День за днем французы просыпаются по утрам, узнавая все новые страшные цифры. Каждую ночь молодые дебоширы поджигают автомобили. Число сожженных машин уже позволяет говорить о беспорядках. Видеокадры, сделанные с близкого, насколько это возможно, расстояния, показывают, что дебоширы - это в основном молодые, торжествующие дети иммигрантов из стран Магриба. Но можно ли вообще подойти к ним на достаточно близкое расстояние? Потому как кадры, снятые в эти дни, не дают рассмотреть французскую реальность.
А у реальности две стороны. С одной стороны, во Франции все еще существует 'ascenseur social', возможность социального восхождения. Многие дети переселенцев из стран Магриба первого поколения воспользовались ею, и не один миллион из них интегрировался во французское общество. И есть другая сторона, о которой Франция постоянно забывает. Об этом говорят не очень охотно, - например, о том, что разговор о найме на работу быстро заканчивается, когда позвонивший по телефону и представившийся французским 'именем, не вызывающим подозрения', оказывается на самом деле цветным. Интеграция часто - это дело удачи. А в связи с напряженной экономической ситуацией Франции интегрировать иммигрантов становится все труднее.
Но эти пояснения не могут служить извинением за то, что происходит каждую ночь на улицах предместий. Министр внутренних дел Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) открыл для себя в детях 'предместий' объект для ненависти, но тем самым он дает им, в первую очередь, предлог для насилия. Да и ссылка на принадлежность к исламу, к которой прибегают молодые люди, должна, прежде всего, обеспечить внимание к ним средств массовой информации.
Нельзя обижаться на людей, долгое время находящихся в забвении, когда они пытаются напомнить остальному миру о своем существовании. Но, несмотря на лозунги, которые в эти дни звучат в предместьях, необходимо сохранять трезвость. Париж - не Багдад. Хотя Франция уже сейчас находится на пороге шумной президентской избирательной кампании. И в связи с этим шансов, что в городских предместьях Франции действительно что-то изменится, становится снова меньше.
