Природные катастрофы - это еще и политические явления. Но эти явления трудно сразу расшифровать. Так, немногие наблюдатели могли предвидеть, что наводнение, обрушившееся в 2002 году на Германию, позволит уже ослабленному собственным политическим бездействием канцлеру Шредеру во второй раз получить президентские полномочия. А ведь это и был тот самый подходящий случай: за активность, которую выказывал канцлер перед объективами телекамер (правда, к этому еще добавилась занятая им позиция, направленная против вторжения в Ирак), он был щедро вознагражден во время голосования.
И наоборот, безразличие Джорджа Буша к бедам, которые принес ураган 'Катрина', серьезно отразилось на его популярности. С тех пор глава Белого Дома изо всех сил старается исправить положение и, наконец, на деле проявить то самое 'консервативное сострадание', которое он приписывает себе со времени президентской кампании 2000 года. Ничто не указывает на то, что ему это удастся, но ничто, однако, не указывает и на то, что он потерпит неудачу. В конечном счете, жертвами 'Катрины' стали 1 300 человек, а не 10 000, как опасались вначале. Но, с ругой стороны, сомнение относительно личных качеств президента как главнокомандующего постепенно проникало во многие умы и постепенно разлилось, как масляное пятно. Неполадки в действиях государства, отмеченные в связи с 'Катриной', заставляют вспомнить об Ираке, о бюджетных отклонениях, о нежелательных последствиях политики, проводимой под девизом 'меньше государства'.
Каковы, с этой точки зрения, могут быть последствия землетрясения, опустошившего 8 октября север Пакистана и контролируемую им часть Кашмира, жертвами которого стали 40 000 человек? Можно ли, в частности, ожидать, что робкий мирный процесс, который Индия и Пакистан начали в 2003 году, объявив о перемирии в Кашмире, а потом, в апреле, приоткрыв линию размежевания, с незапамятных времен разделявшую 'индийский' и 'пакистанский' Кашмир, наберет силу?
Не делают ли масштабы бедствия смехотворной непримиримость, которая уже привела к трем войнам? Когда Индия предложила Пакистану свою помощь, на несколько дней появился некоторый оптимизм. Тогда вспомнили, насколько благотворной для отношений двух стран оказалась помощь, оказанная Грецией Турции во время землетрясения 1999 года. На память пришел и побочный эффект декабрьского цунами для индонезийской провинции Ачех, до этого запертой армией на замок во имя борьбы против партизан-сепаратистов. Осознавая гигантские размеры понесенного ущерба и подстегиваемые международным сообществом, генералы были вынуждены открыть (на короткое время?) территорию и заключить перемирие с сепаратистским ополчением. То же явление наблюдалось и на Цейлоне, где центральная власть ради распределения помощи на какое-то время вступила в сотрудничество с тамильскими партизанами. Но там была лишь минутная вспышка. Сегодня это сотрудничество уже прекратилось.
Будет ли так же и с Кашмиром? На этот счет существуют опасения. Поскольку управляемый генералом Мушаррафом Пакистан, туманно упомянув о возможности лишь для индийских гражданских отрядов пересечь демаркационную линию, в конце концов, так ограничил индийскую помощь, что она превратилась в чисто символическую. В то время как его вертолетный парк оказался на 80% выведенным из строя, и его армии было невероятно трудно добраться в горы Кашмира, он не пожелал, чтобы индийские вертолеты доставляли на контролируемую Пакистаном территорию помощь и спасателей.
Индийской армии также было отказано в возможности участвовать в спасательных операциях. 'Почему мы должны принимать их вертолеты, - недоумевает директор Института стратегических исследований в Исламабаде. - Это не высокомерие, которое проявила Индия, отказавшись от любой иностранной помощи во время цунами, мы просто не хотим, чтобы они летали над нашей территорией и определяли ущерб, нанесенный нашим военным объектам'. Сама мысль о том, что в 'пакистанском' Кашмире можно будет увидеть индийскою военную форму, неприемлема для генерала-президента. И еще меньше, должно быть, для его армии и спецслужб, которые в хорошо засекреченных лагерях прячут, вооружают и тренируют исламских боевиков, готовых сражаться за независимость Кашмира.
Несмотря на то, что они тоже понесли во время землетрясения тяжелые потери (два их лагеря, по-видимому, уничтожены), эти боевики, официально объявленные Исламабадом вне закона, а по мнению Дели и Нью-Йорка, являющиеся 'террористами', проявляют большую активность в ходе спасательных операций. Они со всей очевидностью показали, что не потерпят присутствия индийского врага.
Проявляя одновременно как человечность, так и жестокость, они намерены стать главными, если не единственными, кому землетрясение 'выгодно'. А ведь из-за него, по некоторым оценкам, более двух миллионов людей остались без крова, и впереди их ждет суровая зима.
