НАЛЬЧИК, Россия - Мужчины собираются у входа, нервные и разгневанные. Женщины суетятся внутри, плачут, готовят еду, пишут письма, в отчаянии сжимают кулаки. Они готовы к похоронам, только похороны провести нельзя. Нельзя до тех пор, пока их любимого мальчика не принесут домой, не обмоют и не приготовят к погребению.
А пока его тело лежит в трейлере недалеко от городского морга вместе с телами сотни боевиков и девяти гражданских лиц, убитых на прошлой неделе, когда хорошо вооруженные мятежники провели ряд скоординированных нападений на отделы милиции и другие государственные учреждения в этом южном российском городе. В результате дневной перестрелки погибли также 30 милиционеров.
Так кем был этот юноша: боевиком или просто случайным прохожим?
Семья утверждает, что он оказался там случайно, призывая власти в своих письмах отдать им тело юноши и отчаянно надеясь, что государство не применит в его отношении положение закона, по которому террористов хоронят в безымянных могилах.
Но здесь, за высоким забором, во внутреннем дворе дома они соглашаются с тем, что он не был посторонним. Сегодня в неспокойном северо-кавказском регионе посторонних становится все меньше и меньше. Есть те, против которых применяются меры, и те, кто действует сам.
В результате Россия оказалась под огнем насилия, которое длится уже несколько лет. Каждый день мишенью становятся милиционеры, погибающие на минах и в перестрелках. Бомбы взрываются в самолетах и поездах, на станциях метро и на площадях, нанося удары даже по далекой от Кавказа Москве.
Российские власти утверждают, что страна стала жертвой международного исламского терроризма, бойцы подпольных ячеек которого, финансируемые силами глобального джихада, проводят свои атаки. Не подлежит сомнению то, что экстремисты в России получают помощь из-за рубежа. Но матери Нальчика знают, кто проводит большую часть таких атак. Это не прошедшие подготовку в Афганистане боевики, которые приехали в Россию на священную войну, хотя в горах здесь есть и такие люди.
Это их дети.
В условиях, когда весь Северный Кавказ запутался в сетях нападений и последующих репрессий, почти каждая имеющая сыновей семья в Кабардино-Балкарии и в соседних республиках боится почти ежедневных рейдов милиции, которые похожи на отчаянную попытку отделить экстремистов от остального населения. А население уже доведено до кипения.
'Год назад они задержали парня, когда тот шел домой из соседнего квартала. Они избили его, а тело бросили на свалке', - говорит мать, полная женщина, одетая в траурное черное платье, которое она подготовила к похоронам сына. Члены семей отказываются назвать даже свои имена, опасаясь того, что их опубликование сведет к нулю шансы получить тела своих детей или вызовет репрессии со стороны милиции.
'У него на теле были следы пыток и издевательств, - говорит черноглазая молодая вдова убитого юноши, - иголки под ногтями и в позвоночнике. Все кости переломаны. Это было ужасное зрелище. Ему удалось сказать людям, кто напал на него, и потом он умер'.
Эта семья рассказала о 15 молодых людях, которых вытащили из мечети, запинали ногами, избили дубинками, а на головах выбрили кресты.
Недавно милиция интересовалась их сыном. Милиционеры пришли в 5 или 6 часов утра, обыскали дом и допросили молодого человека.
Ему было 26 лет. По словам родственников, он никогда не пил, не употреблял наркотиков. На свадебной фотографии, снятой чуть больше года назад, он смотрит очень серьезно, как бы немного взволнованный таким событием. Его жена застенчиво улыбается, волосы ее покрыты белым головным платком.
Сейчас она вместе со своей свекровью настаивает на том, что закон о захоронении террористов не может быть применен к ее покойному мужу, поскольку он не был террористом.
'Это было нападение на органы охраны правопорядка. Не на школы, не на детские сады. Поэтому к ним нельзя применять закон о терроризме', - говорит мать.
'Свидетели, а их множество, говорили о том, что боевики гнали их с улиц, говорили, чтобы они ушли с дороги. Они не хотели гибели мирных жителей, - говорит жена. - Были случаи, когда они собственными телами прикрывали мирных людей, чтобы те не пострадали'.
Если это не терроризм, значит, боевики воевали с милицией? Значит, это были боевые действия?
Пожилая тетушка шикает на остальных и на минуту задумывается. 'Это была крайняя форма демонстрации протеста, - говорит она, это была попытка защитить свои права и свободы'.
Но эти люди готовы говорить что угодно, лишь бы власти открыли двери морга. Последние четыре дня женщины всего Нальчика ежедневно устраивают пикеты возле государственных учреждений, требуя вернуть тела родственников.
Несколько дней назад этой матери разрешили пройти внутрь для опознания сына. Она нашла его тело, лежавшее среди кучи начавших разлагаться обнаженных трупов. Тела лежали одно на другом, раны загнили, а кожа начала отваливаться от костей. Фотография, которую тайком сделал один родственник, напоминает сцену из концлагеря времен второй мировой войны.
'Ситуация там сейчас ужасная, - говорит мать, - за температурой никто не следит, холодильная камера не работает как следует, и тела уже начали издавать зловонный запах'.
'Я думаю, что так и гестапо не поступало, - сказала старая тетушка. - Бедные наши дети! Как мы их опознаем?'
На этой неделе матери составили письмо к президенту Владимиру Путину, призывая его помочь. 'Отдайте нам наших сыновей, - говорится в нем. - Дайте нам их похоронить'.
Может быть, тогда страна сможет решить, как их называть.
