Американский писатель и историк-обществовед Стадс Теркел (Studs Terkel) нашел емкое определение для второй мировой войны - 'хорошая война' ('the good war'). Через много лет после ее окончания он проинтервьюировал сотни солдат-ветеранов и членов их семей. Они рассказывали, что участие в этой великой борьбе возвысило их над повседневностью: они считали, что сражаются не за себя, а за нечто большее.
Вторая мировая война была 'хорошей' несмотря на миллионы смертей, на неизбежные тяготы, на ограничения, затронувшие повседневную жизнь каждого, на урезание гражданских свобод мирного времени. Она была 'хорошей', потому что эти жертвы приносились ради благородного дела - чтобы отстоять Америку и американский образ жизни.
Борьба против исламистского фашизма - не менее справедливая война, и по тем же самым причинам. На нас лежит столь же великая ответственность, как на наших отцах и дедах, выигравших вторую мировую войну: мы должны одержать победу в борьбе против агрессии бесчинствующего исламизма.
Нет задачи более актуальной, чем эта. Если сегодня мы не пойдем на жертвы, то завтра и мы сами, и наши дети расплатимся за это еще дороже. Мы должны быть готовы проявить такую же беспощадность и здравый смысл, как и 'величайшее поколение', победившее фашизм.
Тогдашние генералы и адмиралы вели бескомпромиссную борьбу до полной победы на поле боя, а американские и британские политические лидеры, суды и общественное мнение дали своим правительствам все необходимые внутриполитические полномочия, необходимые для успешной борьбы с врагом.
Еще до вступления Америки в войну Конгресс принял законы, которые в совокупности предоставили президенту Франклину Д. Рузвельту (Franklin D. Roosevelt) полномочия санкционировать расследование силами ФБР деятельности лиц, подозреваемых в подрывной деятельности. Закон о регистрации агентов иностранных государств, 'Закон Смита' от 1940 г. [Назван по имени автора - конгрессмена Гарольда Смита (Harold Smith). Официальное название - 'Закон о регистрации иностранцев'. Признавал уголовным преступлением отстаивание и распространение идей, направленных на насильственное свержение государственного строя - прим. перев.] и 'закон Вуриса' [по имени автора - конгрессмена Джерри Вуриса (Jerry Woorhis). Закон о регистрации организаций, 'находящихся под контролем' иностранных государств и ведущих политическую деятельность в США - прим. перев.], принятые, соответственно, в 1938, 1940 и 1941 г., составили правовую базу для наблюдения в годы войны за американскими гражданами, чья политическая деятельность могла способствовать интересам противника.
Министр юстиции Роберт Джексон (Robert Jackson) указывал, что в задачи и обязанности ФБР в рамках контрразведывательной деятельности внутри страны входит 'постоянное наблюдение за лицами и группами на территории Соединенных Штатов : готовыми оказывать помощь или в любой форме поощрять агрессивную или враждебную идеологию'. Рузвельт уполномочил ФБР осуществлять прослушивание (без судебного ордера), тайное проникновение в помещения и 'перлюстрацию' (перехват и изучение частной корреспонденции).
В 1941-1943 гг. Отдел по осуществлению особой политики военного времени (Special War Policies Unit) при Министерстве юстиции предпринял масштабные действия для обеспечения внутренней безопасности страны: были интернированы тысячи граждан вражеских государств, лишены гражданства и депортированы члены 'Германо-американского Бунда' - созданной в 1930-е гг. организации американских нацистов. Власти возбуждали уголовное преследование против отдельных лиц по обвинению в подрывной агитации и запретили распространение по почте некоторых изданий.
Меры безопасности в военное время
25655 неграждан, проживавших в Соединенных Штатах, были в годы войны интернированы или депортированы по причине их этнического происхождения или гражданства, а не за конкретные высказывания или действия. Среди них было 11229 японцев, 10905 немцев, 3278 итальянцев, 52 венгра, 25 румын, 5 болгар и 161 гражданин других государств.
Позднее, в 1950 г., Верховный суд США, вынося решение по делу 'Джонсон против Айзентрэгера' (Johnson v. Eisentrager), отметил, что 'полномочия исполнительной власти в отношении граждан вражеских государств, осуществляемые без задержек и препятствий, связанных с подачей судебных исков, на протяжении всей истории нашей страны расценивались как важнейший элемент обеспечения безопасности в военное время'. К этому высший судебный орган добавил: 'Проживающий в стране гражданин вражеского государства в соответствии с конституцией может подвергаться внесудебному аресту, интернированию и депортации при наличии объявленного 'состояния войны''.
Таким образом, власти получают право интернировать и депортировать таких лиц только после объявления войны.
Сегодня мы подверглись нападению не со стороны какого-либо государства, а со стороны группировок, объединяющих радикально настроенных людей, заявляющих о приверженности мусульманской религии. Однако впервые в истории человечества террористические группировки способны на разрушительные действия, сравнимые по масштабу с 'традиционной' войной между государствами. Нам необходим механизм, позволяющий действовать в этих новых условиях.
Во время второй мировой войны наша страна столкнулась с ситуацией, когда большое количество людей - опять же, в связи с их национальностью, а не поведением - могло оказаться реальными или потенциальными противниками.
