Голодомор - явление, которое трудно осмыслить. Ведь нужно найти рациональное объяснение действиям его организаторов, обнаружить их логику и политический интерес. Во всех других сопоставимых по масштабам трагедиях этого ряда логика абсолютно прозрачная. Турецкие правительства и нацисты уничтожали греков, армян и евреев именно за то, что они были греками, армянами и евреями. Неужели коммунисты всегда уничтожали украинцев за то, что они были украинцами? Даже если мы заявим, что рядовые коммунисты были игрушкой в руках руководителей ВКП(б), а последние, в свою очередь, - игрушкой в руках генсека (что более-менее соответствует истине), то остается открытым вопрос: почему Сталин нас уничтожал в 1933 году?
Отсутствие убедительного ответа на этот вопрос не означает, что его вообще не может быть. Не случайно группы авторитетных специалистов - комиссия Конгресса США в апреле 1988 года и Международная комиссия юристов в ноябре 1989 года сделали вывод, что Голодомор был геноцидом. Обоснования этого вывода обе комиссии оставили специалистам. Следует посмотреть, как специалисты использовали имеющееся в их распоряжении время - полтора десятилетия.
МОЛЧАЛИВЫЙ ТЕРРОР
Не так давно в Институте истории Украины НАН был создан фундаментальный труд о терроре и терроризме на территории нашей страны в ХIХ-ХХ вв. Мы в ней постарались разобраться в сути государственного террора и индивидуального терроризма. Конкретного материала о терроре и терроризме в отечественной истории последних двух веков вполне достаточно, чтобы досконально в этом разобраться.
Одна особенность террора и терроризма осталась вне внимания наших исследователей, в том числе вне моего личного внимания. Исходя из названия (в переводе с французского - ужас), террор и терроризм направлены на демонстративность, показательность. Кто-то уничтожается, чтобы показать другим, что будет с ними, если они не изменят своего поведения в определенном вопросе.
Типичным примером такого террора было раскулачивание, то есть репрессирование определенной части крестьян (от 2 до 5 процентов по разнарядкe), чтобы запугиванием заставить всех других подать заявления в колхоз. Критерий отбора в 'кулаки' был один - уровень зажиточности. Зажиточные крестьяне больше, чем другие, хотели сохранить частную собственность, которая давала им средства для проживания. Однако статус бедняка не служил охранной грамотой для тех, кто сопротивлялся. Таких бедняков репрессировали как 'подкулачников'.
Раскулачивание как форма репрессии не может быть отнесено к категории преступлений, предусмотренных Конвенцией ООН 'О предупреждении преступления геноцида и наказании за него'. Оно не направлено на уничтожение 'полностью или частично национальной, расовой или религиозной группы как таковой'.
Хотя уже раздаются предложения дополнить Конвенцию ООН от 9 декабря 1948 года понятием социального геноцида. Социальные группы также подвергаются жестоким преследованиям, направленным на их уничтожение. Однако до сих пор понятия социоцида и классоцида не являются юридическими, а потому не относятся к рассматриваемой нами теме.
На первый взгляд, террор голодом не имеет показательности. Это - стрельба на поражение по площади. Жертвами ее становятся не индивиды, опасность которых для инициатора репрессии установлена, и не вслепую избранные 'мальчики для битья', а вся совокупность людей на определенной территории, включая детей и беременных женщин. Технологическая ненадобность демонстрационных признаков в терроре голодом и его, говоря на языке советских газет, 'идеологическая необеспеченность' (чем можно объяснить необходимость уничтожения детей и беременных женщин?) обусловили осуществление этой репрессии в молчании. Террор голодом - молчаливый террор.
В чем тогда его смысл? Как найти скрытую, но абсолютно необходимую для любого террора показательность в действиях власти, направленных на изъятие у крестьян не только хлеба, но и любого продовольствия? Ответ на этот вопрос позволит понять, почему Сталин уничтожал украинских крестьян не всегда и не везде (как уничтожали греков, армян, евреев и цыган), а только а) в 1932-1933 гг. и только б) в двух административно-политических образованиях, где украинское население составляло большинство - УССР и Кубанском округе Северо-Кавказского края.
