Ураганы проходят в два этапа. Сначала льет проливной дождь, после него начинаются взаимные обвинения, уличные беспорядки и борьба за компенсационные выплаты - 'людская буря', по определению историка Джона Барри (John Barry). Ливни смывают с общества все искусственное, размывают привычный уклад жизни, обнажают структуры, которые обладают реальной властью, выявляют несправедливость, основные механизмы подкупа и не явное в обычных условиях беззаконие. Поразительно, как часто в истории этой страны за природными катаклизмами следовали политические.
В результате сильного наводнения в Пенсильвании в 1889 году с лица земли исчезла большая часть Джонстауна. Для одного человека звук наступающей и разрушающей все на своем пути воды был похож на 'хруст овса на зубах множества лошадей'. Очевидцы видели, как сотни людей на горящем мосту оказались перед выбором - сгореть заживо или прыгнуть в бурлящую воду, тоже на верную смерть.
Наводнение было невероятным по своему масштабу. Страна, кажется, даже не сразу осознала, что произошло. В газетах публиковались сильно преувеличенные, а иногда просто выдуманные сообщения: истории о реках, запруженных труппами, о детях, которых несчастье застигло за веселой игрой, и потом найденных мертвыми с застывшими улыбками на лицах.
Люди дали волю своим предрассудкам. В то время в стране было много венгров, которые, как сегодня мексиканцы, брались за работу, от которой другие отказывались. После наводнения газеты постоянно сообщали о венгерских бандах, которые отрезали пальцы у мертвецов и снимали с них кольца. Вот заголовок одной статьи в 'New York Herald': 'Пьяные венгры веселятся на руинах'.
В своей книге 'Наводнение в Джонстауне' Дэвид Мак-Кала рассказывает, что народ обрушил свой гнев на миллионеров Питсбурга, когда водоем в их клубе 'вылился' на город. 'Сhicago Herald' сравнивала миллионеров с римскими патрициями, которые наслаждались зрелищем смерти бедняков в Колизее.
Однако недовольство новыми богатыми промышленниками стало проявляться еще до наводнения. Митинги протеста против трестов, индустриализации и нового перераспределения богатств становились более многочисленными и частыми. Наводнение стало катализатором народного гнева, так как водоем действительно частично послужил причиной трагедии. Волнения способствовали возникновению прогрессивного движения и принятию в будущем антимонопольных решений.
В 1900 году Соединенные Штаты постигло еще одно несчастье - ураган накрыл остров Гальвестон, штат Техас, и унес жизни более 6000 человек. Стихийное бедствие обострило расовые противоречия. На этот раз газеты писали о чернокожих охотниках за обручальными кольцами. После урагана Гальвестон уже не мог рассчитывать опередить Хьюстон и стать крупнейшим портом Техаса.
Потом, в 1927 году, случилось большое наводнение в Новом Орлеане, когда Миссисипи вышла из берегов. Как Барри пишет в книге 'Наступающая вода' ('Rising Tide'), стихия сорвала маски благочиния со многих, показала истинную феодальную суть отношений между белыми и чернокожими американцами, выявила беззакония. Чернокожих просто сгоняли в трудовые лагеря, где их удерживали с помощью вооруженной охраны. Когда поднялась вода, им не дали покинуть лагеря. На уплывающем пароходе 'Капитоль' играла песенка 'Прощай, черный дрозд' ('Bye Bye Blackbird'). Всплеск насилия после наводнения побудил многих чернокожих жителей города перебраться на север.
Тогда власти специально затопили бедные кварталы, чтобы ослабить наступление воды на остальную часть города, а потом не выполнили своих обещаний по выплате компенсаций за разрушенное жилье. Хьюи Лонг (Huey Long) воспользовался настроением масс для продвижения своей политической карьеры. По всей стране люди стали требовать вмешательства федерального правительства в усилия по ликвидации последствий стихийного бедствия, что было предпосылкой принятия политики, известной под названием 'Новый курс'. Местная элита показала свою ограниченность и реакционность, и Орлеан так больше и не обрел своего былого величия.
Нам хочется верить, что истории об ураганах - это истории взаимовыручки и единения людей в сложных ситуациях. Это так. История знает вдохновляющие примеры благородства и доброты. Однако природные катаклизмы - это еще и экзамены на гражданскую честность. Помимо историй о неожиданной смерти и чудесном воскрешении, переездах и болезнях, они несут нам испытания.
Законы могут работать или не работать. Руководство может быть эффективным или беспомощным. Происходящее сегодня в Новом Орлеане и Миссисипи - это человеческая трагедия. Но присмотритесь к людям, которые бродят по разрушенным улицам города, - это, в большинстве своем, чернокожие и бедняки. Это значит, что страну ждут политические катаклизмы.
