Религия и политика всегда были сродни друг другу. Монархи традиционно выступали главными защитниками веры, и даже Наполеон в итоге решил устроить собственную коронацию в присутствии Папы Римского. Британский историк Майкл Берли (Michael Burleigh) описывает в своем монументальном труде отношения между политикой и религией в Европе, со времен Французской революции и до начала Первой Мировой войны. Вышедшая в издательстве Taurus книга 'Земные полномочия' (Earth Powers) показывает возникновение религий светского или политического характера, новыми богами которых становятся Прогресс, Человечество, Новый Человек или Нация.
- Вы начинаете с Французской революции и захватываете полтора столетия, хотя намерены дойти до настоящего времени.
- Как сказал Чжоу Эньлай (Chou En Lai), еще слишком рано говорить о влиянии Французской революции. В подходе к истории книга опирается на серьезную литературную основу. К примеру, я читал Достоевского, чтобы лучше узнать Россию и нигилистический терроризм конца 19-го века. Существует еще роман 'Тайный агент', Джозефа Конрада (Joseph Conrad). Это пересмотр Достоевского. Там террорист-анархист пытается уничтожить Гринвичскую обсерваторию. Она всего в пятистах метрах от моего дома. Бомбу должен пронести под рубашкой один умственно отсталый паренек, шурин террориста, но из-за тумана он спотыкается по дороге и разлетается на куски. Узнав о смерти брата, жена убивает собственного мужа. А один учитель говорит: 'Это как зараза, шагающая по всей земле'. Много такой заразы, много дьяволов среди нас, Например, те, кто организовал восемь взрывов в Лондоне. Моя жена работает как раз напротив одного из мест, где должен был взорваться автобус.
- Чего добиваются эти дьяволы?
- Один египтянин, Саид Катуб (Said Katub), был отправлен правительством своей страны в Америку, чтобы осмотреть местные школы. Одна из подвыпивших пассажирок на борту самолета сделала попытку соблазнить его. Потом то же самое повторилось с одной из медсестер в больнице. Вот счастливчик! Он очутился в большом городе, где даже голуби показались ему печальными, а потом в каком-то из поселков в штате Колорадо, где газоны, на его взгляд, были устроены слишком уж рационально. В церкви или в метро он натыкался на целующиеся парочки. Он пришел в ужас. По возвращении в Египет он вступил в мусульманскую организацию, попал в тюрьму, прошел через пытки, был выпущен на свободу, снова арестован и казнен. Его брат был учителем Усамы Бен Ладена. Все мысли этого человека по поводу западной цивилизации отличались тем же пессимизмом, какой мы встречаем среди писателей 19-го века, когда было очень распространено чувство антисемитизма, и евреев обвиняли в том, что они все вокруг держат в своих руках, включая преступность. Террористы переняли западные идеи и сегодня используют даже нашу технологию, чтобы уничтожить нас. Наверное, книга об этом.
- Книга намекает на то, что нам необходимо верить, неважно, посредством религии или мифов.
- Я не ученый, но некоторые нейрологи проводят сегодня специальные исследования, пытаясь доказать генетическую запрограмированность человека на то, чтобы верить. Это потрясающе!
- Вы отмечаете, что религиозность Буша (Bush) или Блэра (Blair) анекдотична, поскольку скрывает то, чем наше общество обязано христианству.
- Буш никогда не говорил, что Господь велел ему осуществить вторжение в Ирак. Это палестинская пропаганда. Он не религиозный экстремист, а соблюдающий обряды приверженец методистской церкви, обычный пьяница, пришедший к Богу в возрасте сорока лет. Блэр - обращенный в католическую веру англиканец. Тоже мне невидаль! Картер (Carter), будучи баптистом и выходцем с юга, известен как самый набожный из всех руководителей в истории Белого Дома, но никто и слова не говорит по этому поводу. Кроме того, влияние религиозного экстремизма там идет на убыль: когда преподобный Джерри Фалвелл (Jerry Fallwell) заявил, что 11 сентября это кара за то, что Нью-Йорк - город гомосексуалистов, он стал непопулярным. В течение многих веков Европа была преимущественно христианской, и мы забываем о том, как это повлияло на все.
- Вы говорите, что национализм - это 'самая мощная из религий 21-го века'.
- Позитивизм Конта (Comte) был уделом единиц, в то время как национализм зажег сердца миллионов. Он учит, что каждая нация - избранная, и не является несовместимым с христианством. Нация, в каком-то смысле, превращается в Бога.
- В книге Вы пишете, что не только США видят себя избранной нацией, но также и Европа.
- Европа чувствует некое моральное превосходство. Европейская Конституция связывает происхождение этического чувства - ethos - с древними греками и эпохой Просвещения, однако это ошибочно. Переходом к демократии мы во многом обязаны христианству. Когда апостол Павел учит, что нет больше ни грека, ни иудея, ни раба, но все равны, он кладет начало индивидуализму. Во времена испанского владычества священники в Америки уже обсуждали вопрос о правах человека. Церковь говорит, что дурной правитель попадет в ад, и, таким образом, ограничивает его действия. Она даже указывает на возможность покончить с тиранами.
- Вы из тех, кто считает Просвещение и его преувеличенный рационализм виновным во всех тоталитарных бедах 20-го века?
- Я сам продукт Просвещения. И все же, любая попытка установить рай на земле всегда заканчивается адом. Смотрите, что произошло с придуманным Марксом раем. За одну неделю сталинский режим истребил больше людей, чем Церковь за весь период средневековья.
- И средством против этой дихотомии стал либерализм?
- Я принадлежу к правым либералам. И сам себя спрашиваю, достаточно ли мощи в либерализме, чтобы справиться со стоящим перед нами вызовом. Знаете, что случилось, когда задержали одного из подозреваемых в лондонских взрывах? Он тут же поднял руки вверх и заявил: 'Мне известно о моих правах'. Либерализм недостаточно силен. Он делает слишком большой акцент на правах по сравнению с обязанностями. Мультикультурализм потерпел поражение. Возник культ жертвы. Все мы теперь жертвы, приходится извиняться даже за то, что было невозможно предотвратить в тот момент, например, за голод 1848 года в Ирландии. Или за то, что произошло в Америки во времена испанской конкисты. Умение забывать тоже важно. И умение иди вперед, как это сделали в Южной Африке.
- Какая же роль остается религии?
- Я не особо религиозен. Однако в том, что касается социального аспекта, бюрократическим структурам следовало бы поучиться у христианства тому, как устраивать общественное благополучие. С другой стороны, я ни разу не видел, чтобы неверующие дарвинисты или последователи секулярного рационализма варили суп в столовой для бедных.
