В марте прошлого года президент Путин практически без всяких затруднений был избран российским народом на второй президентский срок. Выборы, конечно, не были безукоризненно демократическими. Но это, однако, не поколебало популярности Путина. Она, не в последнюю очередь, базируется на его энергичном стиле руководства и на заметной стабилизации обстановки в России после периода частичного хаоса в годы господства Ельцина. Со вторым президентским сроком Путина кое-кто связывал надежды на динамичный прогресс на пути к экономической и социальной консолидации страны и к более зрелой демократии.
Эти ожидания пока оказались напрасными. Спустя год после начала второго президентского срока Путина углубились сомнения в его стремлении проводить реформы, стало больше опасений в связи с усилением авторитарных тенденций в управлении страной. В словах Путина о 'диктатуре закона' появилось что-то негативное. Настроение прорыва, которое первоначально вызывал президент в России, улетучилось. Путин как партнер вызывает все более заметные сомнения и на Западе. Отношения с некоторыми важными для России соседними странами, такими, как Украина или Грузия, и без того нелегкие в историческом плане, отличаются глубоким недоверием.
В прошлом году для неутешительных настроений в России существенное значение имели три события и процесса. Прежде всего, - трагедия с заложниками в Беслане, которая год назад держала в напряжении весь мир. Зверский террористический акт в небольшом северокавказском городе с безжалостной прямотой опроверг постоянные утверждения Кремля, будто чеченский конфликт давно урегулирован. Нет никаких сомнений, что бойня в Беслане является прямым следствием чеченской войны, даже если Путин и пытается скрыть эту взаимосвязь. Основную ответственность за вторую чеченскую войну, которую он начал в 1999 году якобы как ограниченную по времени военную кампанию, несет Путин. К этому надо добавить его упорный отказ идти на серьезные переговоры - или на привлечение зарубежных посредников - с теми силами среди повстанцев, которые постоянно предлагали такие переговоры. В марте этого года российские силы безопасности расстреляли Аслана Масхадова (он бывший офицер Советской Армии), руководителя боевиков, готовых идти на компромисс. В результате окончательно закрыты возможности политического соглашения с разрозненным чеченским подпольем. От этого могут выгадать, в первую очередь, террористы во главе с исламистским фанатиком Басаевым, хвастающимся, что он является организатором нападения в Беслане.
Кроме того, трагедия в Беслане свидетельствует о беспрепятственном распространении в российском государственном аппарате вездесущей коррупции, которую Путин назвал в своем Послании к Федеральному Собранию злокачественной опухолью. Конечно, ни одна страна не в состоянии обеспечить абсолютную защиту от террористических актов - это в очередной раз показали с достаточной очевидностью взрывы в Лондоне. Но, если бы не было взяточников-чиновников, бородатые террористы из Беслана никогда бы не смогли пройти через многочисленные блок-посты и добраться до школы номер один на грузовике, где они заблаговременно без всяких опасений спрятали оружие.
В прошлом году Путин своими ошибочными действиями во время 'Оранжевой революции', направленной против фальсификации результатов президентских выборов в соседней Украине, создал почву для сомнений в способности анализировать политическую ситуацию и, прежде всего, в своей приверженности демократии. Его неуклюжая поддержка - после повторных выборов, проведения которых добилось 'оранжевое' движение протеста, - проигравшего, в конечном счете, кандидата от дискредитировавшего себя режима Кучмы, судя по всему, была вызвана, не в последнюю очередь, паническим страхом перед распространением 'цветного революционного вируса'.
Перед этим такой вирус смел погрязший в коррупции режим Шеварднадзе в Грузии. Этой весной в какой-то мере такая же протестная инфекция поразила клан Акаева в бывшей советской республике Киргизия. В мае кровавой бойней, устроенной палачами диктатора Каримова, завершилась демонстрация граждан в узбекском провинциальном городе Андижан, в результате, видимо, погибли сотни человек. В этих драматических событиях в так называемом ближнем зарубежье Путин проявил себя не лучшим образом. Почти каждый раз московская дипломатия явно или неявно становилась на сторону власть имущих, прибегавшим к репрессиям.
Разрушение крупнейшего и самого современного российского нефтяного концерна ЮКОС, организованное в стиле волюнтаристской кампании возмездия, и полностью избирательный характер наказания его владельца Михаила Ходорковского нанесли дополнительный ущерб и без того невысокому доверию в принципы правового государства в России, не в последнюю очередь, среди инвесторов, в которых нуждается страна. Даже если президент умывает руки и заверяет, что это дело 'независимых органов правосудия', ни у кого из тех, кто знает соотношение сил в России, нет никаких сомнений, что без соответствующего намека Путина жесткую операцию по экспроприации провести не удалось бы. Экономический советник Путина Илларионов откровенно говорил о 'воровстве, санкционированном государством'. Многое говорит в пользу подозрения, что от аннексии концерна ЮКОСа энергетическим предприятием, находящимся под контролем государства, выгадают не простые российские граждане, а высокомерная каста алчных бюрократов.
Нельзя игнорировать тезис о том, что Путин избирательным наказанием энергичного 'олигарха' Ходорковского хочет устранить потенциального соперника на очередных президентских выборах или, по меньшей мере, - организатора новой боеспособной оппозиционной партии. Сам Путин по конституции баллотироваться в 2008 году в третий раз не может. Но в его окружении раздаются голоса, выступающие за внесение изменений в конституцию. Необходимое для этого большинство в обеих палатах российского парламента сегодня практически было бы обеспечено. И если Кремль решит провести референдум по вопросу внесения изменений в конституцию, то его в связи с тем, что он доминирует на телевидении, которое находится под государственным контролем, вряд ли ждет отрицательный результат.
Называть Путина в связи с его практикой авторитарного правления диктатором было бы преувеличением. В груди взлетевшего, словно комета, бывшего агента спецслужбы, видимо бьются два разных сердца. Существуют люди, которые убеждены, что Путин полностью поддерживает демократию, но считает, что Россия может достичь этой отдаленной цели только при условии авторитарного руководства. Это интересное, но противоречивое предположение. Во всяком случае, тот, кто желает в будущем России процветания, доброго знака в первую четверть второго президентского срока Путина заметить не сможет.
