Рамазан Темботов явно не похож на закоренелого 'исламотеррориста'. Этот правозащитник никогда не повышает голос, явно чувствует себя уютнее с юридическим справочником под мышкой, чем с 'Калашниковым' наперевес. Кроме того он - депутат одной из структур местного самоуправления от созданной Кремлем правящей партии 'Единая Россия'. Несмотря на это, он попал под 'зачистку' в ходе масштабной контртеррористической операции в Нальчике - одном из городов неспокойного Северного Кавказа: недавно омоновцы в масках, угрожая оружием, вытащили Темботова из собственной машины и отвезли в отделение.
Картина, которую он там увидел, напоминала Дантов ад: крошечные кабинеты и узкие коридоры были битком набиты задержанными. Людей избивали, так что они 'выли по-звериному'. 'Жди: дальше - твоя очередь', - заявил Темботову следователь, проигнорировав вопрос о причинах его задержания. 'Людей пытают как в гестапо', - рассказал Тембиев в интервью 'Newsweek', объяснив, что самого его освободили в тот же вечер, не причинив физического ущерба. По словам Темботова, спасло его только то, что он сумел незаметно позвонить по мобильному своему знакомому - высокопоставленному сотруднику Федеральной службы безопасности (ФСБ).
В последнее время внимание всех наблюдателей сосредоточено на событиях в Москве: там все только и говорят о том, кто станет преемником Владимира путина в 2008 г. Только что появился новый кандидат - Дмитрий Медведев, глава Администрации президента и председатель совета директоров газового монополиста - концерна 'Газпром'. На прошлой неделе Путин назначил его первым вице-премьером, а неделей раньше - поручил возглавить важный комитет, который будет руководить осуществлением проектов в области здравоохранения, образования и социальной сфере, финансируемых за счет растущих, как на дрожжах, нефтяных доходов России: такая деятельность, несомненно, принесет ему популярность среди избирателей. Еще один лояльный соратник Путина, министр обороны Сергей Иванов, за карьерой которого эксперты следят с таким же вниманием, тоже получил повышение, став заместителем председателя правительства. После этих назначений для 'кремлеведов' наступили золотые деньки. Но, чтобы спрогнозировать будущее всей России, экспертам стоило бы отвлечься от московских дел и обратить внимание на юг страны - хотя бы на тот же Нальчик.
Всего месяц назад хорошо вооруженные боевики-исламисты совершили кровавое нападение на этот город - столицу некогда сонной Кабардино-Балкарии, больше всего известную тем, что неподалеку находится популярная среди туристов гора Эльбрус. На два дня Нальчик превратился в поле боя: партизаны атаковали административные здания, отделения милиции и городской аэропорт. К тому моменту, когда их вынудили отступить, в столкновениях уже погибло 126 человек: возникло ощущение, что у жестокой чеченской войны появился новый фронт. С тех пор Москва недвусмысленно заявляет, что в дальнейшем беспорядки будут пресекаться любой ценой. Путин похвалил власти за подавление восстания в Нальчике, а в на недавнем совещании с руководством органов безопасности (оно транслировалось по телевидению) предупредил, что тактика, которая привела к столь разрушительным последствиям в Чечне, может быть применена и в других регионах страны. 'Нам и раньше приходилось действовать беспощадно, - заметил Путин, - так же мы будем действовать и впредь'. [Так в тексте. Судя по всему, речь идет о встрече Путина с министрами обороны и внутренних дел, и первым заместителем директора ФСБ, где он заявил следующее: 'В этот раз все правоохранительные, силовые структуры действовали слаженно, эффективно, жестко. И впредь в отношении всех, кто взял в руки оружие, угрожает жизни и здоровью наших граждан, целостности Российского государства, действовать будем таким же образом' - прим. перев.]
По словам российского военного эксперта Павла Фельгенгауэра, больше всего Кремль опасается 'большого пожара' на юге России, где значительную часть населения составляют мусульмане. Какой бы актуальной ни представлялась задача выбрать преемника Путина, все эти проблемы бледнеют по сравнению с опасностью, проявившейся в ходе нальчикских событий, ставших 'сигналом тревоги' о неблагополучии во всем регионе. Вопрос заключается вот в чем: позволяет ли жесткая линия Москвы контролировать ситуацию, или она, напротив, раздувает недовольство, способное, словно пламя, охватить весь Северный Кавказ?