Я знаю ответ, но не могу ответить прямо сейчас. Немедленный ответ был бы изложением моей личной позиции, и только. Сколько уже основанных на эмоциях личных позиций высказывалось относительно проблемы Голодомора! Своего читателя я хочу подвести к самостоятельному ответу на этот вопрос, предоставляя в его распоряжение необходимую сумму неоспоримых фактов.
Начинать такое исследование нужно с анализа истории вопроса. Следует разобраться в том, как во времени и пространстве осмысливался украинский Голодомор.
Естественно, по-видимому, что безошибочно и немедленно в ситуации разобрались сами крестьяне, которых уничтожали при помощи голода. Очевидцы Голодомора рассказывали сотрудникам Дж. Мейса, что власть целеустремленно уничтожала их. Они не могли доказать это документально, но чувствовали зловещие намерения советской власти всем своим естеством. Не удивительно, что комиссия Конгресса США заявила, опираясь именно на эти утверждения, что голод 1932-1933 гг. в Украине является геноцидом.
О гибели людей от голода знали только там, где они погибали. Средства массовой информации молчали. Даже в служебной документации компартийно-советских учреждений, которая имела гриф 'совершенно секретно', слово 'голод' употреблять не разрешалось. Ниже будет показано на одном примере, что этого правила придерживались и на вершине властной пирамиды - в политическом бюро ЦК ВКП(б). Когда для власти возникала необходимость вмешательства - хотя бы для того, чтобы похоронить мертвых, соответствующие инструкции подчиненным давались через 'особые папки'. Это делалось, по-видимому, не только для того, чтобы скрыть информацию. В любом регионе голод был секретом Полишинеля. Кто-кто, а сами голодающие о нем знали. 'Особые папки' были нужны, чтобы сделать невозможными официальные и неофициальные разговоры о голоде в среде компартийно-советских работников. Такие разговоры между нормальными людьми привели бы к естественному вопросу: как помочь? А помощь как раз и не предусматривалась. Следовательно, можно сказать, что умалчивание голода - один из механизмов геноцида.
Умалчивание приводило к тому, что в регионах, где террор голодом не применялся, представления о характере и масштабах голода в Украине были размытыми даже у людей очень высокого ранга. Вот как вспоминал о Голодоморе Никита Хрущев, который в начале 30-х гг. был вторым секретарем Московского городского и областного комитетов ВКП(б): 'Я просто не представлял себе, как может быть в 1932 году голод в Украине? Сколько же тогда погибло людей? Теперь я не могу сказать. Сведения об этом просочились в буржуазную прессу, и вплоть до последнего времени моей деятельности иногда проскальзывали статьи относительно коллективизации и цены этой коллективизации в жизнях советских людей. Но это сейчас я так говорю, а тогда я ничего такого, во-первых, не знал, а, во- вторых, если бы и знал о чем-то, то нашлись бы свои объяснения: саботаж, контрреволюция, кулацкие выходки, с которыми нужно бороться и др.'.
Этот отрывок из воспоминаний можно прокомментировать только относительно даты Голодомора. Пребывая уже на пенсии и надиктовывая на магнитофон свои мысли о пережитом, Хрущев ошибся с датой, что очень показательно. В первой половине 1932 года в Украине вспыхнул голод с десятками тысяч смертных случаев и даже со случаями людоедства как следствие хлебозаготовки из урожая 1931 года. Однако Голодомора не произошло. Голодомор является следствием полной конфискации хлеба из урожая 1932 года, после которой произошло изъятие всех других продовольственных запасов. Смертные случаи от Голодомора начались поздней осенью 1932 года и достигли апогея в июне 1933 года.
Следует добавить, что читатели зря будут искать приведенную цитату в известном четырехтомнике воспоминаний Н. Хрущева. Этот текст взят из другого варианта диктовки, который был опубликован в мартовском номере журнала 'Вопросы истории' за 1990 год.
