Последняя суббота ноября. . . Это день памяти о нашем Конце Света. Ни одна надежда, ни один нормальный человек на Земле не может думать о такой катастрофе как Голодомор без чувства ужаса, страшной скорби о восьми миллионах невинно убиенных таким жестоким способом человеческих душ. А что говорить о нации украинской? Это же наш народ потерял в 1932-1933 годах каждого пятого (а вполне возможно, и каждого четвертого!) своего брата, каждую пятую сестру, потерял лучших из лучших - и это самое страшное, потерял восемь миллионов талантливых, может, даже гениальных в своем деле хлеборобов, а также уникальных интеллектуалов: учителей, ученных-гуманитариев, священников. . . 'Кремлевский горец', безжалостный, как робот-убийца, со снайперской точностью продумал и рассчитал свой удар - он бил по цвету нации. Не в момент военного лихолетья, не во время засухи или неурожая он сознательно пошел на уничтожение восьми, а возможно, и десяти миллионов украинцев. Если кто-то возражает, что тут присутствуют все признаки геноцида, то это уже не злокачественная демагогия, это - та степень кощунства, на которое в прежние времена отвечали так: 'Не боишься ты Бога!' (и действительно - не боятся).
Указ Президента Украины, которым установлен День памяти жертв Голодомора, был невозможен без катарсиса, очищения национального сознания - процесса безгранично болезненного, однако безальтернативного. Проще говоря, украинский народ должен заглянуть в бездну, узнать страшную правду о тщательно продуманном, беспощадно 'централизованном' геноциде. Есть человек - не украинец по происхождению, однако воистину большой Украинский Патриот, приложивший огромные усилия для того, чтобы эта правда была услышана. И в Украине, и в целом мире. Это - Джеймс Мейс. Историческая заслуга этого выдающегося ученого и гражданина заключается не только в том, что Джеймс впервые в мире ввел в научное обращение огромный объем тщательно задокументированных научных фактов, касающихся Голодомора. Самое важное, что Джеймс пропускал нашу адскую боль через свое сердце, ощущая, что он лично - и только он! - должен проделать эту нечеловеческую тяжелую, непосильную работу ('Ваши мертвые выбрали меня', - эти слова Мейса, верится, не будут забыты нашими потомками). Мы в 'Дне' понимаем, что никто не может 'приватизировать' имя и наследие Мейса - потому что все это принадлежит сейчас всей Украине. Но мы никогда не забудем, что именно в нашей газете опубликовал Джим сегодня уже всемирно известные свои статьи, раскрывающие дьявольский механизм 'террора голодом', запущенный кремлевской властью в начале 30-х. И выход книги 'День i вiчнiсть Джеймса Мейса' - лишь выполнение нашего святого долга, скромная дань памяти об этом незабываемом человеке. . .
Джеймса уже полтора года нет с нами. И мы, уже без него, обязаны искать правду, искать жизненно необходимые ответы на 'проклятые вопросы'. Почему эти ответы жизненно необходимы? Потому что дают возможность получить ясное осознание одной исключительно важной истины: пока мы не завершим демократические преобразования в обществе (критерием которых является не частота упоминания всуе оранжевой революции, а реальная независимость человека от государства - но не наоборот!) - мы будем находиться в той же системе координат, для которой была характерна ставка на неограниченное классовое насилие, которая неминуемо (с необходимостью, как говорят философы) создавала 'образ врага' и которая, в итоге, и сделала возможным Голодомор. . .