Ответ, если судить по тому, что случилось с Рамазаном Темботовым, к сожалению, не слишком обнадеживает. По его словам, Нальчик, по сути, живет на осадном положении. По данным московского издания 'Газета', за последний месяц в Кабардино-Балкарии арестовано не менее 2000 человек.
Местные жители и правозащитники говорят о нескольких сотнях арестованных, но куда больше людей, судя по всему, было задержано для допроса. Представители властей в Нальчике подтверждают, что в республике идет масштабная 'зачистка'. '13 октября на улицы вышла сотня вооруженных людей, - отмечает глава пресс-службы Министерства внутренних дел [Кабардино-Балкарии - прим. перев.] Марина Кясина. - Сегодня мы выясняем, сколько у них могло быть сторонников или сочувствующих'. Кясина подтвердила, что у российских правоохранительных органов есть список лиц, подозреваемых в причастности к радикальным исламистским организациям, состоящий из нескольких тысяч фамилий, однако она опровергает многочисленные сообщения о том, что людей из этого списка систематически задерживают и допрашивают. Пока что, по ее словам, официально арестованными числятся всего 37 человек; если сопоставить эту цифру с рассказами жителей Нальчика и окрестных деревень, она выглядит неправдоподобно заниженной.
Каждое утро возле здания республиканского правительства в центре города собираются толпы людей. Большинство из них женщины - жены, матери, бабушки: они пытаются что-то узнать о судьбе мужей, сыновей и родных, пропавших без вести в ходе боев или задержанных милицией после их окончания. Их рассказы - словно вариации на одну и ту же тему: милиционеры в черном окружили дом, или взяли штурмом многоквартирную 'высотку', и забрали мужчин. Пятидесятилетния Рая Чеченова в ходе октябрьских боев потеряла сына. Она рассказывает, как ее вызвали в милицию, и она опознала тело сына среди трупов в грузовике-рефрижераторе на окраине ее родного села Искож в окрестностях столицы. (Родственники погибших фотографировали тела на мобильные телефоны: на снимках - десятки трупов молодых людей; многие из них полностью обнажены и обуглены).
В толпе с младенцем на руках стоит молодая женщина по имени Оксана; она плачет. Ее сестра родила как раз в то утро, когда начался бой; мужа сестры Анзора нашли в одном из организованных милицией импровизированных моргов - судя по всему, он погиб в столкновениях 13 октября. Оксана рассказывает, что ее брата и отца позднее задержали. По ее словам, их избивали пять часов. Недавно, как сообщает местный правозащитник Валерий Хатажуков, федералы и местная милиция устроили в Искоже классическую 'зачистку' по чеченскому образцу - ходили из дома в дом и забрали более 30 человек.
Лариса Дорогова - адвокат, помогающий этим женщинам (в основном мусульманкам) - сообщает, что по всему региону проводятся массовые аресты. Она представляет десяток семей, чьи родственники за последний месяц были задержаны, а затем освобождены. 'Все они вернулись со следами сильных побоев', - рассказывает она; некоторые пострадали настолько, что останутся инвалидами. Другие не возвращаются вообще. 'Недавно я беседовала с одной женщиной из Залукокаже [поселок в окрестностях Нальчика - прим. перев.], - говорит Дорогова. - Милиционеры объяснили ей, что ее сын Заур Рсануков, погиб, выбросившись из окна'. Непонятно только, как это ему удалось, добавляет адвокат: окна здания, где его держали, забраны решетками.