Как мы теперь знаем, значительно более точные сведения о том, что происходило в Советском Союзе, имели спецслужбы и дипломатические представители стран Запада. В частности, британское министерство иностранных дел (Форин офис) и правительство Великобритании пользовались разнообразной и широкой информацией из различных источников, как это доказывает опубликованное в 1988 году в Кингстоне (штат Онтарио, США) собрание документов 'Форин офис и голод: британские документы об Украине и Большом голоде 1932- 1933 гг.' Составителями этого сборника были Богдан Кордан, Любомир Луцюк и Марк Царинник.
О Голодоморе был замечательно осведомлен Бенито Муссолини. Из Харькова ему поступали детальные и точные рапорты генерального консула Серджио Градениго. Рапорты составили целую книгу, написанную А. Грациози и изданную в Турине в 1991 году (теперь составитель намеревается перевести ее на украинский язык).
Хорошо ориентировался в положении в Советском Союзе новоизбранный президент США Франклин Делано Рузвельт. Однако, как и все другие лидеры больших государств, он руководствовался в отношениях с Кремлем исключительно собственными национальными интересами. В 1933 году Сталин начал искать пути сближения с западными демократиями, потому что не надеялся ужиться с Адольфом Гитлером, который пришел к власти в Германии. Западные демократии приветствовали такое изменение курса. Осенью 1933 года Соединенные Штаты Америки признали Советский Союз.
Следовательно, трагедия Голодомора происходила на глазах лидеров и вождей, которые молчали. . . Об этом стоит помнить современным лидерам больших государств, когда в ООН будет рассматриваться в очередной раз вопрос о признании украинского Голодомора 1933 года геноцидом.
ПРОРЫВ МОЛЧАНИЯ
В отличие от молчавших политических деятелей, западные журналисты чаще всего выполняли свой профессиональный долг, если им удавалось побывать в регионах, пораженных голодом. Одесская государственная научная библиотека им. М. Горького за счет частично собственных средств, а главное - денег украинской диаспоры, собранных В. Мотыкой (Австралия) и М. Коцем (США), проработала и издала библиографию украинского Голодомора. Распорядители Л. Бурьян и И. Рикун нашли более 6 тыс. публикаций (до 1999 года включительно). В частности, в зарубежной прессе они зафиксировали в 1932 году 33, а в 1933 году - 180 публикаций.
Как можно увидеть из этого библиографического указателя, особенно активно тему голода отслеживала украиноязычная газета 'Свобода', которая издавалась в Джерси-Сити (штат Нью-Джерси, США). Характерным является заголовок ее корреспонденции от 15 февраля 1932 года: 'Москва хочет голодом выморить украинских крестьян'. Он подтверждает, что оценка голода, который стал следствием хлебозаготовок из урожая 1931 года, была эмоциональной. На самом деле этот голод не подпадает под категорию геноцида (так, как она сформулирована). Государство отняло весь хлеб, вследствие чего крестьяне погибали (за весь 1932 год погибли голодной смертью, согласно моим подсчетам, 144 тысячи лиц). Однако признаков террора голодом в первой половине 1932 года мы не видим. Наоборот, когда факт голода был официально установлен, голодающее население получило семенную и продовольственную помощь в размере 13,5 млн. пудов зерна. Совнарком УССР постановлением от 21 мая определил районы, которые больше всего пострадали от голода. Они получили и дополнительную помощь пищевым зерном, рыбой и консервами.
