МОСКВА - Дверь ресторана Эмилии Суптель (Emilie Souptel) всегда заперта. Хозяйка впускает посетителей, только предварительно изучив их через тюлевую занавеску и убедившись, что они не вызывают у нее чувство страха.
Внутреннее убранство ресторана, который называется 'Станиславского, 2', его портьеры, картины, абажуры с бахромой, а также живая классическая музыка являют собой уютный уголок старой России.
Снаружи на ресторан отовсюду наступает новая агрессивная Москва - город застройщиков с хорошими связями. Они уничтожают старые здания, как, например, то, в котором расположен ресторан, прибегая к насилию или поджогам, если подкуп или махинации с законом не помогают.
Сейчас опасность нависла и над рестораном. Поэтому, когда ночью возле двери ресторана слышны громкие голоса, тридцативосьмилетняя Эмили и ее мать Розалия Кородзиевская (Rosalie Korodzievskaya) и две их собаки начинают внимательно прислушиваться.
За последние два года застройщики снесли огромное количество зданий в центре Москвы, во многом лишив души этот спокойный город с причудливо извивающимися улицами.
Все, кто любит Москву, пребывают в отчаянии, и слышны лишь отдельные голоса протеста против силы денег и политики, в то время как общество в целом становится все более запуганным, пасующим перед сильными мира сего.
'Мне очень грустно из-за всего этого, но через пять лет мне уже не будет грустно, т.к. терять будет нечего', - говорит директор Института искусствознания российского Министерства культуры Алексей Комеч, из окна кабинета которого видны работы по сносу здания, выполненного в классическом стиле.
В прошлом году руководство центрального округа столицы объявило о планах по сносу и восстановлению 1200 зданий. Сторонники сохранения старой архитектуры говорят, что под 'восстановлением' часто подразумевается снос.
В августе первый вице-мэр столицы Владимир Шанцев сказал, что в течение следующих десяти лет городские власти планируют построить 60 небоскребов, в некоторых из которых будет по 50 этажей.
'Этому тигру всегда нужно мясо, - говорит Комеч. - И мы знаем, что теперь можно ожидать новых проектов, новых окружных дорог, новых тоннелей. Вы даже не представляете, сколько сейчас в Москве денег'.
Эмилия Суптель и ее мать по-прежнему сопротивляются. Они последние из 12 семей, которые продолжают жить и работать в этом доме, построенном 250 лет назад и расположенном всего в нескольких кварталах от Кремля.
На узких изогнутых улицах позади ресторана видны строительные краны и ядра для сноса зданий, и на месте старых домов появляются новые неуклюжие и невероятно большие строения.
Эти женщины подали в суд на строительную компанию, которая собирается возвести элитный жилой дом в городе, где цены на недвижимость одни из самых высоких в мире.
У них мало шансов на успех. Москва несется вперед как тройка, а эти женщины являются частью прошлого этого города. Современная Москва, которая рождается на развалинах старого города, является продуктом своего времени: она небрежна, богата, довольно безвкусна и поверхностна, т.е. такова, какой ее заказывают владельцы состояний, нажитых нечестным путем.
Этот город создается богатыми, бесстыдными и развращенными 'новыми русскими', которые оказались на коне в период перехода от дефицита советского режима к резкому контрасту между роскошью и бедностью современного этапа.
'У них нет понятия о собственной индивидуальности, - говорит Комеч, размышляя о творцах новой Москвы. - Им не просто хочется стать богатыми как люди на западе, они хотят жить в таких же зданиях и ездить в таких же машинах как там'.
В постоянно сомневающейся России всегда считалось, что чем больше, тем лучше. 'Знаете шутку советских времен: наш гном самый высокий гном в мире', - говорит Комеч. 'Старые русские' считают, что страна погружается в трясину безвкусицы во всем: в развлечениях, литературе, одежде, юморе и архитектуре.
'Россия на полпути к краху культуры, и мы ничего не можем с этим поделать, - утверждает директор Государственного музея архитектуры Давид Саркисян. - Это страшное преступление. Старое поколение культурных людей вымирает. На смену им никто не приходит'.
Сотрудник отдела по связям с общественностью крупной московской строительной компании Катрина Семихатова двадцати семи лет от роду, можно сказать, является голосом из будущего и, возможно, выразителем мнения большинства.
'Я не считаю, что Москва - красивый город', - говорит Катрина, окидывая взглядом огромную площадку на набережной Москвы, где идет строительство нового делового и жилого комплекса.
'Я считаю, что Москва должна стать лучше, - поясняет она. - Мне кажется, в Москве, в общем-то, очень мало красивых мест. Всегда увидишь что-нибудь уродливое. Сегодня у нас есть возможность построить целый новый город'.
В течение следующих нескольких месяцев арбитражный суд должен решить, могут ли Эмилия и ее мать остаться в квартире, где они живут уже 35 лет и на которую у них есть право собственности и соответствующий документ.
У застройщика тоже есть повод для жалоб: компания потратила много денег на здание, которое она считала предназначенным к сносу.
'Они хотят, чтобы мы выехали, - говорит Суптель. - Мне сказали: 'Какого черта вы тут делаете? Кто вы такие? Вы не входите в наши планы, госпожа Эмилия''.
Эмилия Суптель выиграла два разбирательства в судах низшей инстанции, но боится, что в продажной системе правосудия деньги и связи лягут на чашу весов не в ее пользу на последнем этапе разбирательства.
В случае же если она выиграет, Эмилия опасается, что застройщик прибегнет к более радикальным методам выживания их из квартиры.
'Сейчас он [застройщик] еще надеется, что справится с нами по закону, - говорит Суптель. - Если мы выиграем дело, он очень рассердится'.
