Непрекращающаяся десятый день подряд волна городского насилия, которая захлестнула Францию, стала еще масштабней. Прошедшая ночь оказалась худшей с момента начала беспорядков: сожжено около 1300 автомобилей, и задержано больше 300 человек, в основном, молодежь. Протесты начались после того, как погибли двое юношей из Клиши-су-Буа, решившие залезть в трансформаторную будку, чтобы спрятаться от преследования полицейских. Очаг волнений перекинулся вначале на самые неблагополучные районы страны, а вчера впервые затронул два округа в самом Париже. В списке зданий, которые были подожжены за последние дни, есть полицейские участки, магазины, рестораны, школы и детские сады. Мы являемся свидетелями слепого насилия, которое крушит все без разбора.
Первое, что необходимо констатировать, - даже до того, как мы зададимся вопросом о причинах социального пожара во Франции, - это хронический характер кризиса, тянущегося уже десятилетиями и проявившегося в свою полную силу в нынешних беспорядках. Согласно сводкам полиции, с начала года во Франции зарегистрировано около 70000 случаев городского насилия, в том числе, 28000 поджогов автомобилей, примерно 5760 фактов порчи городского имущества и 442 столкновения между враждующими группировками. Окончательный итог сегодняшнего взрыва насилия нужно приплюсовать, таким образом, к этому счету.
Также следует признать, что причины проблемы, то есть, диагноз, известны, но непонятно, какого метода лечения придерживаться. Отсутствие корней, которое свойственно второму и третьему поколению в семьях иммигрантов, - по сути, уже не иммигрантам, а французам, - стало питательной средой. Французская модель социальной интеграции и ассимиляции, основанная на республиканских ценностях и равенстве возможностей, не сумела встроить эту молодежь в общество. Результатом этого стали социальный разлом в так называемых неблагополучных зонах, а таких во Франции порядка 750 с пятью миллионами обитателей, и вышедший из строя общественный лифт, приведший к провалу системы школьного образования в этих районах и уровню безработицы, который в два раза превышает средние цифры по стране.
Как правые, так и левые политики согласны с этим диагнозом и, как видно сегодня на примере правительства Доминика де Вильпена (Dominique de Villepin), периодически говорят о необходимости масштабной программы социальной помощи для неблагополучных районов, что-то наподобие Плана Маршалла. Газета Le Monde вспомнила в одной из редакционных статей слова, сказанные Франсуа Митерраном (Franсois Mitterrand) в 1990 году. Уже тогда он описал эту ситуацию: 'Чего можно ждать от молодого человека, который родился в тусклом квартале, живет в неприглядном здании, кругом сплошное уродство, серые стены, серый пейзаж, серая жизнь, а за пределами есть целый мир, который предпочитает воротить взгляд и вмешиваться лишь для окриков и запретов?' Именно это мы и видим сегодня.
Итак, мы стали свидетелями коллективного поражения. Перед нами французы из второго дивизиона, которые в отличие от своих предшественников из числа итальянских, испанских или португальских иммигрантов, не сумели добиться того, чтобы прославляющее меритократию общество допустило их в свои ряды. Как пишет Тахар Бен Джеллун (Tahar Ben Jelloun) в опубликованной во вчерашнем номере статье, они знают, что не будут приняты обществом, а в силу своего цвета кожи и положения никогда не смогут получить высшее образование и сделать нормальную карьеру. Потеряв веру в государство, какая-то небольшая их часть ищет защиту в маргинальности, или даже в насилии, а большинство находит убежище в возврате к собственным корням, к мусульманской религии своих отцов и дедов, как это происходит в случае с выходцами из Северной Африки. Там, в своих кварталах, превращенных в гетто, они восстают против всего, что приходит извне.
Это поражение не только Французской Республики и ее политиков, но всего французского общества, на котором лежит часть ответственности. Отдельные представители власти высказывались иногда за предоставление привилегий при трудоустройстве, чтобы распахнуть двери для детей иммигрантов. Было бы вполне достаточно, однако, просто воздержаться от какой-либо дискриминации, то есть, рассматривать только профессиональные навыки и опыт каждого кандидата независимо от его социального или этнического происхождения. Действовать иначе значит согласиться на практике с лозунгом 'Франция для французов!', который отстаивают лепеновские ультраправые. Один из левых политиков сказал как-то, что Жан-Мари Ле Пен (Jean-Marie Le Pen) 'ставит хорошие вопросы, но дает плохие ответы'. Проблема в том, что многие французы склонились, в конце концов, к лепеновским ответам.
Несколько выводов для всей Европы. Французское пожарище необходимо потушить как можно скорее. Французский министр внутренних дел Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) прав, когда говорит о том, что закон и порядок должны действовать на всей территории страны безо всяких исключений, но он ошибается и только подливает масло в огонь, называя этих молодых людей 'отбросами'. На самом деле, большинство из них являются жертвами существующей системы, хотя правда и то, что некоторые превратились в преступников и даже маленьких мафиози, которые занимаются рэкетом в собственных кварталах. Ситуация совсем неоднозначная и требует такого же ответа со стороны политиков.
Президент Ширак (Chirac) выиграл в 2002 году у своего основного соперника, социалиста и тогдашнего премьер-министра Лионеля Жоспена (Lionel Jospin), благодаря тому, что критиковал его за мягкость в вопросах гражданской безопасности. Нынешняя политика жесткой руки Николя Саркози также показала сегодня, что ее возможности ограничены. Мэры пострадавших городов и представители профсоюзов правоохранительных органов обвиняют Саркози и в том, что в свое время он отдал приоритет репрессивным функциям полиции. В 2003 году Саркози урезал штат участковых инспекторов, действовавших совместно с социальными работниками в неблагополучных кварталах, в пользу следственных структур и отделов по борьбе с преступностью. Отсюда вывод: нужно восстановить баланс между профилактической и карательной функциями полиции, поскольку обе они необходимы и законны в равной мере.
И еще одно наблюдение: крах французской модели интеграции, отражением которого стал сегодняшний бурный всплеск насилия, случился на фоне кризиса еще одной европейской модели, взлетевшей на воздух 7 июля в Лондоне и поставленной сегодня под сомнение в Нидерландах. Речь о сосуществовании множества культур и общин. И вопрос в том, какую модель выберет Испания?
