CNN почти круглые сутки рассказывает о том, что 'Париж горит'. Видеокадры кажутся ужаснее, чем все то, что информационный канал мог бы рассказать о войнах Соединенных Штатов. Что ж, складывается ситуация, как в Багдаде и в секторе Газа? Для Москвы - у французов теперь есть своя Чечня. Португальцы объявили, что хотят гарантировать защиту своих гастарбайтеров. Сами французы обеспечивают, по меньшей мере, утренним телепередачам, преподносящим каждое утро одни и те же картины с фронта пожарищ, новые рекорды посещаемости зрителей.
Франция - истеричная страна: в недавнем прошлом постоянно нагнеталось чувство страха, а дискуссия велась в духе словесной войны: об антисемитизме, о европейской конституции, об иммигрантах, о Ле Пене (le Pen), о головных платках, о войне в Ираке. Мелким инцидентам придавали государственное значение. Например, террористическим актам, которые на деле оказывались инсценировкой мнимых жертв. Сегодня, когда жгут тысячами автомашины и школы, когда горят склады, страна сохраняет спокойствие.
Принципиальный опыт
Несколько последних дней даже политики прекратили возлагать ответственность за инциденты и сложившуюся ситуацию на другой лагерь. Молчат пока и представители интеллигенции, что можно объяснить только осенними праздниками. Интеллигенция безмолвствует и откладывает объявление своей позиции на ближайшие дни. В период, когда наступает момент истины, Франция демонстрирует хладнокровие. Ее культурная и политическая элита пережила волнения молодежи в мае 1968 года. Многие сами были на баррикадах, бросали камни и поджигали автомашины. То, что бунтари и революционеры уже на следующее утро пришли во власть - это принципиальный опыт: он восходит к 1789 году и находит свое подтверждение после актов сопротивления, как это было после майских волнений 1968 года. Это подтверждает опыт почти каждого поколения. В 1968 году паники во Франции было больше, чем сегодня, - и никто в то время не предвидел общественную интеграцию и способность изменяться маоистов, троцкистов, кастристов. О войне культур с заклинаниями не говорит никто, кроме правых экстремистов во главе с Ле Пеном (Le Pen), которые в настоящее время практически не имеют доступа к крупным средствам массовой информации. Тем не менее, происходящие события следует рассматривать под этим углом зрения. Прошедшей весной во время демонстраций бастующих школьников черная молодежь целенаправленно нападала на белых французов и избивала их с особой жестокостью.
Пережиток колониализма
В городских предместьях сохранился колониализм, утверждает движение 'Коренные жители республики', к которому присоединились левые и 'зеленые'. Для них предместье Banlieues - гетто, где сохраняется колониализм. 'Социальный апартеид' отвечает расовому разделению. В своем манифесте представители движения называют полицейских оккупационными войсками. Социальные работники, учителя, воспитатели считаются - как миссионеры - пособниками эксплуататоров. Сейчас оказывается сопротивление: оно заранее было легитимировано 'Коренными жителями республики'. С причинностью слов и дел следует проявлять осторожность. Однако вспышки насилия, кажется, могут вполне претендовать на звание сопутствующей программы противоборства вокруг наследия, оставленного колониализмом и алжирской войны, о которой, наконец, снова вспомнили. Разжигает эту войну культур парламент, требующий позитивного отображения истории в школьных учебниках. Дискуссия получила удар со стороны национальных меньшинств, чувствующих себя в стороне от преодоления вишистского прошлого. Наблюдатели говорят о 'конкуренции жертв'. В ответ на церемонии Шоа они вводят работорговлю. Это были исламские теоретики во главе с Тариком Рамаданом, (Tariq Ramadan), кто задал направление борьбы после введения запрета на ношение головных платков и призвал к интифаде. Исламские институты играют в настоящее время роль смягчающего фактора.
Восстание, каким бы оно ни было спонтанным, не имеет антисемитской направленности. С мая 1968 года началось преодоление прошлого. 'Мы все - французские евреи', - восклицали тогда мятежники и солидаризовались с Даниэлем Кон-Бендитом (Danny Cohn-Bendit). Теоретики 'конца революции' считали волнения 1968 года последней революцией. Но благодаря революционным боям всегда происходила также интеграция организаций из представителей иностранцев. Утрата революционной динамики ослабила силы интеграции, и фронты стерла колониальная война. Доброжелательно настроенным к иностранцам левым приходилось трудно с иммигрантами из 'антиколониального' Алжира, а также с диссидентами с Востока.
Происходящие события выносят Францию в центр внимания мировой общественности. Ее республиканская модель вполне возможно переживает кризис, - но из исторических традиций двух столетий сохранилось, очевидно, не только революционное хладнокровие. История - и ее повторение - позволяет видеть в продолжающихся беспорядках признаки оптимизма: видеть в бунте начало более успешной интеграции и основу для новой республики.
