покончить с так называемым 'восстанием' в Ираке, принять меры возмездия в отношении Сирии, если та не закроет свои границы для террористов, и обеспечить безопасность иракской инфраструктуры.
Но для успешного ведения войны недостаточно перебросить на линию фронта адекватный по численности и мощи контингент. Необходима и мобилизация экономики страны. В годы второй мировой войны Франклин Д. Рузвельт (Franklin D. Roosevelt) добился от Генри Кайзера [Henry Kaiser - американский предприниматель, руководивший 'конвейерным' строительством грузовых судов типа 'Liberty' - прим. перев.] и других кораблестроителей, чтобы на воду ежедневно спускались два больших транспортных судна, а Джордж У. Буш не может заставить мощнейшую американскую экономику наладить выпуск керамических плиток для бронежилетов или броневых листов для военных автомобилей в Ираке. Тот факт, что громадный производственный потенциал Америки не задействован для того, чтобы в Багдаде всегда горел свет и работали кондиционеры, свидетельствует, что мы недостаточно серьезно стремимся завоевать умы и сердца иракцев.
Наконец, вспомним о нефти. Если мы действительно верим, что наши противники исповедуют 'джихадистский' вариант ислама, и что они пользуются поддержкой на Ближнем Востоке, нам необходимо преодолеть зависимость от иностранной нефти. И добиться этого удастся не принятием перегруженного субсидиями, как новогодняя елка игрушками, энергетического законопроекта, который ни немедленно, ни в ближайшей, ни в долгосрочной перспективе, ни вообще когда-либо не позволит сократить ввоз нефти, а введением пошлины на импортную нефть - пошлины, которая заставит корпоративных потребителей нести расходы, которые сегодня все мы оплачиваем из собственного кармана на бензозаправках, пошлины, достаточно высокой, чтобы превратить более эффективное использование нефти в экономическую необходимость. И не надо говорить, что благодаря этой пошлине вашингтонские 'транжиры' непременно получат еще больше средств: ее можно уравновесить соответствующим сокращением регрессивного, лишающего людей работы налога на зарплату.
Кроме того, нам пора осознать, что свободный рынок не в состоянии обеспечить нам экономическую безопасность. Наши нефтяные компании, от которых акционеры требуют максимальной прибыльности, не в состоянии успешно конкурировать в борьбе за ресурсы со структурами, которые пользуются поддержкой государства и преследуют не столько экономические, сколько геополитические цели. Если китайцы и индусы, соперничая за доступ к канадским нефтяным запасам, могут рассчитывать на финансовую и иную поддержку своих правительств, позволяющую им платить более высокую цену за поставки, то наши компании имеют в своем распоряжении лишь капиталы, сколоченные на свободном рынке. Если Китай в обмен на нефть, помимо денег, может обещать Венесуэле строительство 'социального жилья', а Ирану - поставки вооружений, то наши нефтяные компании такого себе позволить не в состоянии. Нефтедобывающим странам нужны не только деньги, и если наше правительство не вмешается в процесс так же решительно, как китайское, мы проиграем гонку за новые источники нефтяных поставок.
Мы можем остаться крупным игроком в мировой экономике, если используем рычаги давления, которые дает наш статус громадного рынка сбыта, чтобы добиться уступок от Евросоюза, принимающего дискриминационные меры против трех главных предметов нашего экспорта (сельскохозяйственной и аудиовизуальной продукции, а также самолетов), чтобы удержать Китай от применения нерыночных методов в конкурентной борьбе за энергоресурсы, и отговорить латиноамериканские страны от участия в антиамериканском 'крестовом походе' Уго Чавеса. Возможно, перфекционистам от свободной торговли не понравится использование торговой политики в интересах национальной безопасности, но те, кто за простой экономикой не забывает и о политической экономии (думается, Алам Смит не зря сформулировал это понятие именно так), не найдут в этом ничего предосудительного.
Наконец, стоит проанализировать то, как наши власти распределяют имеющиеся средства. Вместо того, чтобы обеспечить наших солдат необходимым снаряжением, они предлагают законопроект о развитии дорожной сети, выбрасывая огромные деньги на строительство неизвестно кому нужных мостов на Аляске и в Южной Каролине. Неудивительно, что президенту так трудно убедить американцев что жертвы, которые мы несем в Ираке - даже при том, что самопожертвование требуются лишь от очень небольшого сегмента общества - необходимы. Президент сравнивает борьбу с исламолфашизмом с той великой битвой, что нам некогда пришлось вести против фашизма германского. Однако на эту битву он просит Америку пожертвовать лишь 5% от валового внутреннего продукта, тогда как Рузвельт сумел мобилизовать почти половину нашего ВВП, чтобы избавить мир от Гитлера и компании.
Только в том случае, если президент и американский народ будут готовы подчинить внутриполитические потребности внешнеполитическому курсу, соответствующему целям войны с террором, эта война может быть выиграна. В противном случае, посторонитесь и уступите место неореалистам.
Ирвин М. Стелцер - внештатный член редколлегии 'Weekly Standard', директор отдела по исследованию экономической политики Хадсоновского института (Hudson Institute), и обозреватель лондонской 'Sunday Times'
