Если бы бедняки-южане, оказавшиеся в новоорлеанской ловушке, читали прессу, выходящую на другом берегу Атлантики, они, возможно, воспользовались бы визитом президента Буша (Bush), чтобы линчевать его. Подобный акт стал бы связующим звеном двух древних традиций - одной местной и другой привнесенной. Этим я не хочу сказать, что на Буше не лежит ответственность за неразбериху. Разумеется, он продемонстрировал некомпетентность, халатность и бесчувственность. А, кроме того, глупость: конечно, немедленно отправиться на место трагедии и запачкать свою одежду, обнимаясь с жертвами - жест чисто символический, но президент Соединенных Штатов - это, прежде всего, символ, а потом уже все остальное.
Кроме того, некоторое проявление интереса, живости и лидерства с его стороны несколько улучшили бы разрешение трагической ситуации. Но не намного. Буш - не Господь Бог, а всего лишь глава государства, а государство - это, конечно, машина могущественная, но не всемогущая. Тот факт, что оно не способно решить гражданскую проблему у себя дома, в то время как отправляет ракеты в космос и рассылает армии чуть ли не по всей планете, не должен нас удивлять. Для того оно и было создано. Не так давно Франция, чья государственная машина, возможно, смазана лучше всех прочих в мире, не смогла противостоять жаре, убившей десятки ее граждан. Этим летом Европейский Союз изумленно наблюдал за тем, как полыхала Португалия.
Государство не было навязано человеку свыше, равно как и нынешняя форма государства не отвечает генетическому коду. Государство возникло по необходимости в качестве механизма нападения и обороны от внешнего и внутреннего неприятеля. Томас Гоббс (Thomas Hobbes) дал ему два названия. Одно из них - Commonwealth - намекало на защиту всеобщего благосостояния. А второе - Левиафан, по имени того чудища из 'Книги Иова', созданного, как говорят, Господом в качестве демонстрации своего могущества. Больше оно ни на что не годится.
Экзегеты обычно идентифицируют его с китом. Эту метафору использует в 'Моби Дике' Герман Мелвилл (Herman Melville) и превращает зверюгу в воплощение зла. В действительности же, оно ведет себя как тот пресловутый слон из поговорки про посудную лавку. В любом случае, оно не служит для того, чтобы дать напиться жаждущему, приют - страннику или похоронить мертвого. Это Левиафан, громадная развалюха, в полезности которой в нынешнем ее исполнении, мы, оставив в стороне Библию, можем начинать сомневаться.
