5 сентября 2005 года (Reuters). Нефть преобразовала Россию или, по меньшей мере, Москву. Свидетельств резкого подъема деловой активности в российской столице предостаточно, от бурлящей биржи до изобилия новых сверкающих ресторанов и рекламных щитов. Кремль окружен строительными площадками: пятизвездочный отель тут, деловой центр там. . . В роскошном салоне английской автомобильной компании "Bentley" в Москве продается больше автомобилей этой марки, чем где-либо еще в мире. Цены на недвижимость в последние 5 лет утроились, чему отчасти способствовали денежные клиенты из Ханты-Мансийского автономного округа и целого ряда других богатых нефтью краев. Однако же, несмотря на эти внешние признаки, нефтедоллары, которые падают в сундуки Кремля, не перетекают затем на улицы. Это объясняется тем, что большая часть неожиданных доходов направляется в правительственный "стабилизационный фонд", созданный в прошлом году как своеобразная национальная копилка для времен финансовой неуверенности. Этот фонд, который, согласно заявлению Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации (РФ), по состоянию на 1 июля 2005 года насчитывал 21 млрд. долл. США, к концу года, вероятно, превысит 52 млрд. долл. - то есть составит около 7% валового внутреннего продукта (ВВП) страны. А поскольку прогнозы цен нефти достигают 100 долл. за баррель (1 американский баррель для нефтепродуктов = 158,78-158,95 л), имеет место тенденция к резкому росту прибыли.
Все эти миллиарды долларов породили сумасшедшую борьбу за то, как нужно потратить деньги. Поскольку запасы наличных увеличиваются, правительство начало выплачивать долги советской эпохи. Заимодателям из Парижского клуба уже возвращены 15 млрд. долл., и кремлевские чиновники заявляют, что вскоре намерены выплатить остающиеся 25 млрд. долл. Но при этом, говорит политолог Борис Каргалицкий, директор Института проблем глобализации, "правительство не знает, что ему делать с деньгами. Это одновременно и благо, и проблема".
Итак, идут яростные споры, а правящим элитам России, по выражению главного редактора еженедельника "Профиль" Георгия Бовта, "не терпится запустить свои пальцы в этот пирог". Некоторые говорят: "Давайте тратить деньги стабилизационного фонда на обездоленных, бедных и седых". Другие говорят: "Нужно вкладывать деньги в развитие инфраструктуры". А третьи предлагают вкладывать деньги в оборону. В числе последних спикер парламента Борис Грызлов, который предлагает из стабилизационного фонда профинансировать глобальную спутниковую систему слежения как ответ России на "звездные войны" США. Пожалуй, наименее вероятен сценарий создания чего-либо вроде известного Постоянного фонда Аляски (Alaska's Permanent Fund), который позволил бы распределять доходы от нефти между всеми российскими гражданами. Аналитик Центра глобальных исследований Павел Ерошкин высказывает мнение, что эти деньги следует направить на выплату детских пособий, чтобы повысить рождаемость в стране, население которой сокращается и теряет здоровье.
А тем временем архитекторы стабилизационного фонда, министр финансов Алексей Кудрин и министр экономики Герман Греф, воюют за то, чтобы не трогать этот фонд. Лучшая стратегия, утверждают они, это продолжать выплачивать российский иностранный долг, составляющий сегодня 107 млрд. долл., оставляя остальное на черный день, когда вновь упадет цена или же сократится объем добычи нефти. Если начать тратить деньги фонда сегодня, добавляют они, это приведет к торможению экономической реформы, подстегнет инфляцию и подорвет макроэкономическую стабильность страны.
Действительно, появились признаки того, что в России, возможно, начинается "голландская болезнь" вроде той, которую пережили Нидерланды в 1970-е годы, когда в страну потекли деньги с нефтяных месторождений Северного моря. Тогда неожиданный приток прибыли от экспорта нефти привел к чрезмерному росту котировок голландской национальной валюты, подорвав тем самым традиционную торговлю фабрикатами. Равным образом экономисты тревожатся в связи с возможностью того, что однобокая зависимость России от нефти (на долю которой приходится не менее 20% ВВП) станет увеличиваться. Создается впечатление, что стабилизационный фонд вредит, а не помогает нефтяной промышленности России. В то время как доходы растут, объем добычи падает, а нефтяные компании обвиняют высокие налоги в своей неспособности инвестировать в новые месторождения.
Коррупция явно ухудшается. "Transparency International" в своем перечне коррумпированности стран мира понизила индекс России с 71-го места в 2002 году до 90-го места в 2004 году. "Быстрые деньги являются причиной скандального поведения", - говорит г-н Бовт из еженедельника "Профиль". Он добавляет, что это проявляется во все более высоких тонах, к которым прибегает Россия в разговорах с потенциальными иностранными инвесторами, как если бы она хотела сказать "Мы в вас не нуждаемся". И на всех уровнях управления появляются новые стимулы "приватизировать" личную долю бурно растущих нефтяных богатств. В стране просто нет социальных институтов, которые были бы достаточно опытными (или достаточно честными), чтобы распоряжаться текущими в казну деньгами, говорит Константин Ремчуков из Министерства экономического развития и торговли РФ. "Скажем, мы даем какому-то региону 100 млн. долл. - и эти деньги немедленно разворовываются".
В политическом плане, как представляется, существует отрицательная корреляция между ценой нефти и демократией, как утверждает бывший заместитель премьер-министра Борис Немцов. Нефтяной бум - и растущая зависимость от него России - заставил становящееся все более нервным правительство совершить грубую ошибку, которая выразилась в попытках консолидировать рынок природных ресурсов в руках государства. Быть может, если бы баррель нефти стоил 8 долл., Михаил Ходорковский - когда-то самый крупный нефтяной миллиардер России, который сегодня сидит в тюрьме - был бы на свободе. В конце концов, отмечают г-н Немцов и другие, разрушение компании "ЮКОС" было политическим шагом, целью которого являлись отстранение от власти ненавистного олигарха и передача активов "ЮКОСа" фаворитам Кремля из государственной нефтяной компании "Роснефть".
Что до рядовых россиян, мало кто ожидает, что ему достанутся значительные выгоды от экспорта нефти. "В сегодняшней России большинство людей думает, что прибыли от нефти будут разворованы и разделены среди чиновников", - говорит Ирина Павлилова из Всероссийского центра изучения общественного мнения имени Левады. Неважно, что опросы показывают, что 69% россиян считают, что новые нефтяные богатства следует потратить на социальные программы, или что президент Владимир Путин, как ожидают, позднее в этом месяце объявит об увеличении на 4 млрд. долл. ассигнований на социальные нужды. В сегодняшней России нефть приносит богатство - но только сравнительно немногим людям.
