Тезисы
Важные события на постсоветском пространстве говорят об эволюции стратегии Кремля. Россия активно пытается восстановить свои позиции в бывшей сфере влияния СССР, потеснив лидеров Центральной Азии, Восточной Европы, Запад - и возможно даже Китай.
Анализ
Утро 14 ноября на территории бывшего СССР выдалось бурным:
- Российский президент Владимир Путин прибыл в Узбекистан для подписания Договора о союзнических отношениях [так в тексте. На самом деле договор был подписан в Москве - прим. перев.], предусматривающего, по слухам, создание российской военной базы в этой стране.
- 'Газпром' заключил с казахской государственной нефтегазовой компанией 'КазМунайГаз' контракт сроком на 5 лет о транспортировке туркменского и узбекского природного газа природного газа в объеме до 55 миллиардов кубометров в год, в результате чего российский концерн получает, по сути, монопольный контроль над экспортом природного газа из всех трех упомянутых стран [так в тексте - прим. перев.].
- Российская Федеральная служба безопасности (ФСБ) задержала генерального директора компании 'ЦНИИМАШ-Экспорт' и двух его заместителей за незаконную передачу космических технологий китайцам.
- Полномочные представители президента в Приволжском и Дальневосточном федеральных округах Сергей Кириенко и Константин Пуликовский освобождены от занимаемых должностей.
- Путин назначил главу Администрации президента и председателя совета директоров 'Газпрома' Дмитрия Медведева первым заместителем председателя правительства. Он покинет президентскую администрацию, но сохранит за собой пост в 'Газпроме'.
- Кроме того, Путин назначил заместителем председателя правительства министра обороны Сергея Иванова.
Уместнее всего будет проанализировать эти события сначала с точки зрения геополитики, затем - персоналий, и, наконец - их влияния на политический курс.
Сегодня Россия буквально 'зажата в клещи'. Хотя ей удалось оправиться от последствий дефолта 1998 г., в военном, экономическом, социальном и демографическом плане ситуация в России не только весьма запущена, но и продолжает ухудшаться. Внутренние проблемы усугубляются растущим геополитическим давлением со стороны Запада. Китая и исламского мира; в совокупности все это ставит под угрозу само будущее российского государства. После прихода Путина к власти российские власти бьются над поисками выхода из этого мириада проблем и способов сохранить государство: именно под этим углом зрения и следует рассматривать события, произошедшие 14 ноября.
Возвышение людей вроде Медведева и Иванова вряд ли может кого-то удивить. Медведев - путинский протеже, а Иванов - лидер 'силовиков', неформальной группы, объединяющей российских дипломатов, военных и представителей спецслужб, желающих восстановить имперское могущество России. Звезда этих двоих людей взошла на небосклоне уже давно, и Путин всегда старался приблизить их к себе. Сегодня позиции двух потенциальных преемников главы государства еще больше укрепились.
Медведев - способный и осмотрительный менеджер, отвечающий за разработку экономической стратегии, а Иванов пользуется уважением в националистических кругах и среди военных. При этом их обоих, как и Путина, отличает прагматизм. Их представление о трудностях, стоящих перед Россией, лишено алармистских преувеличений, а взгляд на то, как России следует действовать, не замутнен идеологическими стереотипами советской эпохи.
Медведев и Иванов - не из тех людей, кто постоянно плачется о том, что на западных рынках российские товары подвергаются дискриминации, или что НАТО вот-вот захватит Мурманск. Они трезво смотрят на вещи и соответственно планируют свои действия. Должность Медведева в 'Газпроме' придает этому весьма умелому управленцу ключевую роль в формировании отношений России с Европой, а прагматизм Иванова помог ему превратить охваченных патриотической паранойей российских националистов в сплоченную политическую силу, более или менее подконтрольную Кремлю.
Результаты встречи российского и узбекского президентов 14 ноября носят на себе явный отпечаток усилий двух этих людей - особенно Иванова. Со времен распада СССР Ташкент относился к Москве крайне прохладно: наследником советской гегемонии в Центральной Азии он видел себя, а отнюдь не Россию. Узбеки - самый многочисленный из народов Центральной Азии, и именно Узбекистан, а не Россия, имеет общую границу со всеми центральноазиатскими республиками бывшего СССР.
