После событий 11 сентября 2001 года в Азии разворачивается геополитическая игра, причем не одна. Клубок, который там сегодня запутывается, можно даже назвать новой 'Большой игрой', по накалу страстей и амбициям не уступающий соперничеству Российской и Британской империй в 19-м веке. А теперь рассмотрим поподробнее три отдельных ветви 'Большой игры' века нынешнего.
Игра первая - Китай и Соединенные Штаты
Сегодня Пекин все больше обживается в переменчивой среде своих взаимоотношений с Вашингтоном, причем это прямое следствие осознания Китаем того факта, что для сегодняшних США нет ничего лучше, чем статус-кво - не биться с Китаем на выживание, а, по выражению заместителя госсекретаря Роберта Зеллика (Robert Zoellick), 'вытащить' Китай в цивилизованную систему международных отношений, сделать его 'ответственным участником' такой системы.
Опасность для самих Соединенных Штатов заключается сегодня в том, что, постоянно живя в состоянии 'повышенной боеготовности', Америка тем самым все больше распыляет ресурсы, необходимые ей для поддержания своего первенства в мире. Перспектива дальнейшего и постоянного ослабления в борьбе за первенство в условиях быстро меняющейся и нестабильной международной обстановки, в которых эта борьба забирает все больше сил и стоит все дороже, остается самой серьезной угрозой для Америки.
Сегодняшнее мерило победы для США - не количество контролируемых ими стран, но доля нераспыленных стратегических ресурсов. Иными словами, чтобы победить, Америка должна научиться не сражаться. Ей следует не добиваться абсолютного господства, а скорее пытаться сохранить баланс сил с евразийскими державами и не давать им возможности подняться, искусственно ограничивая уровень их притязаний путем снижения степени их безопасности.
Но, если так, то в этом смысле баланс с Китаем фактически поддерживается активной политикой Японии, амбициозной - Кореи и враждебной - Тайваня. Поэтому попусту тратить свои стратегические ресурсы в Юго-Восточной Азии Соединенным Штатам уже, в общем, ни к чему. Ведь китайские инвестиции проникают в страны АСЕАН по большей части через средние и мелкие компании, у которых явно недостаточно ресурсов, чтобы конкурировать в этих странах с транснациональными корпорациями. Пекинское же руководство, со своей стороны, беспокоится не столько из-за военного и дипломатического давления со стороны США, сколько из-за возможности столкнуться с каким-либо придуманным Америкой 'нетрадиционным' способом подрыва экономической и политической стабильности Китая.
Игра вторая - Китай и Япония
Здесь, конечно, очень многое обусловливается историей. Если говорить о частностях, то злодейства, которые японцы совершали в отношении жителей некогда оккупированных ими территорий, не были, в общем и целом, таким жестокими, как это преподносят простым китайцам. Безусловно, исторический фон от середины 19-го до середины 20-го века окрашен для Китая в цвета унижения, которое он неоднократно испытывал и от Японии, и от западных держав, но если Запад просто грабил Китай и извлекал из этого грабежа коммерческую прибыль, то Япония, вторгаясь в Китай, главной своей целью ставила уничтожение китайской нации как таковой. Обе начатые Японией войны - и война 1894-95, и война 1937-45 годов - убили даже те возможности национального обновления Китая, которыми мировая история так не часто баловала эту страну.
Если сравнивать вторжение Японии в Китай и в другие страны Юго-Восточной Азии, то в последнем случае речь шла не об уничтожении нации, а о разрушении системы господствовавшей там колониальной власти. Возможно, в одну и ту же реку и нельзя войти дважды, но премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми (Junichiro Koizumi), раз за разом появляясь в храме Ясукуни (Yasukuni, известный токийский храм, в котором символически покоятся души всех павших за 'великую Японию' с гражданской войны 60-х гг. XIX века до второй мировой войны - прим. перев.), прославляющем японских солдат, снова и снова сыплет соль на незажившие раны Китая.
Китай уже долго стремится побудить Японию к меньшей военной зависимости от США, но Токио придает альянсу с Вашингтоном стратегическое значение и на давление не поддается. И это несмотря на то, что в Токио явно видят признаки 'нового мышления', получающего все большее распространение среди китайских руководителей, ставящего реальность впереди истории и, соответственно, готовящего Китай к тому, чтобы оставить в прошлом груз исторических обид.
Эту позицию высокопоставленные китайские чиновники озвучивали еще в 2002 году. Однако Япония, зная об этом 'новом мышлении', не только не смягчилась, но и внешне заняла более жесткую позицию, отправляя своих лидеров в Ясукуни одного за другим. Может быть, подчеркнутое внимание японских властей к Ясукуни - это знак того, что в Японии 'новое мышление' китайцев считают свидетельством слабости, которое можно эксплуатировать с позиции силы, усиливая собственную активность? В общем, здесь обе стороны замкнулись и стоят в позах, из которых им обеим одинаково трудно выйти, не потеряв при этом лица.
Игра третья - Китай и Индия
В этой игре косвенно участвуют и США, поскольку со времен обретения независимости дипломатическая традиция Индии предписывает ее властям поддерживать в отношениях тонкий баланс между всеми сильными державами.
Географически Индия, врезающаяся глубоко в воды Индийского океана, имеет большое преимущество перед Китаем в доступе к главному источнику мировых энергетических ресурсов и важнейшим маршрутам морских перевозок. Китаю мешает передовая островная линия, образуемая Японией, Кореей и Тайванем. Кроме того, Китай граничит с двумя десятками стран, каждая из которых может очень многое сделать для того, чтобы геополитическое положение Китая стало еще более сложным и запутанным, чем сейчас, а Индию окружают в основном слабые страны. В 1998 году Индия произвела взрыв ядерного заряда, означающий, что с этого момента ее больше не беспокоит опасность массового вторжения с севера, в связи с чем фокус ее активности перемещается на юг, на борьбу с угрозами, потенциально исходящими со стороны Индийского океана. Поэтому сегодня Индия одинаково активно строит и собственные ракеты дальнего радиуса действия, и собственный океанский военный флот.
Кроме всего прочего, в стратегическом плане Индия - потенциальный источник беспокойства для Соединенных Штатов, но при этом быстрый рост Китая и его авторитарная политическая система оттягивают на себя гораздо больше внимания Америки, чем индийская свободная демократическая система. Поэтому Индия вряд ли в будущем соберется вступать в какие-либо близкие отношения с другими странами с целью противостояния Китаю. Скорее она постарается идти далее незаметно, держась в тени китайского роста, но при этом исподволь неустанно расширяя собственную сферу влияния.
А Китай, похоже, не очень волнуется из-за усиления индийского присутствия в Юго-Восточной Азии. Напротив, посол Китая в Индии недавно призвал индийцев усиливать роль своей страны в обеспечении безопасности судоходства в Малаккском проливе. Для Пекина вступление Дели в игру в Юго-Восточной Азии не может изменить динамику другой игры, которая там уже идет - один против двоих, Китай против США и Японии. 'Большая игра' двадцать первого века набирает обороты.
