'Ты - тоже Россия!' Таким было, в вольном переводе, послание, которое в эти дни межведомственная комиссия направила в адрес 144 миллионов граждан Российской Федерации: в адрес русских, составляющих 80 процентов населения самого крупного по территории государства на Земле, а также представителей 'совместно проживающих' народов. Комиссия представила предложение о внесении дополнений в прежнюю концепцию национальной политики десятилетней давности с целью придать жизнеспособность Федерации и сохранить ее. После того, как были решены серьезные институциональные вопросы совместного проживания, например, с помощью навязанной президентом Путиным вертикали власти и отмены избрания руководителей субъектов Федерации народом, речь теперь идет о том, чтобы сплотить граждан многонационального государства в сообщество, в (государственную) нацию 'россиян'.
Вопрос, однако, в том - все ли услышат это послание и поддержат ли попытку предписать единство сверху, особенно на Северном Кавказе, являющемся преимущественно мусульманским. Поскольку там, прежде всего в Чечне, идет грязная война, в которой испытывающее неслыханные страдания гражданское население берут в тиски со всех сторон: федеральные войска, проводящие 'антитеррористическую операцию', воинствующие чеченские сепаратисты, действующие из подполья, террористы или беспощадные команды по зачистке промосковского чеченского руководства. И это при условии, что Москва еще несколько лет назад официально объявила об окончании второй чеченской войны. Посему можно сомневаться, чтобы там восприняли идею Москвы, не способной закончить эти 'следующие друг за другом войны' на своих условиях, как организующую, даже заботливую силу большого сообщества. И даже если после парламентских выборов в Чечне, намеченных на выходные, будет объявлен результат, который подтвердит влияние руководства во главе с президентом Алу Алханова и сильным человеком республики, заместителем председателя правительства Рамзаном Кадыровым, то еще не будет доказательством противного.
К этому надо добавить, что ислам в Чечне и на Северном Кавказе со времени второй чеченской войны, начавшейся в 1999 году, стал более радикальным. Чеченское подпольное руководство и чеченские боевики, все больше стилизуют противоборство с Россией, которое до этого поддерживалось стремлением к национальной самостоятельности, под священную войну против неверных, под 'джихад'. Даже такие террористы, как Шамиль Басаев, поставившие целью не только отделение Чечни от России, но и создание кавказского халифата, религиозного исламского государства, не боятся прикрывать свои преступления религией. Действия террористов-смертников, наносящих удары в самом сердце России, являются не только проявлением чувства мести, но и определенного толкования Корана, которое занимает все более широкое место. В последнем просматривается 'арабизация' конфликта. Президент кавказской республики Карачаево-Черкесия говорил недавно о том, что чеченские сепаратисты разных оттенков взяли ислам, будто, в заложники. С другой стороны, российское руководство и многие российские средства массовой информации уже не один год все чаще представляют эту войну как борьбу против фундаменталистского, воинствующего ислама, а также против его зарубежных пособников из мусульманского мира, которые стремятся лишить Россию части территории.
Но 'джихадизация' борьбы с русскими, с одной стороны, и 'исламизация' чеченской войны, с другой, не только отвлекают внимание от реальных конфликтов на Северном Кавказе и их причин. Они могут также привести к серьезному ухудшению отношений между христианским большинством и мусульманским меньшинством в центральных регионах России. То, что это, в свою очередь, может затронуть жизненно важный нерв Федерации, становится ясно, если помнить о том, что мусульмане, насчитывающие до 20 миллионов человек, являются в стране второй по численности религиозной общиной. То, что на этой основе может возникнуть политическая сила, невозможным кажется только пока.
Большая часть российских мусульман проживает в центральных регионах Федерации, прежде всего на территориях в среднем течении Волги: в Татарстане, в соседнем Башкортостане (Башкирии), - в Сибири, а также в крупных городах, таких, как Москва. При этом речь идет, если исключить мигрантов в крупных городах, о мусульманских общинах, укоренившихся в стране столетия назад. В массе своей это всегда сунниты. Между тем, в результате миграции азербайджанцев стало больше и представителей шиитов. Российские мусульмане после периода прозябания ислама во времена Советского Союза могут чувствовать себя в новой России свободными, как никогда прежде.
Лишь порой религиозное возрождение увязывается со стремлением к национальной самостоятельности, как в случае с Татарской республикой. Эта новая Россия, гордящаяся своей религиозной терпимостью, несколько лет назад даже направила ходатайство с просьбой о приеме в Организацию исламских государств. Однако совершенно другой вопрос - новое самообретение ислама, и тот путь, по которому оно пойдет.
В настоящее время намечаются, в общих чертах, несколько направлений российского ислама. Наряду с традиционной формой, менее догматичной, не создающей проблем для совместного проживания христиан и мусульман, в последние годы усилилось арабское влияние, что привело к тому, что теперь распространение получают также пуританские и радикальные течения. Причиной этого является, прежде всего, то, что все больше молодых людей получали образование на Аравийском полуострове, они привозили с собой представления об исламе, которые имели мало что общего с исламом, культивируемым, например, в Татарстане. Влияние на сознание мусульман в центральных регионах Федерации оказала также 'джихадизация' чеченской войны. Однако широкой солидарности с братьями по вере на Северном Кавказе или даже массового участия мусульман из центральных районов в боевых действиях на стороне чеченцев не наблюдалось. И, наконец, с некоторых пор наблюдается стремление модернизировать ислам по своему подобию.
Советник президента Татарстана и директор Института татарской истории Рафаил Хакимов обратился недавно к общественности с предложением создать либеральный ислам, 'евроислам'. Нельзя, по словам Хакимова, постоянно раболепно обращаться только к средневековью, когда появился ислам, или ориентироваться на арабские образцы, не имеющие ничего общего с образом жизни в России. Надо, скорее, ориентироваться на условия, существующие в России и в Европе. И если человечество отнесется с уважением к определенным нормам, и они станут нормами международного права, то тогда это должно найти отражение в Шариате, в исламском праве, считает Хакимов. Для благотворного совместного проживания в многоконфессиональном многонациональном государстве Россия вариант ислама, предложенный Хакимовым, возможно, имел бы преимущества. Но последнее слово здесь пока еще не сказано. Каким оно будет, зависит от силы сопротивления традиционалистов, а также от развития событий на Северном Кавказе и от политики Москвы. Если ничего не изменится, то следует ожидать усиления притока кавказцев в центральные регионы страны, а вместе с этим - усиления влияния 'арабской' точки зрения на ислам.
В России тоже задумываются о создании 'евроислама', который бы ориентировался на новое время, а не на средневековье.