Настроения в узбекской столице изменились после того, как восстание в Андижане в мае этого года продемонстрировало всю непорочность политического контроля властей над страной и показало, насколько быстро Соединенные Штаты могут обрушиться на бывшего 'союзника', если сочтут его действия этически небезупречными. Результатом стал поворот на 180 градусов: Ташкент очертя голову бросился в объятия России. Следует добавить, что немалую роль в том, что события приняли именно такой оборот, сыграли люди, подобные Иванову.
Точно так же не обошлось без этих двух деятелей (но здесь пальма первенства принадлежит Медведеву) и заключение контракта между 'Газпромом' и 'КазМунайГазом'. На территории бывшего СССР природный газ добывается только в России (это делает 'Газпром'), Казахстане, Узбекистане и Туркменистане: в результате газ из любой страны, чье название оканчивается на 'стан' попадает на зарубежные рынки только через Казахстан и Россию. Сделка с 'КазМунайГазом' означает, что 'Газпром', а через него и Кремль, приобретает фактический контроль над всеми этими поставками. Любое государство, надеющееся с помощью центральноазиатского газа добиться энергетической независимости от России, может теперь расстаться с подобной мечтой.
Особую тревогу это должны вызвать, в частности, у Украины и прибалтийских государств, по сути лишившихся источников поставок газа, альтернативных тем, что контролирует Россия. Россия уже не первый год грозится резко повысить цены на энергоносители [поставляемые странам СНГ - прим. перев.]. Теперь она, наконец, предприняла конкретный шаг, необходимый, чтобы превратить эти угрозы в реальность.
Однако попытки Москвы вновь стать хозяином положения, судя по всему, отнюдь не ограничиваются центральноазиатским регионом или западным 'приграничьем': они касаются и Дальневосточного региона. Последние несколько лет Москва не раз зондировала возможность заключения альянса с Китаем. Точка зрения России заключается в том, что две соседние континентальные державы должны быть автоматически заинтересованы в сотрудничестве. Однако, как известно тем, кто регулярно читает 'Stratfor', эта точка зрения по определению неверна.
На самом деле государства, имеющие общую границу, с куда большей вероятностью будут соперничать за влияние, чем сотрудничать. Об этом забывают многие россияне, настроенные по отношению к Западу настолько враждебно, что видят главную угрозу существованию российского государства в действиях Вашингтона и НАТО, а не росте мусульманского населения в самой стране или нависающем с юго-востока китайском колоссе. Вот хотя бы один пример: даже после сокращения вооруженных сил Китай имеет под ружьем больше солдат, чем было у НАТО в разгар Холодной войны.
Если многие в России только и мечтают о союзе с Китаем против Запада, то Пекин умело использует это заблуждение, и готовится к построению миропорядка, в котором Россия не будет играть заметной роли. Пекин, а не Москва, строит железнодорожные ветки и трубопроводы в Центральной Азии и скупает в этом регионе топливно-энергетические компании. Пекин, а не Москва, сегодня пользуется преобладающим влиянием в Северной Корее. Пекин, а не Москва, втихую поощряет миграцию своих граждан на территорию богатой сырьевыми ресурсами Восточной Сибири. Пекин, а не Москва, скупает российские военные технологии в рамках масштабной программы модернизации вооруженных сил. Наконец, именно Пекин, а не Москва, приобрел пристрастие к проведению у российской границы маневров под 'безобидными' названиями типа 'Северный меч'.
Москва далеко не сразу осознала, какие перемены произошли в Китае после того, как Ху Цзиньтао заменил Цзян Цзэминя на посту главы государства. Точно так же, как для самого Цзяна стали неожиданностью изменения в российской политике, когда бывшего президента Бориса Ельцина, которым было нетрудно манипулировать, сменил расчетливый Путин, Москва неверно истолковала эволюцию внешнеполитического курса КНР при новом руководстве, полагая, что Китай преследует те же цели, что и при Цзяне.
На самом деле это не так. Сегодня Пекин стремится укреплять свое влияние в мире за счет сотрудничества, а не конфронтации. Совсем недавно Москва сразу в нескольких случаях - от преобразования Шанхайской организации сотрудничества до совместных российско-китайских учений - неверно истолковала намерения Пекина. Китай проводит классическую политику маневрирования между двумя партнерами, причем главной его заботой являются отношения с Вашингтоном, а Россию он рассматривает в качестве своего внешнеполитического инструмента.