Как правило, корреспонденции о голоде в СССР в 1933 году в газетах стран Запада существенно опаздывали. Исключением из этого правила также была 'Свобода', которая печатала свои сообщения очень оперативно. Вот их названия за начало 1933 года: 'Большевики высылают в Сибирь население кубанских станиц' (21 января), 'Большевики меняют способ сдирания пожитков с крестьянства' (23 января), 'Голод охватил Советскую Украину' (28 января), 'После массовой высылки украинцев с Кубани большевики начали выселять крестьян с Украины' (11 февраля), 'На Украине нет зерна для посева' (13 февраля)'. Теперь мы понимаем, кто вызвал появление раздраженной записки Сталина членам политбюро ЦК ВКП(б) Молотову и Кагановичу, которая датируется 13 февралем 1933 года: 'Не знаете ли, кто разрешал американским корреспондентам в Москве поехать на Кубань? Они состряпали гнусность o положении на Кубани (см. их корреспонденции). Надо положить этому конец и воспретить этим господам разъезжать по СССР. Шпионов и так много в СССР'.
Корреспонденции 'Свободы' были репортерскими и распространялись в сравнительно узком кругу представителей украинской диаспоры. Первые аналитические сообщения о советском голоде принадлежали журналисту Малькольму Маггериджу. Он успел осуществить поездку по Северному Кавказу и Украине до появления 23 февраля 1933 года запретного постановления политбюро ЦК ВКП(б) 'О поездках по СССР иностранных корреспондентов' и в марте опубликовал свои впечатления в английской газете 'Манчестер гардиан'. Три насыщенных конкретными фактами статьи не оставляли сомнений относительно голода, который начал распространяться в основной хлебопроизводственной полосе СССР.
Следом за материалом М. Маггериджа эта газета опубликовала статью 'Голод в России', подготовленную за личными впечатлениями Гаретом Джонсом, бывшим секретарем британского премьер-министра Ллойда Джорджа. В ней утверждалось, что Россия охвачена таким же катастрофическим голодом, как в 1921 году.
Сенсационные сообщения 'Манчестер гардиан' попробовал опровергнуть корреспондент американской газеты 'Нью-Йорк таймс', англичанин по происхождению и гражданству Уолтер Дюранти. Суть его заметки, напечатанной в номере от 31 марта 1933 года, была отображена в названии: 'Россияне голодают, но не умирают от голода'. Стоит отметить, что Дюранти - единственный из западных журналистов, которому удалось взять интервью у Сталина. Он всегда пытался писать так, чтобы не вызывать недовольства Кремля. (Подробно об этой истории - в публикации 'Дня' 'Повесть о двух журналистах', N120 от 16 июля 2003 г. - Прим. ред. )
Данные о голоде ужасающих масштабов в России продолжали прорываться сквозь 'железный занавес'. 21 августа 1933 года газета 'Нью Йорк геральд трибюн' опубликовала материал Ральфа Барнса с первой оценкой количества жертв - миллион лиц. Факт голода подтвердил и Дюранти в 'Нью Йорк таймс'. Из его короткой заметки, опубликованной 24 августа 1933 года, следовало (хотя прямо об этом не говорилось), что количество погибших составляет по меньшей мере 2 миллиона лиц. Через день в этой же газете появилось сообщение Фредерика Берчелла, где указывалась другая цифра - 4 миллионa лиц.
Советская власть не жалела усилий и средств, чтобы скрыть последствия голода от иностранцев. 6 декабря 1932 года декретом ВУЦВК и ОНК УСРР (кстати, опубликованным, - чтобы другие боялись) на 'черную доску' было занесено пять сел, которые длительное время не могли рассчитаться с государством по хлебозаготовкам. Изобретенный Лазарем Кагановичем статус 'черной доски' означал, что крестьяне лишались права на выезд за пределы села, прекращался подвоз любых промтоваров, шли непрерывные обыски в домах 'должников' с изъятием всего продовольствия. Село Гавриловка Меживского района на Днепропетровщине вымерло полностью. Об этой трагедии стало известно за границей, и американские журналисты попросили разрешения поехать в Днепропетровскую область. Разрешение они получили на удивление легко. В книге 'О чем мы могли узнать' (Russia Today: What we can learn from it), изданной в 1934 году в Нью-Йорке, Э. Шервуд писал: 'Группа иностранных визитеров узнала о слухах, что в с. Гавриловка все люди, кроме одного, мол, умерли от голода. Они решили немедленно проверить, посетили сельский ЗАГС, священника, местный совет, судью, учителя. . . Оказалось, что трое из 1100 жителей умерли от тифа, были приняты меры, чтобы прекратить эпидемию, не было смертей от голода'. Можно не сомневаться: американский журналист добросовестно рассказал о том, что увидел собственными глазами. Но можно не сомневаться и в том, что бывшие жители Гавриловки умерли от голода.
