Львов, Украина, 17 ноября 2005 года. Прекрасный, но бедный. Так обыкновенно описывают этот город в Западной Украине с населением 800000 человек, и достаточно пробыть здесь всего несколько часов, чтобы почувствовать точность этого описания. Львов, когда-то бывший таким же европейским, как Австро-Венгерская империя, и желающий снова стать частью Европы, находится не в Европе, по крайней мере, не в той Европе, которая определяется границами Европейского Союза (ЕС), хотя и расположен всего в каких-то 70 км от него.
Это провинция. Здесь официально заканчивается Европа, даже если эта граница определена произвольно, по техническим соображениям.
Фактом является то, что, очевидно, не существует никакой логики в той реалии, что польский город Хелм на другом берегу реки Буг является частью Европы, в то время как Львов - нет. Ведь, в конце концов, оба они были городами австро-венгерской провинции Галиция, причем Львов был больше и куда важнее, чем Челм. Оба города были частью Польши в течение примерно 500 лет, в том числе в течение нескольких, по меньшей мере, десятилетий 20-го века, перед тем, как в Польшу вторглись нацисты, а после Сталин расширил территорию Украины на запад, и Львов стал еще одним обветшалым и трагическим городом Советского Союза.
Но Львов также является свидетельством того, как границы становятся, как говорят на Ближнем Востоке, "фактами", а факты - это реалия, и европейские устремления Львова существуют вопреки некоторым из наиболее важных элементов этой реалии. Этот город лежит в другом часовом поясе от ЕС, буквально и фигурально, ибо по времени он отстает на час от Хелма, Кракова и, если на то пошло, Мадрида, а по другим параметрам - на четверть века.
В этом смысле из Львова почти не о чем сообщать, ибо там не случается событий, которые можно было бы считать новостями в обычном понимании: перемен, волнений, инвестиций. . . Мой, по крайней мере, приезд сюда был вызван скорее желанием, чтобы мне напомнили о влиянии современной истории. Львов принадлежит Европе и, как уверенно предрек исполняющий обязанности его мэра Зиновий Сирык, имея в виду Украину в целом: "После Польши мы следующие".
Но в то же время есть так много тяжелых осадков от того основополагающего факта недавнего прошлого Львова, что он был несвоевременно вырван из европейского лона, и многое в нем, - от построенного в сталинские времена аэропорта, где стоит греческий храм с колоннами и куполом, до всеобщего запустения - эмблемы этого разрыва.
"Это настоящая граница, не просто линия", - сказал студент теологии из местного университета Андрей Юраш, имея в виду недалекую границу с Польшей. "Существуют реальные различия в экономике", - продолжил он, приведя поразительные статистические данные. По свидетельству Юраша, городской бюджет Львова составляет примерно десятую часть бюджета Кракова, другого большого, в прошлом тоже галицийского, города, который расположен в Польше примерно в 300 км к западу отсюда.
"Это наследие советского периода, - сказал он, - потому что здесь была уничтожена вся сеть экономических отношений".
Когда ходишь по улицам Львова спустя год после украинской Оранжевой революции, давшей национальное выражение предпочтению этой страны европейской зоне цивилизации перед российской, создается ощущение, что время остановилось. Аэропорт с его мрачной, почти пустынной взлетно-посадочной полосой напомнил мне уголок Китая в начале 1980-х годов, когда эта страна только еще выходила из сталинско-маоистской изоляции.
Гостиница "Георг", где я остановился, построенная в начале 20-го века, чтобы стать символом элегантности и современности, была просторной и величественной. Казалось, что слышишь музыку Belle Еpoque и звон бокалов, когда галицийская столица Львов была крупным процветающим городом Австро-Венгерской империи. Сегодня это место, как и сам Львов, чистое и вполне пригодное для жизни, но обветшалое, неестественно мрачное, как и взлетно-посадочная полоса, практически кричащее о том, что ему нужен инвестор.
"Мы тоже считаем, что Львов был вырван из Европы, - сказала репортер спонсируемой Соединенными Штатами радиостанции "Radio Liberty" Галина Терещук. - Нам хотелось бы, чтобы Киев понял, что штаб европейских институтов должен располагаться во Львове. Город должен быть мостом между Европой и Украиной. Нам нужны здесь филиалы банков, дипломатические миссии, торговые представительства, инвестиции в гостиничный бизнес".
Она сказала, что в таких странах, как Польша, иностранные инвестиции в газеты и вещательные станции помогли сделать независимыми средства массовой информации, тогда как на Украине в целом большая часть прессы слишком прочно привязана к конкретным политическим партиям, чтобы можно было считать ее подлинно независимой.
Местный историк Василий Разевич рассказал о демографических последствиях разрыва с прошлым.
"Нужно помнить, что после второй мировой войны 90% населения Львова поменялось, - сказал он. - Евреев уничтожили. Поляки возвратились в Польшу. А до второй мировой войны 50% населения составляли поляки, 30% - евреи".
Когда Сталин аннексировал Западную Украину, включив ее в советскую империю, офицеры Красной Армии разграбили дома и квартиры состоятельных людей города. Сюда были переведены с востока заводы и фабрики вместе со своими работниками, чтобы пополнить сократившееся население.
"До начала 1960-х годов, - сказал Разевич, - Львов был русскоговорящим городом".
Ну что ж, сейчас Львов разговаривает по-украински, что представляет собой элемент его возрождения. Я испытал большое волнение в этом городе, где были убиты около 200000 евреев, когда посещал детский сад в недавно созданном еврейской общиной культурном центре "Hesed Arje", просто от вида играющих еврейских детей, которые, разумеется, находились в счастливом неведении относительно немыслимой жестокости прошлого.
То тут, то там во Львове видны другие признаки возрождения: восстановление одного из многих в городе великолепных зданий в итальянском стиле, новая кофейня, напоминающая Вену, даже закусочная "Макдоналдс" за углом от гостиницы "Георг". И все же тут нет ничего похожего на тотальную пескоструйную очистку и обновление, какие были, скажем, в Праге после того, как оттуда выбросили коммунистических диктаторов.
Во Львове последние 15 лет не было советского диктатора, а в прошлом году он, как вся Украина, избавился от пророссийского автократа Леонида Кучмы. Его многочисленные церкви, в числе которых несколько жемчужин мирового класса, являются эмблемами европейского духа, равно как и большая статуя польского поэта Адама Мицкевича в самом центре старого города.
Если бы тяжелая рука советской диктатуры не оставила столь сильный отпечаток на Львове, где учился в университете Джозеф Рот (Joseph Roth) и где Шолом-Алейхем, автор рассказа "Скрипач на крыше", написал некоторые свои рассказы, этот город почти автоматически принадлежал бы к европейскому клубу. Быть может, как и предсказал исполняющий обязанности мэра Львова Сирык, Украина станет следующей. Если случится такое, то - для Львова - историческая несправедливость будет исправлена.