Мир еще слишком мало знает об этой катастрофе Украины (даже после всего того, что сделал Джеймс Мейс). У благополучных стран исключительно высокий 'порог боли' - очень трудно представить себе весь ужас происходившего, к тому же не всегда есть желание преодолевать сопротивление определенных 'московскоцентрических' политических сил. Самой важной задачей для украинской дипломатии в этой связи является добиться официального признания международным сообществом и Организацией Объединенных Наций Голодомора геноцидом украинского народа (реально возможную дату называют - 2007 год). Но сейчас хотелось бы отметить другое. Жертвами этого геноцида были не только восемь миллионов, погибших голодной смертью. Страшно то, что и те, кто остался в живых - и они также были жертвами геноцида. Потому что и они, и их дети и внуки - на всю жизнь - получили страшную, непоправимую духовную травму, была глубинно деформирована их психика, поражено навсегда их сознание, причем все это при них же и осталось навечно; от кошмаров памяти не убежишь. . . Еще раз повторим: Сталин со своими сатрапами-опричниками отлично знал, что он делает, ведь он хотел (в чем и сознался в письме к Кагановичу за 11 августа 1932 года) 'превратить Украину в кратчайший срок в настоящую крепость СССР, в действительно образцовую республику. Денег на это не жалеть' (следует понимать эти слова так: раз и навсегда нужно уничтожить в украинской нации - в первую очередь во многомиллионном крестьянстве и в интеллигенции - чувство национального достоинства, хозяина своей земли, а следовательно, уничтожить способность к сопротивлению тирании. Миллионы жизней не жалеть. Так и было сделано).
Есть слова, с которыми нужно обращаться с предельной осторожностью. Это - революция, свобода, Бог. Инфляция содержания этих священных слов очень опасна для духовного здоровья общества. Но именно высокий, вечный идеал Свободы нельзя не вспомнить в скорбный День памяти. Ведь именно ужас Голодомора является неопровержимым свидетельством того, что общество без свободы - беззащитно против лжи и обмана, против неминуемого их порождения - насилия (в различных его градациях - от 'дозированного', 'точечного', когда страдают 'лишь' единицы, вплоть до геноцида), против враждебной нации деспотической воли. Таким образом, борьба за свободу - это колоссальный вопрос не только прогресса, но, как доказывает история ХХ века (и прежде всего - апокалипсис террора голодом), - жизни и смерти нации. Потеря Украиной своей государственности после поражения национально-освободительного движения 1918-1922 гг. и была той исторической катастрофой, которая создала почву для другой катастрофы, уже воистину библейских масштабов - Голодомора. Это и есть та цена, которую наше общество заплатило за Независимость (сомнительную, по мнению некоторых циников, спрашивающих: 'независимость от кого?').
Голодомор был бы невозможен, если бы не такое страшное, уродливое явление, как сознательное создание, раздувание (до размеров вакханалии) и исключительно жестокая эксплуатация 'образа врага' и связанная с этим оргия доносов. Врагом мог стать каждый (потому что 'критерии' устанавливала, абсолютно произвольно меняя их, сама сталинская власть), кто угодно мог быть объявлен 'подкуркульником', 'саботажником', 'контрреволюционером' со всеми вытекающими последствиями; что касается интеллигенции, то над ее головой постоянно висел дамоклов меч обвинений в 'буржуазном национализме' - вспомните, что 'националистическим' и 'контрреволюционным' было объявлено даже тогдашнее украинское правописание! Террор голодом и геноцид были преступлениями против человечества, которые тщательно спланировал и организовал Кремль, это бесспорный, неопровержимый факт; но страшная правда заключается и в том, что на местах часто все это осуществляли 'свои', которые раскулачивали, делали обыски, изымая последнее зерно и обрекая людей на мученическую смерть. Разве это были марсиане? Вот почему память о Голодоморе немыслима без понятия, которое к сожалению, забыто в последние годы - без Покаяния. . .
26 ноября миллионы украинцев зажгут свечи, вспоминая о нашей национальной катастрофе. Хотелось бы (верится, что так и будет), чтобы это было голосом тихой, но бессмертной, неусыпной памяти. Это намного важнее, чем официальный акт вывешивания государственных флагов с траурной черной лентой, даже (выскажу спорное мнение) чем предусмотренная Указом Президента Украины минута молчания. Потому что пламя свечи - дело не казенное, а интимное, эта то, что касается лично каждого, и только его. Мне кажется, что Джеймс Мейс, которому принадлежит эта идея, согласился бы с этим мнением.
N218, п'ятниця, 25 листопада 2005