Еще больших забот работникам ДПУ принесла поездка по СССР известного французского политического деятеля Эдуарда Эррио - председателя комитета по иностранным делам Палаты депутатов, а в прошлом - премьер-министра. Программу визита составили с учетом пожеланий высокого гостя побывать в Украине и на Северном Кавказе, которые больше всего, как он слышал, пострадали от голода.
За день до прибытия Э. Эррио в Советский Союз Сталин написал с курорта на Северном Кавказе, где он отдыхал, В. Молотову, Л. Кагановичу и фактическому руководителю ОДПУ Г. Ягоде: 'По сведениям Евдокимова (полномочный представитель ОДПУ на Северном Кавказе. - С.К.), белогвардейцы готовят теракт против Эррио в Одессе или других пунктах СССР. По-моему, предположения Евдокимова имеют основание. Надо немедля поручить Балицкому (полпред ОДПУ по УССР и глава ДПУ УССР. - С.К.) самому бывать в местах пребывания Эррио и принять все предупредительные меры против возможных эксцессов'. Как видим, указание уберечь гостя от картин голода Сталин давал в эзоповой форме даже своим соратникам. Это поражает. . .
26 августа 1933 года Э. Эррио прибыл пароходом в Одессу, через день оказался в Киеве, потом в Харькове и на Днепрострое. Он везде осматривал что хотел, встречался с сотнями людей. 31 августа из Ростова-на- Дону Эррио поехал в Москву, не заметив никаких признаков того, что осмотренная местность пережила голодомор. Заботы относительно организации такой поездки для Сталина обернулись значительным политическим капиталом. 13 сентября газета 'Правда' напечатала сделанное в Риге заявление Эррио. В заголовок корреспонденции были вынесены слова последнего: 'Виденное в СССР - прекрасно'.
Во второй половине 30-х гг. тема голода в СССР потеряла на Западе актуальность. В памяти людей отложились противоречивые газетные сообщения. Как водится, больше верили известным политикам, таким, как Э. Эррио, а не журналистам. События Второй мировой войны окончательно вытеснили всяческие упоминания о Голодоморе.
УСИЛИЯ УКРАИНСКОЙ ДИАСПОРЫ
Среди эмигрантов, которые оказались в странах Запада после Второй мировой войны, было немало свидетелей Голодомора. Некоторые из них молчали, потому что боялись репрессий родственников в СССР. Однако находились и такие, кто хотел рассказать о пережитом. Есть немало книг, составленных из их рассказов и изданных украинскими общественными организациями к годовщинам Голодомора. Своей основательностью выделяются две: двухтомный англоязычный справочник под своеобразным названием 'Черные дела Кремля: Белая книга' (Детройт, Торонто, 1953- 1955), а также изданный на украинском языке сборник под редакцией Ю. Семенко 'Голод 1933 года в Украине: свидетельства об истреблении Москвой украинского крестьянства' (Нью-Йорк, 1963).
Украинская диаспора использовала каждую годовщину Голодомора для того, чтобы правда о сталинских преступлениях стала достоянием широкой общественности. Особенно много было сделано в 50-ю годовщину. В это время уже функционировал при Университете провинции Альберт в Эдмонтоне Канадский институт украиноведческих студий, а в Гарвардском университете - Украинский исследовательский институт, основанный Омельяном Прицаком. За изучение голода 1932-1933 гг. в Украине взялись дипломированные специалисты. В 1983 году в Университете Квебека (Монреаль) была проведена научная конференция, посвященная ключевым проблемам Голодомора. Результаты ее работы нашли отражение в книге, изданной через три года в Эдмонтоне. С наиболее основательными исследованиями выступили Богдан Кравченко, Максудов (псевдоним бывшего московского диссидента Александра Бабенишева, который тоже боялся за родственников), Джеймс Мейс, Роман Сербин.
