Вторник, вечер, Москва. Очень холодно. На самом деле на улице плюс 2 градуса по Цельсию, что по местным меркам тепло, но из-за хлещущего по лицу ветра создается впечатление, что температура упала намного ниже нуля. Я стараюсь укрыться под козырьком огромного серого здания, занимающего целый московский квартал. Меня греет мысль, что скоро я окажусь внутри него. На три минуты позже оговоренного срока мне на встречу выходит энергичная привлекательная молодая женщина с короткими черными волосами. 'Я - Инга, Ваш официальный сопровождающий',- говорит она на хорошем английском и протягивает мне руку.
При входе в здание мы попадаем в небольшой вестибюль, где расположен пост охраны. Женщина-милиционер в зеленой форме проверяет мой паспорт, затем просит меня пройти сквозь металлодетектор. Аппарат не издает ни звука, хотя у меня в карманах лежат массивный металлический брелок для ключей, сотовый телефон и мелочь. В штаб-квартире Шин-Бет на севере Тель-Авива, охранник был бы уволен, если бы разрешил посетителю пронести в здание подобные предметы.
'Я отвечаю за безопасную доставку Вас внутрь здания и сделаю все возможное, чтобы Вы вышли отсюда в целости и сохранности', - говорит Инга, улыбаясь, как будто она читает мои мысли. Хотя в здании всего 10 этажей, москвичи называют его 'самым высоким зданием России', потому что, как говорится в местной шутке, здесь с каждого этажа и, особенно из подвала, видна Сибирь.
Добро пожаловать на Лубянку, пользующуюся дурной славой штаб-квартиру КГБ, а также тюрьму, которая когда-то была сердцем сумрачного советского режима. Из подвалов этого здания лидеры КГБ во имя своих большевистских идеалов руководили террористическими кампаниями против 'врагов народа'. Здесь во времена Сталина Зиновьев, Каменев, Бухарин и другие лидеры Октябрьской революции перед казнью 'сознавались' во всех 'преступлениях'. Тех, кому посчастливилось выжить в застенках Лубянки, отправляли на необъятные сибирские просторы, в лагеря ГУЛАГа. В настоящее время здесь расположена штаб-квартира ФСБ, Федеральной службы безопасности России.
Инга решительно ведет меня на второй этаж по видавшей виды каменной лестнице с железными поручнями. 'Здание не ремонтируется по двум причинам,- объясняет она. - Прежде всего, мы хотим сохранить здесь все, как было тогда. Вот посмотрите, на ступеньках'. Она указывает на темные пятна: 'Это отпечатки ног Дзержинского'. Поляк Феликс Дзержинский был одним из лидеров революции и основателем ЧК, первой секретной полиции Страны Советов. В течение 70 лет Советской власти организация неоднократно переименовывалась - с ГПУ на НКВД, потом в МВД и, наконец, в КГБ, что расшифровывается как Комитет Государственной Безопасности. Суть организации - полицейский надзор и репрессии - не менялась.
'Вторая причина,- продолжает она, пока мы идем по вытертой ковровой дорожке коридора, - заключается в том, что у нашей разведслужбы нет таких бюджетов, как у 'Моссада' или ЦРУ'.
Мы входим в небольшую комнату. На столе стоят старомодные белые телефоны с дисковым набором. Это офис Николая Захарова, заместителя начальника информационного департамента, отвечающего за связи с иностранными журналистами.
Пока мы болтаем в ожидании его появления, Инга продолжает меня удивлять. 'Кто лучше: Ваша жена или любовница?',- спрашивает она. 'Это сложный вопрос',- отвечаю ей я. До того, как она успевает отреагировать, в кабинет входит полковник Захаров. Сегодня ему 48 лет, в КГБ он пришел в 25-летнем возрасте. До распада Советского Союза он работал в отделе контрразведки КГБ. Но он не хочет говорить о своем прошлом. Он предпочел бы поговорить о своих настоящих обязанностях - рассказывать гостям о борьбе ФСБ с чеченскими террористами.
Он подходит к стене и открывает дверь шкафа, в котором находится сейф. Полковник достает из него листки бумаги с изображением бородатых мужчин в военной форме. 'Это те террористы, на которых объявлен розыск. Многие из них иностранцы, в основном арабы с Ближнего Востока,- говорит он.- Поэтому наши операции в Чечне можно рассматривать и как борьбу с иностранным терроризмом'.
Захаров передает страницы Инге и просит снять для меня копии. Она спокойно выходит из кабинета, а полковник продолжает произносить заученные фразы о важности международного сотрудничества в борьбе против терроризма. Это безумно интересно, поэтому, когда Инга возвращается, мы с полковником вздыхаем с облегчением. 'В КГБ Вы могли бы стать разведчицей',- шучу я. 'А почему Вы решили, что я не разведчица?', - отвечает она.
