Утверждать, что возможное вступление Турции в ЕС ставит проблемы исключительно социально-экономического характера, значит грешить против действительности. Социально-экономические проблемы существуют, однако растущее неприятие Турции среди населения основных европейских стран находится в другой плоскости и связано с тем фактом, что восемьдесят миллионов новых граждан Евросоюза, возможно, будут именно турками. То есть, если бы речь шла о поляках или венграх, то не было бы подобного отторжения. Что это, расизм? На мой взгляд, нет, хотя в сознании многих эти оттенки весьма расплывчаты. Может, это атавистический страх перед турками, которые воспринимаются преимущественно как враги Запада? Да нет, все это в прошлом, и вот уже многие годы используется, скорее, как приманка для туристов. Или же дело в неуклюжих действиях турецкого правительства? Однако подавляющая часть европейцев очень мало или совсем ничего не знают об этом правительстве, которое, кстати говоря, придерживается позиции умеренного исламизма, как мне представляется. Турецкому премьер-министру Эрдогану (Erdogan) можно поставить в упрек, максимум, то, что он раз-другой опростоволосился, например, настойчиво называя Европу 'христианским клубом', когда ядро проблемы - как для Европы, так и для Турции - состоит как раз в том, что Европа представляет собой чисто светский клуб.
Более того: если бы современная Турция соответствовала государственной модели, разработанной в двадцатые годы прошлого века Кемалем Ататюрком (Kemal Ataturk), никакой турецкой проблемы сегодня не было. Мне скажут, что Ататюрк пришел к власти в результате переворота, и что с его именем связаны репрессии против курдов и армян. Однако при этом редко уточняют, что резня армян случилась еще до его прихода к власти, и этот приход был возможен только революционным путем в деспотичной Османской империи - точно так же, впрочем, как и в абсолютистской Франции времен Людовика XVI-го. Другое дело - изгнание греческого населения из Смирны, Трабзона и целого ряда других мест из-за стремления подчеркнуть и утвердить истинно турецкий характер молодой республики за счет греческой общины. Но какая из европейских стран избежала подобных или даже худших событий внутри или вне собственных границ, причем в менее отдаленные времена? Созданная Ататюрком республика может записать себе в актив светское демократическое государство, в котором женщины, к примеру, разом получили целую серию прав, недоступных на тот момент их сестрам в большей части Европы. Если бы удалось сохранить принципы той революции, которую по недомыслию часто пренебрежительно называют 'формальной', у сегодняшней Турции было бы не больше проблем со вступлением в ЕС, чем в свое время у Греции, Португалии или Испании.
Просто дело в том, что отступление от этих принципов происходит с некоторого момента столь же стремительно, сколь паранджа, пока еще запрещенная на официальных мероприятиях, возвращается на улицы турецких городов. Нищета упрощает задачу для исламистов, которые используют термин 'коррупция' лишь в тех случаях, когда в ней замешан кто-то другой. Именно осознание этой растущей реисламизации турецкого общества отражается в результатах опросов общественного мнения в Германии, Франции, Голландии или Англии по поводу возможного вступления Турции в Евросоюз.
Суть уравнения в следующем: если светское государство в Турции продолжает терять позиции, что произойдет с его гражданами после интеграции в светскую Европу? Та эволюция, которую претерпели прочие мусульманские страны, формально принявшие светскую модель государства - Палестина, Сирия, Ирак или Египет во времена Насера - не слишком утешительна. Как это ни глупо, в Европе еще находятся люди, считающие что паранджа - это просто дань моде (в исламских странах такое и в голову никому не приходит), а не проявление покорности. И это никак нельзя сравнивать с одеяниями монашек или сикхскими тюрбанами. Если англичане провели недавно такую параллель, то исключительно ради политкорректности, а не реального содержания вещей. Они же стали обсуждать связанные с многоженством проблемы в плане гражданского права, словно какая-либо из стран Евросоюза должна будет согласиться, в конце концов, на существование полигамных браков в отдельных случаях, особенно, когда заинтересованное лицо - особа королевских кровей. Стоит вспомнить о том, что несколько недель назад одна палестинская девушка была застрелена за то, что пошла со своим парнем на пляж в секторе Газа. А в Каире была убита собственными родителями одна студентка после того, как они узнали, что она снимает на улице паранджу. То бишь, не следует моде.
Давайте представим на минуту, что перед вступлением Испании в ЕС вдруг возникло бы массовое движение за возврат к традиционным ценностям. К воскресной проповеди, первым семи пятницам, как можно более частым исповедям и причастиям, семейным четкам, культу девственности, долгому жениховству под пристальным присмотром, духовным упражнениям, самопожертвованию, постам, воздержаниям и - почему бы и нет - возрождению церковной цензуры, дабы избежать нежелательных публикаций. Плюс некоторые изменения в Уголовный Кодекс, приравнивающие адюльтер к преступлению, - в качестве промежуточного шага к долгожданному восстановлению Суда Святой Инквизиции над любым поступком, направленным против веры и добрых обычаев. Согласилась бы Европа на наше вступление? Так вот турецкое общество, похоже, двигается именно в описанном направлении, не взирая на законодательные поправки, принимаемые из соображений целесообразности сегодняшним умеренным правительством. Пойдет ли турецкий народ на то, чтобы изменить этот курс в том случае, если Европа распахнет перед ним двери, или напротив попытается распространить и установить, где только возможно, эти вновь обретенные традиции. Нечто противоположное, к примеру, произошло в Новом Орлеане, где Буш отреагировал на природную катастрофу, как если бы речь шла о террористическом акте. Там проблема заключается именно в Буше, а не в американском народе, в то время как в рассматриваемом нами случае похоже, что турки совсем не разделяют тактичную политику собственного правительства
Лишь небольшая часть турецкой территории относится к Европе в географическом плане. Исторически же, Турция была полностью связана когда-то с Европой через Грецию, Рим и Византию до того момента, как падение Константинополя обернулось кошмаром. Ничто из этого не должно стать препятствием для идеальных отношений между обеими сторонами. Но одно дело - быть соседями, а другое, более трудное, слиться в единое целое. Европа не имеет ничего общего с неправительственной организацией или респектабельным клубом, куда необходимо вступить любой ценой. Есть очень близкие в культурном отношении страны, например, Канада или Аргентина, которым и в голову не приходит добиваться членства в ЕС. В случае же с Турцией эта близость исчезает на глазах, так что ее возможное вступление представляет собой дилемму для всех европейцев. И одновременно это дилемма, или должна быть таковой, для самих турков.
Луис Гойтисоло - испанский писатель.