Логика, которой руководствовался тогда Верховный суд, вполне применима к сегодняшнему дню. Он вынес решение о том, что люди, связанные с виновниками войны по национальному признаку, с большей вероятностью, чем остальные, будут оказывать им поддержку - и в военное время наша страна имеет право принять меры самозащиты против этой предполагаемой 'повышенной опасности'.
Это мнение справедливо независимо от личной невиновности конкретных людей. Сегодня нам следует использовать понятие 'этнического принципа', и, как показывает двухсотлетний опыт юридической практики в США в военное время, применение этого принципа в целях защиты государства допустимо. Так, Верховный суд подтвердил законность интернирования американских граждан японского происхождения в годы второй мировой войны, а также введение для них комендантского часа и других ограничений на основании военной необходимости.
Полномочия военного времени 'распространяются на любые вопросы и деятельность, связанные с войной таким образом, чтобы оказывать существенное влияние на ее ведение и ход', - отметил председатель Верховного суда Харлан Фиск Стоун (Harlan Fiske Stone), формулируя мнение большинства коллег. В конкретном плане суд отверг аргумент о том, что, если уж введение комендантского часа было необходимо, его следовало распространить на всех американских граждан, а не только лиц японского происхождения, постановив, что 'подвергать большинство явно ненужным тяготам' не следовало.
Сравните эту логику с практикой обысков в аэропортах после 11 сентября, в результате которой по решению нашего правительства большинство населения подвергается 'явно ненужным тяготам'. Сотрудники охранных служб обыскивают восьмидесятилетнюю бабушку с той же тщательностью, что и двадцатитрехлетнего араба, а то и вообще пропускают его - ведь они слишком заняты старушками.
Суть решения Верховного суда можно сформулировать так: если существуют реальные основания для дискриминации по расовому признаку, в условиях военной угрозы такая дискриминация оправданна.
Позиция 'идола либералов'
Разумный человек в различных обстоятельствах принимает разные решения. В годы второй мировой войны члены секты 'Свидетели Иеговы' подвергались уголовному преследованию за то, что не разрешали своим детям произносить 'клятву верности' [с 'клятвы верности' США начинается каждый день занятий в американских государственных школах - прим. перев.].
Сформулировать решение по этому делу было поручено члену Верховного суда Феликсу Франкфуртеру (Felix Frankfurter), известному своими либеральными взглядами. Он поддержал практику исключения детей из школ и уголовное преследование родителей за нарушение законов об обязательном образовании. Судья Франкфуртер заметил: 'само наличие у гражданина религиозных убеждений, противоречащих насущным заботам политического сообщества, не освобождает его от выполнения политических обязанностей'.
Этот вывод особенно актуален для ситуации, с которой мы столкнулись сегодня. Радикалы-исламисты говорят, что подчиняются только шариату - своду законов, сложившемуся за тысячелетнюю историю мусульманской юриспруденции и основанному на Коране и его толкованиях, - а не законам Соединенных Штатов, Британии, Германии и других немусульманских стран, где живут эти радикалы.
Хотя судья Франкфуртер вошел в историю как великий либерал, в 1940-х гг. либералы еще разбирались в истории нашей страны и понимали роль правительства в объединении нации. 'Мы имеем дело с принципом, стоящим на одном из первых мест в иерархии юридических ценностей, - писал он. - Национальное единство - основа национальной безопасности'.
Сегодня школьники, сенаторы и представители журналистской элиты лишь посмеются над предложением применить пророческие слова судьи Франкфуртера для защиты нашей скромной 'клятвы верности'. Но ведь тогда, как и сейчас, мы были нацией иммигрантов, сталкивались с внешней угрозой и нашествием разрушительных идеологий. В те времена это была фашистская или коммунистическая идеология. Сегодня ту же роль играют идеи 'культурного многообразия', политкорректности и - в том, что касается мусульманского населения - радикальный ислам.
Основополагающее право
Судья Франкфуртер зачитал решение по поводу 'клятвы' 3 июня 1940 г. 10 мая Германия вторглась на территорию Франции. Еще через 5 дней капитулировала Голландия. 26 мая британцы начали эвакуацию своего экспедиционного корпуса и максимально возможно французских частей (всего было вывезено 338000 солдат) с пляжей Дюнкерка.
Силы зла неудержимо наступали. Они обладали превосходящей мощью, были отлично организованы и беспощадны. По всему миру, от Сингапура до Норвегии, цивилизация отступала под натиском нацистской Германии и ее союзницы Японии, а советская коммунистическая идеология растлевала умы людей в демократических государствах - от Франции до Америки и Китая.
В те дни члены Верховного суда, - либералы, умеренные, консерваторы - приступая к подготовке решений, понимали, что их слова и выводы значат многое. За ошибочные решения они не просто подверглись бы грубым насмешкам в модных газетах и журналах. Из-за их ошибочных решений Соединенные Штаты могли оказаться безоружными перед угрозой раскола, саботажа, революции или агрессии. В подобных условиях судьи без колебаний предоставляли Конгрессу возможность наделить президента США широкими полномочиями для защиты нашей страны. И они не стали бы мешать президенту осуществлять эти полномочия или задним числом оспаривать решения военных.
Верховный суд устанавливал рамки дозволенного и отстаивал суть наших гражданских свобод. Но его члены были людьми практичными. Они понимали, что расплатой за расширенное толкование всех до единого теоретических прав и привилегий станет утрата нашего основополагающего права: права на самозащиту.
____________________________________________________________
Исламистская угроза - сродни нацистской ("The Washington Times", США)
