Нефть дорожает. Ураган 'Катрина' поднял цену за баррель (159 литров) до семидесяти долларов США - за последние полтора года она повысилась в два раза. Но на конъюнктуру, к удивлению многих специалистов, это пока практически никак не повлияло. Рост мировой экономики может оказаться в этом году даже выше, чем на протяжении последних лет.
Повышение цены на нефть было в прошлом зачастую причиной спада производства. Причиной того, что на этот раз все иначе, - по крайней мере, ситуация выглядит именно так - могло быть частично то, что потребление энергии в экономике западных стран со времени кризисов семидесятых годов значительно сократилось. Да и повышение цены на нефть не стало неожиданностью для потребителей, как это бывало, в свое время, когда предложение нефти умышленно сокращалось. Решающим для сегодняшней устойчивости экономики в большей мере является то, что фактор стоимости нефти, так сказать, 'компенсируют' другие позитивные процессы. Дешевые деньги, которые уже не один год направляют на рынок центральные банки, и 'ощущаемый' рост состояний во многих странах, вызванный значительно выросшими ценами, делают для потребителей кровопускание на бензоколонках не столь болезненным.
Такая благоприятная ситуация, разумеется, не может быть вечной, тем более что американская Федеральная резервная система, - а в ее лице - самый крупный эмиссионный банк мира - кладет конец периоду рекордно низких учетных ставок. Существует болевой порог цены на нефть. Но где она проходит, на уровне семидесяти, восьмидесяти или ста долларов за баррель, мир узнает лишь тогда, когда будет слишком поздно. В этом плане рекорды в сфере торговли нефтью уже вызывают тревогу.
Перспективы разрядки ситуации не видно. Напротив, реакция рынка на перебои в производстве в Мексиканском заливе свидетельствует об абсолютно недостаточном предложении сырой нефти и ее производных: бензина и мазута. Напряженная ситуация на рынке не имеет ничего общего с ограниченными объемами запасов нефти. В последние годы объемы разведанных запасов росли, невзирая на рост потребления. Проблема в большей степени заключается в том, что темпы добычи и переработки нефти медленнее, чем темпы роста спроса. В восьмидесятые и девяностые годы государственные и частные компании слишком мало инвестировали в новое оборудование и в нефтеперерабатывающие заводы, поскольку для этого не было экономического стимула. В 1998 году цена на сырую нефть упала до десяти долларов США за баррель; некоторые сырьевые концерны несли убытки.
Сегодня об этом, разумеется, не может быть и речи. В настоящее время ни в одной другой отрасли не зарабатывают столько, сколько в нефтяной промышленности. Акции лидера рынка, концерна Exxon Mobil, чистая прибыль которого в этом году может составить тридцать миллиардов долларов США, имеют на фондовом рынке самый высокий курс. Даже в Азии самым крупным акционерным обществом в последнее время стало нефтяное предприятие, китайский концерн Petrochina.
Громадные прибыли нефтяных концернов должны были бы дать неслыханный толчок инвестиционной активности, которая могла бы устранить проблемы с предложением нефти уже в ближайшие годы. Но это может произойти при определенном условии. С одной стороны, производители все еще не очень верят в сохранениe высокой цены на нефть на долгий период времени. Нефтяной бизнес, как известно, - является цикличным. С другой стороны, легко доступные, 'обычные' месторождения уже давно освоены. Стоимость разработки новых проектов в последние годы достигает астрономических сумм.
Кроме того, у западных нефтяных компаний становится все меньше возможностей там, где находятся самые крупные месторождения. Россия, например, де- факто приватизировала нефтяной концерн ЮКОС и разрешает иностранным инвесторам выступать в сырьевой отрасли только в роли миноритарных акционеров. А там, где находятся две трети всех мировых запасов нефти, - в Персидском заливе - требуются только западные ноу-хау, а не капитал. Резервы государственного нефтяного концерна Aramco в Саудовской Аравии в двадцать раз больше, чем у Exxon Mobil.
'Нефть является слишком важным продуктом, который не следует оставлять в руках арабов', - сказал однажды Генри Киссинджер (Henry Kissinger). Эти страхи тоже являются побудительной причиной присутствия Америки на Ближнем и Среднем Востоке: для мирового рынка нефти стало бы катастрофой, если бы исламские фундаменталисты получили контроль над нефтью Саудовской Аравии. Даже Китай, чьи стремительные темпы экономического роста являются серьезной причиной сильно возросшего спроса на нефть, теперь выступает в нефтяной отрасли в роли действующего лица. Полугосударственный нефтяной концерн CNOOC недавно предложил 18,5 миллиарда долларов США за американскую фирму Unocal, небольшое предприятие, ведущее добычу нефти в основном в Азии. Однако в Вашингтоне отнеслись к предложению как к вопросу, имеющему прямое отношение к национальной безопасности. Фирма Unocal останется американской, она войдет в состав концерна Chevron-Texaco. Но, как показало на прошлой неделе предложение китайского концерна China National Petroleum компании Petro-Kazakhstan, нефтяному концерну в Казахстане, управляемому из Канады, - Китай не успокоится.
Будь то в России, Китае или в Соединенных Штатах - речь в этой борьбе за энергетические ресурсы идет не только о безопасности в сфере снабжения, но и о власти и идеологии. Страны, бедные ресурсами, такие, как Германия, вынуждены поэтому опасаться за свой доступ к источникам минеральных энергоносителей. Существует мировой рынок нефти, газа и угля, он будет существовать и завтра. Когда-то появится также мировой рынок возобновляемой энергии. Кстати, доступ к нему будет тоже иметь свою цену. Если произойдет какой-то экономический спад, то, конечно, это подкорректирует и цену на ее смазочное вещество - на нефть. Но ненадолго. Когда-нибудь потребители будут с грустью вспоминать 'дешевые' цены на бензин в 2005 году.
