Вашингтон, 18 сентября 2005 года. На открытии сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН) на прошлой неделе президент Буш (George W. Bush) сказал, что ООН могла бы достичь гораздо большего, занимаясь созданием коалиций, чем выступая в роли мирового Одинокого Рейнджера (Lone Ranger).
Однако за кулисами его помощники изо всех сил пытались загасить разгоравшийся пожар: страны, которых президент Буш считает партнерами - Китай, Россия и Индия - объединились, чтобы свести на нет усилия Америки и Европы по введению санкций против Ирана, которого подозревают в осуществлении программы создания ядерного оружия.
Вашингтон отступил, по крайней мере, на время. Но что, быть может, более важно, так это необычная конфигурация стран, которые порвали с президентом Бушем и которые могут причинить беспокойство в будущем.
Из колодца штаб-квартиры ООН утром в среду г-н Буш увидел незнакомый новый геополитический мир, в котором его союзники в соседней комнате объединились против него в одном вопросе.
Когда г-н Буш после нападений на Америку 11 сентября 2001 года начал создавать коалицию, он рассчитывал, что ООН станет ее стержнем. Но теперь, уже после вторжения в Ирак, президенту все чаще приходится сталкиваться с тем, что можно назвать коалициями нежелающих, преследующих собственные интересы или раз за разом мешающих достижению американских целей во всем мире ради получения нефти или регионального влияния.
Без вопросов, попытки мешать целям США начались задолго до того, как Буш стал президентом. Европа стремилась к общей военной стратегии, которая была бы независимой от Вашингтона (этот опыт дал смешанные результаты), а азиатские и латиноамериканские страны объединялись главным образом с целью заключения торговых соглашений.
Однако годы после 11 сентября 2001 года замаскировали очень многие из этих тенденций. Страны сделали ставки на президента США, который заявил, что страны должны выбрать, будут они "с нами или против нас".
Спустя 4 года г-н Буш, как представляется, перестал быть неопровержимым; соблазны для стран вступать в определяемые сиюминутными интересами партнерские отношения кажутся неодолимыми. Вот несколько примеров наиболее необычных альянсов.
Китай, Россия и Индия
Попытки договориться о санкциях против Ирана пока что провалились, главным образом из-за этой троицы. Китай и Индия растут такими темпами, которые сделали их ненасытными пожирателями нефти - и поэтому друзьями иранцев. Россия является одним из ключевых поставщиков для стоящей многие миллиарды долларов иранской программы строительства большого ядерного реактора.
Никто не хочет ставить под угрозу свои отношения с Ираном из-за программы создания ядерного орудия, существование которой Иран отрицает.
Эти страны имеют рычаги влияния, так как Россия и Китай могут наложить вето на любые санкции в Совете Безопасности ООН. И поэтому г-н Буш неохотно идет на то, чтобы навязать Совету Безопасности голосование, которое он может проиграть, в результате чего Иран, возможно, получит новый стимул к продолжению своей ядерной программы.
Иранский вопрос способствовал созданию еще одного партнерства: Индии и Пакистана. Обе эти страны десятилетиями создавали тайные ядерные арсеналы, которые были нацелены друг против друга. Три года назад США пытались помешать этим странам взорвать друг друга в споре из-за Кашмира.
Но сегодня Пакистан и Индия оба выступают против попыток наказать Иран.
Никто, кажется, не думает, что это внезапное единство мнений Пакистана и Индии снизит уровень их соперничества.
Но для многих в администрации Буша стало ошеломляющей новостью, что Пакистан, который г-н Буш объявил "одним из главных союзников вне рамок НАТО", и Индия, которая только что заключила с Вашингтоном соглашение о сотрудничестве в сфере гражданских ядерных технологий, совместно пытаются помешать наиболее срочным целям г-на Буша в вопросе нераспространения ядерного оружия.
И никто не понимает, куда, если вообще куда-нибудь, может завести эта новая разрядка напряженности.
Китай и Южная Корея против США и Японии
"Холодная война" сохраняла альянсы простыми. На Тихом океане США выступали заодно с Японией и Южной Кореей. Источником жизни для Северной Кореи был Китай. Затем пришел бум 1990-х годов, когда китайцы решили, что капитализм не так уж и плох, и установили дипломатические отношения с Южной Кореей.
И вот теперь, на переговорах о разоружении Северной Кореи отношения между Сеулом и Пекином зашли гораздо дальше обмена секретами производства микропроцессоров.
Для Вашингтона и Токио разоружение Северной Кореи - которая, как полагают, имеет свыше шести или восьми единиц ядерного оружия - является главным делом. Если для этого потребуются санкции и давление, которое приведет к свержению правительства Ким Чен Ира (Kim Jong Il) - ну что ж, это жизнь.
Но южнокорейцы и китайцы отчаянно стремятся, прежде всего, к стабильности.
"Мы больше всего боимся, что, если падет центральное правительство, мы получим миллионы злых и голодных корейцев, которые перейдут на нашу сторону границы", - заявил один высокопоставленный китайский дипломат в недавнем интервью в Вашингтоне.
У южнокорейцев имеется аналогичный страх. И потому их устраивают переговоры, переговоры и новые переговоры, пока они позволяют отодвинуть прочь риск того, что США предпримут односторонние действия.
А не знаменует ли это начало конца американо-южнокорейского альянса?
В двух недавних выступлениях президент Но Му Хен (Roh Moo Hyun) открыто говорил о новой роли для Южной Кореи, такой, которая значительно меньше зависима от США. Южная Корея, сказал он, станет играть в регионе "роль балансира".
Это высказывание прозвучало сигналом тревоги в Вашингтоне. "Мы заявили южнокорейцам, что китайцы не собираются подставлять шею за них, если дела пойдут скверно", - сказал один официальный представитель США.
Но когда в прошлом году Южную Корею изобличили в тайных ядерных экспериментах, официальные лица из американской разведки засомневались, а не стала ли страна снова думать о создании Бомбы. Южнокорейцы отрицают, что у них есть такая цель.
Россия и Европа
Президент Буш, стоя с Владимиром Путиным в Восточном зале (Белого дома - прим. пер.) в пятницу после полудня, сказал, что перестал уже считать, сколько раз он встречался с российским лидером, "потому что мне не хватило пальцев на руках". И он никогда не упускает случая похвалить г-на Путина как партнера в войне с террором.
Но действительность такова, что многие в Белом доме испытывают глубокую подозрительность к его мотивам и к централизации им власти.
А поэтому в ключевые моменты г-н Путин пытался найти понимание в Европе, особенно по вопросам, на которые у европейцев и администрации Буша существуют разные точки зрения, например, по войне в Ираке, Ближнему Востоку и глобальному потеплению.
И, подобно многим европейцам, г-н Путин не вполне согласен с призывом г-на Буша распространять демократию во всем мире. Он высказывает недовольство периодическим американским осуждением своих собственных шагов по укреплению полномочий Кремля.
В Словакии ранее в этом году он прочел г-ну Бушу 40-минутную лекцию о несовершенстве американской демократии.
"Это был резкий отбив подачи (мяча в бейсболе - прим. пер.), - сказал один помощник из Белого дома. - И, можете себе представить, боссу это не понравилось".
