Полномочный представитель Кремля Дмитрий Козак делает вывод: вина за нестабильную обстановку в российской автономной республике лежит не на терроре исламистов, а на коррумпированных элитах, поддерживаемых Москвой. Они лишают самостоятельности население и обрекают его на нищету.
Москва одиннадцатый год ведет в Чечне войну, которой невидно конца. Военная кампания вместо того, чтобы помочь изолировать и умиротворить очаг волнений, вовлекла в беду и другие северокавказские республики. И это притом, что соседние с Чечней народы сознательно держались в стороне от конфликта, демонстрируя тем самым, что они являются частью России. Тем временем террористические акты и нападения стали совершаться и в этих областях. Регион находится в известной степени в состоянии войны. Москва, невзирая на кремлевскую пропаганду о стабильности и мире, осознала взрывоопасность ситуации. Поэтому президент Владимир Путин назначил в прошлом году Дмитрия Козака полномочным представителем в Южном федеральном округе России. Козака считали одним из самых способных в президентской администрации. С тех пор он спешит в роли пожарного с одного очага пожара на другой. Летом Козак представил Кремлю свой первый доклад, в России были опубликованы только выдержки из него.
Полномочный представитель Кремля приходит к выводу, что дестабилизирующие факторы на Кавказе надо искать не в расширении масштабов 'международного терроризма' или в усилении ваххабизма. В докладе об этом нет ни слова. Но Москва до сих пор объясняла свои действия в Чечне прежде всего готовностью к террору радикальных исламистов. Козак считает, что причину расширения конфликта искать следует, скорее, в поведении и в действиях руководящих элит в кавказских республиках. Под их руководством была 'разрушена система контрольных механизмов, что привело к масштабному распространению коррупции'. По словам Козака, закрытые клановые структуры в правительстве и в администрациях полностью монополизировали политические и экономические ресурсы. Они не заинтересованы в открытом диалоге с гражданами. Произвол политических руководителей приводит не только к социальной апатии населения, но и к нежеланию в долгосрочном плане принимать радикальные контрмеры.
Казалось, что этот тезис нашел свое подтверждение, когда в октябре более ста молодых людей взяли на несколько часов под свой контроль столицу Кабардино-Балкарии Нальчик. От 60 до 80 процентов молодежи не имеют ни работы, ни перспектив на лучшую жизнь. Когда молодежь начинает искать опору в вере, то сначала религия выполняет функцию средства реализации социально-экономических и политических требований. Такой вывод делается в докладе Козака. Тем не менее, Кремль представил события в Нальчике, будто они были следствием исламского террора.
Режим в Кабардино-Балкарии отличается особым авторитаризмом, у него целая сеть органов безопасности, опутывающая всю республику и призванная запугивать население. Легко осуществляется переход со дна общества на официальные посты. Аналогичная ситуация в соседних республиках: их президенты путают личные интересы с общественными. Решающее значение для назначения на государственную службу являются личные связи с главой республики, хозяйничающим по своему усмотрению. Господство обеспечивает изощренный принцип 'страха и вознаграждения'. Одновременно на самом низком уровне чахнет система управления и обеспечения граждан.
Эти факты правителям в Кремле известны. Они могли бы принять и какие-то контрмеры, так как после изменения избирательной системы Кремль может назначать глав республик сам. Тем не менее, он крепко держится за старые элиты и кланы. После смерти кабардинского президента Валерия Кокова Россия посадила на трон в лице Арсена Канокова отпрыска старого клана.
В Дагестане Москва тоже побоялась отправить на покой господствующего 15 лет Магомедали Магомедова. В Ингушетии она продолжает делать ставку на человека из спецслужб Зязикова, под руководством которого республика превратилась в настоящий театр военных действий. Население Зязикова не поддерживает. Оно расценивает то, что Кремль ничего не предпринимает, как молчаливую поддержку Москвой коррумпированного политического руководства. Последствия этого очевидны: ответственность за недостатки, до сих пор возлагавшаяся на местное руководство, все больше приписывается Кремлю. Растут антирусские настроения, уже появляются планы создания в ответ на фашиствующие славянские движения своих движений.
Боязнь самостоятельных политиков в регионах, пользующихся поддержкой населения, в Москве сильнее, чем страх перед деструктивными последствиями такой политики. Москва все еще воспринимает независимые региональные элиты в качестве силы, способной привести к дезинтеграции России. Но это, как показала война в Чечне, являлось долгое время игрой воображения Кремля. В результате активной поддержки промосковских элит эта химера становится самореализующимся пророчеством.