Арест Решетина и смещение Пуликовского - знаковые события: они указывают на то, что Кремль, пусть и с запозданием, начал осознавать всю глубину перемен, произошедших в Пекине. Космос - одно из главных направлений сотрудничества между двумя странами. Российское 'ноу-хау' имеет важнейшее значение для осуществления китайских программ по созданию космических и военных ракет-носителей; теперь же ФСБ четко заявляет, что Решетин передавал китайцам технологии двойного назначения. Что же касается Пуликовского, то Путин поручил ему надзор за развитием событий в Северной Корее, но именно в ходе его 'боевого дежурства' Пекин почти вытеснил Москву за северокорейским 'столом'.
Уход со сцены Решетина и Пуликовского позволяет предположить: кто-то в Кремле считает, что отношения с китайцами развиваются не так, как планировалось. В отличие от многих своих соотечественников, Медведев и Иванов придерживаются более сбалансированной позиции по отношению к Китаю - не исключая, а то и предполагая, что он способен превратиться в угрозу.
В стране, где организационная, институциональная и идеологическая ситуация столь непрочна, как в сегодняшней России, удачная 'расстановка кадров' является одной из важнейших предпосылок выхода на путь устойчивого развития. 'Stratfor' давно уже утверждает: если Россия окажется не в состоянии восстановить свое влияние на Украине - да и на собственной территории - само ее существование как государства вызывает большие сомнения. Само по себе возвышение Медведева и Иванова, конечно, не в состоянии остановить упадок России, однако усилия этих людей, благодаря их опыту, харизме и влиянию, по крайней мере помогут дать ей шанс.
Дмитрий Медведев - уроженец Санкт-Петербурга, юрист по образованию. Более десятка лет работает 'под крылом' Путина. В 1999 г., переехав в Москву, Путин взял с собой Медведева, и постоянно продвигал его по служебной лестнице; наконец, в октябре 2003 г. тот сменил Александра Волошина (кремлевского 'серого кардинала') на посту главы Администрации президента. В 2000 г. он возглавлял предвыборный штаб Путина, и в том же году стал председателем совета директоров 'Газпрома'. В 2001-2002 г. он занимал пост заместителя председателя совета директоров концерна, но в 2002 г. вновь возглавил его. Медведев пользуется максимально возможным доверием Путина, а личное состояние - каковы бы ни были его размеры - он приобрел в основном было благодаря связям с главой государства.
Медведеву всего 40 лет. В 1990 г. он защитил кандидатскую диссертацию. Его можно назвать технократом, и в определенной степени 'западником'; к вопросу о потенциальных политических возможностях России он подходит весьма прагматично. Именно он разрабатывает политику 'Газпрома' по ряду направлений, в том числе связанных с упорядочением и укреплением государственного контроля над этой корпорацией, и одновременно добивается предоставления иностранным инвесторам доступа к ее ценным бумагам для улучшения финансового положения концерна. Он, несомненно, выступает за использование 'Газпрома' в качестве инструмента внешней политики России, но, в отличие от многих других сторонников этой идеи, знает, как именно реализовать ее на практике. После назначения первым вице-премьером он сохранил свой пост в 'Газпроме'.
Сергей Иванов, подобно Путину - бывший офицер КГБ. К моменту падения Берлинской стены и августовского путча в Москве он все еще служил в этой организации. По слухам, уже после окончания Холодной британские власти объявили его 'персоной нон грата' за шпионскую деятельность (до 1998 г. Иванов работал в российском посольстве в Лондоне). В том же 1998 г. Путин сделал его заместителем директора ФСБ, а годом позже Ельцин назначил Иванова секретарем Совета безопасности России; став президентом, Путин сохранил за ним этот пост. Позднее Путин в качестве 'эксперимента' возлагал на Иванова различные внешнеполитические задачи - в частности, по развитию отношений со странами СНГ и военному сотрудничеству. В 2001 г. Иванов стал первым гражданским лицом, занявшим пост министра обороны России.
В отношениях с НАТО он вел себя довольно жестко; за это его обожают в военном, внешнеполитическом и разведывательном сообществе. В ходе выборов 2004 г. Путин поручил ему разыграть 'националистическую карту', и с этой задачей Иванов справился весьма успешно - даже слишком, поскольку радикально-националистическая партия 'Родина' получила больше голосов избирателей, чем хотелось властям.
По своим геополитическим взглядам Иванов - 'евразиец' (то есть не атлантист и не 'китаист'). Он считает, что Россия должна выступать в роли 'автономной' державы, балансирующей между Западом и Китаем. В принципе он не желал бы отказываться от сотрудничества ни с той, ни с другой стороной, но не считает целесообразным и полномасштабный союз с одной из них. После назначения вице-премьером Иванов сохранил за собой пост министра обороны.