50-я годовщина Голодомора во многих отношениях стала переломной. События 1932-1933 гг. в Украине начали привлекать внимание историков, политиков, журналистов. Ситуация обострялась в связи с тем, что в СССР не признавали наличия голода в 1933 году. Когда журналисты обращались к украинским дипломатам в ООН с вопросами на эту тему, те или уклонялись от ответа, или отрицали наличие голода. В конце концов, они вынуждены были обратиться за инструкциями: что делать с проблемой пятидесятилетней давности? Политбюро ЦК Компартии Украины поручило изучить этот вопрос секретарю ЦК по идеологии и главе КГБ УССР. 11 февраля 1983 года последние обратились к В. Щербицкому с докладной запиской, суть которой отражена в названии: 'О пропагандистских и контрпропагандистских мерах относительно противодействия развязанной реакционными центрами украинской эмиграции антисоветской кампании в связи с продовольственными трудностями на Украине, которые имели место в начале 30-х гг.'
Глава организации 'Американцы в охране человеческих прав в Украине' Игорь Ольшанивский изучил архивы комиссии Конгресса США по холокосту и предложил создать идентичную комиссию по расследованию украинского голода. Конгрессмен от штата Нью-Джерси Дж. Флорио и сенатор от этого же штата Б. Бредли поддержали идею, с которой к ним обратился Ольшанивский, потому что в штате проживало много украинских избирателей. В ноябре 1983 года Дж. Флорио внес в Палату представителей законопроект об образовании комиссии Конгресса, под которым стояли подписи 59 конгрессменов, по большей части его коллег по Демократической партии.
Хотя через год под этим законопроектом стояли подписи уже 123 конгрессменов, руководители демократов в Палате представителей отнеслись к нему пассивно. 'Зачем расходовать деньги американских налогоплательщиков на то, что произошло где-то 50 лет назад?', - спрашивали они. Тогда по всем штатам, где проживали украинцы, была организована акция под девизом 'Корни травы'. К конгрессменам, председателям комиссий и подкомиссиям Конгресса, главе Палаты представителей О'Нилла и президенту США Р. Рейгану пришли десятки тысяч индивидуальных и коллективных петиций. Ни раньше, ни позже такой исполинской по масштабам акции американские украинцы не устраивали.
Сенатор Б. Бредли внес аналогичный законопроект 21 марта 1984 года в Сенат. Вице-президент Украинского народного союза Мирон Куропас пользовался большим влиянием среди многочисленных украинских общин Иллинойса. В свое время он активно содействовал победе на выборах сенатора от Иллинойса Ч. Перси, который стал председателем комиссии по иностранным делам. Поэтому прохождение законопроекта в этой сенатской комиссии не натолкнулось на искусственные преграды. Первые слушания прошли в августе с позитивными результатами. Выступая перед сенаторами, И. Ольшанивский заявил, что время не ждет: уцелевшие жертвы украинского голода уже стары и немощны, свидетельства от них нужно получить так быстро, как только можно. 19 сентября комиссия по иностранным делам одобрила текст законопроекта и передала его полному составу Сената. Через два дня Сенат принял его единогласно.
Наоборот, в Палате представителей законопроект проходил с осложнениями. Члены комиссии по иностранным делам не желали лишний раз 'гневить Москву', в чем их поддерживали чиновники из Государственного департамента. Слушания, которые состоялись 3 октября 1984 года (это был предпоследний день работы 98-й сессии Конгресса), обнаружили разнобой в мыслях. Р. Палмер, который выступал от администрации (Президента США и Государственного департамента), заявил о ненадобности еще одной бюрократической комиссии, за которой 'лавиной покатятся подобные домогательства других этнических групп'. Конгрессмен Д. Рот, который представлял интересы Американского европейского конгресса, напомнил о деятельности в Конгрессе США комиссии по холокосту евреев и подчеркнул: 'Оба народа уничтожались по политическим причинам и только за то, что они были теми, кем были. Поэтому Конгресс США должен уделить им одинаковое внимание, чтобы весь мир узнал об этих отвратительных и ужасных преступлениях, чтобы они никогда не повторились'.