Другой нальчикский адвокат, Ирина Комиссарова, вспоминает, как ее попросили представлять интересы Расула Кудаева, бывшего заключенного Гуантанамо, захваченного американцами в Афганистане (в конце 2004 г. его передали России). 23 октября его арестовали: Кудаева обвиняют том, что он участвовал в нападении террористов на Нальчик, и это несмотря на то, что из-за полученной на войне раны он едва может ходить. 'Кудаев скорчился на стуле, держась за живот и явно страдая от боли', - говорит она. Он рассказал Комиссаровой, что милиционеры избивали его до тех пор, пока он не согласился подписать признание. Когда она сообщила Кудаеву, что его гражданские права были нарушены, милиционеры пришли в ярость. 'Я скорее сорву погоны, чем позволю тебе выйти сухим из воды', - закричал на Кудаева один. 'Мы из тебя дух выбьем', - рявкнул другой. Под градом угроз ее клиент подписал признание. А две недели назад местные судьи отстранили Комиссарову от этого дела.
Нечто подобное происходит везде. По всему мусульманскому югу России милиция арестовывает людей по малейшему подозрению в принадлежности к исламским активистам. Часто, по словам Олега Орлова из московской правозащитной организации 'Мемориал', поводом для задержания становятся сущие пустяки: например, семья ходит 'не в ту' мечеть, или женщины из этой семьи начинают носить хиджаб. У Орлова есть целый список регионов, где за последний год происходили масштабные облавы - от Башкортостана до Ингушетии и Дагестана. Мечети закрываются; юношей, изучающих Коран, подвергают запугиванию. По его словам, зачастую возникает впечатление, что под арест попадают вообще случайные люди: как будто милиция попросту хватает любых 'подозрительных лиц', демонстрируя, как эффективно она борется с терроризмом. 'По меньшей мере это нарушение прав человека, не говоря уже о российском законодательстве, - объясняет Орлов. - В худшем же варианте это злит людей, в результате чего целые общины переходят в оппозицию властям и попадают в объятия экстремистов'.
Если бы кремлевские аппаратчики специально хотели разжечь пресловутый 'пожар', у них и то не получилось бы лучше! Напряженность растет по всему Северному Кавказу. Только за последний месяц подразделения российских сил безопасности не менее шести раз попадали в засады или вели перестрелки с инсургентами прямо на улицах крупных городов Дагестана. По данным 'Eurasia Daily Monitor', с 15 августа по 20 октября в соседней Ингушетии мятежники устроили более 20 засад и взрывов. После нападения на Нальчик, по данным российских властей, волна насилия только нарастает. 'Действительно возникает ощущение, что мы теряем контроль над Кавказом', - соглашается депутат российского парламента Геннадий Гудков (полковник ФСБ в отставке). В проблемах, возникших у Москвы с этим регионом, он во многом винит коррумпированные местные власти, 'закрывающие глаза на самые возмутительные действия правоохранительных органов'.
Другой депутат федерального парламента, Анатолий Ермолин, бывший офицер элитного антитеррористического подразделения 'Вымпел', выражается еще откровеннее: 'Мы пытаемся потушить пожар на Кавказе, заливая его бензином'. Он только что вернулся из Нальчика и пришел к выводу, что местные власти полностью, и, возможно, окончательно, утратили доверие народа, особенно молодежи. 'В Нальчике погибли дети, - объясняет он. - Этим мальчишкам было по 13, 14, 15 лет. А мы обращаемся с их родителями, как со скотиной, складывая трупы в кучи и оставляя гнить, так что родственникам приходится рыться в грудах мертвых тел в поисках дорогих им людей. Убийственно! Возмутительно! Из-за таких методов мы потеряем Кавказ!'
Впрочем, не все выглядит так мрачно. В последнее время появились признаки, что Москва начинает осознавать пагубные последствия своей политики. Незадолго до октябрьского нападения у Кабардино-Балкарии появился новый президент. Возможно не без влияния полпреда президента на Кавказе Дмитрия Козака, которому Путин доверяет, глава республики сделал несколько примирительных жестов - пообещал (пока, правда, дело обещанием и ограничилось) вновь открыть некоторые мечети, призвал местные власти отдать родственникам тела хотя бы некоторых погибших в октябрьских боях, и, как сообщается, согласился, что отчасти эскалация напряженности была обусловлена политикой властей. Эти данные приводит Дидерик Ломан (Diederik Lohman) из правозащитной организации 'Human Rights Watch', делая вывод, что 'Кремль явно пытается выработать новый подход'. Но вот вопрос: получится это у него вообще, и не будет ли уже слишком поздно?
