Тони Блэнкли (Tony Blankley), "Последний шанс Запада: победим ли мы в битве цивилизаций?" (The West's Last Chance: Will We Win The Clash of Civilizations?), издательство "Regnery".
____________________________________________________________
Тони Блэнкли встревожен. Обычно жизнерадостный редактор редакционной полосы газеты The Washington Times и участник дискуссий The McLaughlin Group беспокоится из-за Еврабии, из-за возможности захвата Европы радикальными исламистами. "Если сохранятся нынешние темпы рождаемости, - пишет он в книге "Последний шанс Запада", - если сохранится нынешняя политика ЕС, если сохранится нынешняя бездумная терпимость к нетерпимым, если нынешний образ мыслей в Европе (и в значительной степени в Америке) не изменится, западные ценности и образ жизни будут вытеснены из Европы ценностями радикального ислама".
Блэнкли не шутит. Его книга открывается сценой, происходящей в 2007-2008 г.г. В Лондоне демонстранты-исламисты призывают убрать обнаженную статую Эроса с Пикадилли. Другие мусульмане начинают разрушать статуи и картины в Лондоне, Флоренции, Риме, Мадриде и Париже. Через несколько месяцев в Великобритании, Франции и Германии создаются комиссии, которые рекомендуют убрать статуи, оскорбляющие мусульман. Эроса облачают в алюминиевые одеяния.
Этот сценарий не так надуман, как вам может показаться, и Блэнкли убедительно это доказывает. Европейцы с радостью принимали иммигрантов-мусульман, чтобы те выполняли за них грязную работу. Но когда европейский уровень рождаемости упал до рекордно низкого показателя, Европа оказалась в зависимости от мусульман. Однако ее коренные жители не были готовы к всплеску исламизма среди иммигрантов и их детей. Естественным рефлексом континента, в 20-м веке пережившего две мировые войны, было постараться избежать национализма и поощрять терпимость.
Но, как пишет Блэнкли, "попытки Европы продемонстрировать терпимость к другим культурам медленно превратились в удивительно сильную ненависть западной культуры к самой себе, поскольку она отрицала инстинкт культурной и национальной самозащиты". Высокий уровень рождаемости в среде мусульман означает, что их доля в населении Европы будет расти. Привлекательность исламизма, исповедуемого меньшинством, но терпимого и извиняемого большинством, усиливается. Европа, по мнению автора книги, постепенно превращается в Еврабию. А нам должно настолько же не хотеться жить в Еврабии, как американцам два поколения назад не хотелось жить с Европой, покоренной Адольфом Гитлером, продолжает он.
Так что же можно сделать? И здесь проявляется оптимистичность Тони Блэнкли. Если нынешние тенденции продолжатся, Европа станет Еврабией, пишет он, но, как учит нас история, "общий принцип заключается в том, что тенденции редко продолжаются бесконечно". Потрясения 2004 г. - взрывы в Мадриде, теракт в Беслане и убийство Тео ван Гога (Theo Van Gogh) - заставили многих европейцев очнуться ото сна, точно так же, как события 11 сентября разбудили многих американцев.
Взрывы в Лондоне в июле прогремели уже после того, как работа над книгой была завершена. "2004 год стал годом, когда и простые люди на европейских улицах, и политики начали отходить от прежней великой идеи многокультурной Европы, и даже в самых известных европейских университетах и среди высших правительственных чинов появились заметные, даже огромные сомнения в пользе многокультурной среды и основополагающих принципов, которые формируют европейскую политику и законодательство в отношении иммиграции и гражданства".
Что сделали бы в такой ситуации Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль? - спрашивает Блэнкли. Ответ наверняка удивит сегодняшние СМИ. Рузвельт поддерживал пропаганду, вводил цензуру, лишал людей гражданства и депортировал, интернировал граждан (причем не только американцев японского происхождения) и ограничивал свободу слова. Черчилль предпринимал еще более жесткие меры. При этом оба лидера пользовались поддержкой большинства американцев, британцев и даже тогдашних СМИ. Это были чрезвычайные меры в чрезвычайных обстоятельствах. Шла война.
"Западу необходимо возродить боевую веру", - пишет Блэнкли, и, в случае с Европой, религиозную веру, что, по его мнению, может произойти благодаря тому, что светская вера в сосуществование разных культур развеивается из-за происходящих событий. Книга заканчивается конкретными советами. Соединенные Штаты должны объявить войну джихадистам и принять законы, запрещающие пропагандировать насильственную смену правительства. Наши силы безопасности должны использовать этническое профилирование. Мы должны надежно охранять границы и ввести биометрические удостоверения личности. Мы должны прилагать больше усилий для осуществления проекта "Биощит" (BioShield) и найти профессиональных переводчиков арабского и других языков исламских стран. Мы должны быть готовы к новым боевым действиям на Ближнем Востоке. Мы должны постараться укрепить веру европейцев в западные ценности и "выиграть европейскую культурную войну".
Это кажется непосильной задачей. Но альтернатива, как утверждает Блэнкли, еще страшнее: "Если Европа станет Еврабией, это будет означать потерю наших культурных и исторических родственников, наших ближайших экономических и военных союзников и источника нашей собственной цивилизации. Это ситуация, которой американцы должны бояться и изо всех сил стараться не допустить". Мысль о том, что ислам не представляет серьезной угрозы, весьма утешительна. Вот только тем, кто прочитал "Последний шанс Запада", в это очень сложно поверить.
Майкл Бэроун - обозреватель "U.S. News & World Report" и соавтор "Альманаха американской политики" (The Almanac of American Politics).