Комиссия по заграничных делам Палаты представителей так и не представила законопроект, который лоббировали украинские организации. Положение спас Билл Бредли. Пользуясь правом сенатора вносить поправки в бюджет, он в последний день работы Конгресса, 4 октября 1984 года 'прикрепил' к Финансовой резолюции расходы на деятельность временной комиссии по украинскому голоду.
Палата представителей, которая имела право отметать внесенные сенаторами поправки, с этой поправкой все-таки согласилась, потому что законопроект по украинскому голоду был одобрен Сенатом, а времени на дискуссии не оставалось. Финансовая резолюция, то есть 470-миллиардный бюджет на 1985-й бюджетный год с 'прикрепленной' поправкой в сумме 400 тыс. долларов, должна была быть одобрена немедленно, иначе правительство оставалось без денег.
Р. Рейган подписал Финансовую резолюцию 12 октября 1984 года. Так в Конгрессе США родилась комиссия, призванная, как указывалось в законе, 'осуществить изучение украинского голода 1932- 1933 гг., чтобы распространить по всему миру знания о голоде и обеспечить лучшее понимание американской общественностью советской системы путем выявления в ней роли Советов'.
В комиссии Конгресса США по украинскому голоду были представлены два сенатора, четыре конгрессмена, три представителя исполнительной власти и шесть представителей украинской общественности. На должность исполнительного директора, по просьбе организации 'Американцы в охране человеческих прав в Украине', был назначен сотрудник Украинского исследовательского института в Гарварде, один из немногочисленных американских специалистов по истории советской Украины Джеймс Мейс.
В Гарварде Дж. Мейс помогал английскому историку Роберту Конквесту собирать и обрабатывать исторический материал для книги о Голодоморе. Конквест прославился книгой о массовых репрессиях в Советском Союзе в 1937-1938 гг. По просьбе Краевого комитета памяти о жертвах Голодомора в Украине в 1933 году он взялся за разработку новой для него темы. В конце 1986 года книга 'Жнива скорботи: радянська колективiзацiя i терор голодом' появилась в Оксфордском университетском издательстве и сразу стала сенсационной (на украинском языке она была отпечатана издательством 'Либiдь' на средства американской диаспоры в 1993 году).
Никто не ожидал, что исследовательская группа из шести украиноведов во главе с Дж. Мейсом сможет за короткий срок найти убедительные доказательства наибольшего преступления Сталина. Но Мейс совершил научный и гражданский подвиг. Комиссия Конгресса США по украинскому голоду не стала, как побаивался Р. Палмер, бюрократическим образованием. Разработанная Дж. Мейсом совместно с молодым исследователем Леонидом Герецем методика опросов позволила объективизировать рассказы свидетелей Голодомора. Накладываясь одно на другое, свидетельства корректировали свойственный индивидуальным воспоминаниям субъективизм, то есть становились полноценным источником.
Как только это стало возможно, Дж. Мейс приехал в Украину, а в 1993 году он поселился у нас навсегда и на протяжении многих лет работал в газете 'День' и в Киево-Могилянской академии. 'Менi судилася така доля, що вашi мертвi вибрали мене', - написал он в одной из многочисленных корреспонденций в газете 'День' (от 12 февраля 2003 года). 2 мая 2004 года его не стало. Через год в 'Библиотеке газеты 'День' вышла посвященная ему книга 'День и вечность Джеймса Мейса'. Она является объективным свидетельством весомого места этого сына Америки в новейшей истории Украины.
N197, четвер, 27 жовтня 2005
Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ - доктор исторических наук, профессор
