МОСКВА. - Брюс Морроу (Bruce Morrow) проработал здесь три года - на озере Самотлор, крошечном пятнышке воды посреди лабиринта нефтяных скважин и дорог, покрывающего более тысячи квадратных миль ледяной сибирской тундры.
Но, если бы пришлось ориентироваться по картам, полученным от российской стороны, Морроу, инженер-бурильщик совместной компании, основанной ВР и российскими инвесторами, никогда так и не понял бы, где он находится. На этих картах не было ни широты, ни долготы, а координатная сетка была сдвинута относительно истинного 'географического' северного меридиана.
- Это просто игры какие-то, - говорит Морроу, вспоминая о том, как он мучительно пытался определить хоть что-нибудь по официальной карте, выданной ему из сохранившегося с советских времен особого отдела компании. При этом, если не подходить к делу официально, то увидеть озеро Самотлор - находящееся, к слову, на 61 градусе 7 минутах северной широты и 76 градусах 45 минутах восточной долготы - может любой, увеличив до желаемого уровня бесплатные спутниковые изображения службы Google Earth.
'Игра', в которую заставили играть Морроу - еще одна иллюстрация того, насколько плотно привычки, оставшиеся у бывшей коммунистической бюрократии со времен Советского Союза, укореняются там, где пережиткам коммунистического прошлого удается пробраться к власти. Здесь дело не только во всепроникающей секретности, но и в том, что руками этих людей продолжается российская традиция держать иностранцев на расстоянии и при этом давать работу массе людей, зависимых от Москвы.
Искаженные карты - это не просто цветная бумага. Это кулак Кремля, все крепче сжимающий российскую нефть, один из важнейших ресурсов планеты, который в будущем приобретет еще большее значение, поскольку к 2010 году через заполярные и дальневосточные порты могут быть организованы прямые поставки нефти из России в Соединенные Штаты.
Секретность карт - дело рук Федеральной службы безопасности, или ФСБ, преемницы бывшего КГБ. Инструкции по секретности были написаны во времена, когда русские с подозрением относились практически к любому иностранному бизнесу и боялись ракетного удара по своим сибирским месторождениям.
Те времена уже далеко позади, но старые правила никто не отменяет: российские власти все укрепляют контроль над стратегическими отраслями экономики, одна из которых, конечно же - нефть.
Искажение карт - продолжение глубоко укоренившейся в России традиции обмана иностранцев. Традиция эта уходит в 'потемкинские деревни' 18-го века и, может быть, даже дальше. В советские времена это называлось 'маскировка' - этот советский военный термин обозначал обман противника, дезинформацию и введение в заблуждение.
Десятилетиями советская бюрократия занималась составлением ложной статистики и присваиванием различным местам дезориентирующих названий. Например, российский космодром Байконур был назван по имени деревушки, стоящей за сотни миль от него, а точные карты хитросплетений темных московских переулков появились только после распада Советского Союза.
Даже сегодня Морроу и его сотрудникам разрешено использовать только цифровые файлы карт России, в которых координаты мест зашифрованы и спрятаны. Официально, карты нефтяных месторождений с реальными координатами и масштабом свыше 1:2500 имеют право просматривать только граждане России с допуском к секретным данным.
- [Настаивать] было совершенно бесполезно, - рассказывает Морроу об истории с ложными координатами, зашифрованными на его картах с помощью шифровальной системы ФСБ, - и никто из нас особенно ничего не добивался. Ходили слухи, что, если очень упорствовать, можно оказаться в кутузке.
Представительница ФСБ подтвердила, что Служба действительно контролирует карты мест, прилегающих к объектам национальной важности, в частности, к нефтяным месторождениям. На вопрос, не обессмысливается ли эта секретность легкодоступностью карт в интернете, она ответила, что службу интересует только государственная безопасность, а о своих методах она не распространяется.
Однако, по словам иностранных нефтяников, за секретными картами стоит еще одна тайна, не имеющая к национальной безопасности ровным счетом никакого отношения. Эти правила введены не только затем, чтобы удерживать контроль над стратегической отраслью, но и стали очень удобным способом увеличивать число занятых в компании российских граждан.
Действительно, как рассказывает Фрэнк Рибер (Frank Rieber), бывший инженер компании ТНК-ВР, которой владеют русские и британцы на паритетных началах и в которой как раз и работает Брюс Морроу, компания платит за зашифровку и расшифровку карт десяткам картографов. Соответствующие правила относятся ко всем нефтяным фирмам, но жестче всего их применяют именно в ТНК-ВР.
Подобной работой живут сотни картографов, имеющих лицензию от ФСБ. Нефтяные компании, вынужденные убирать с карт координаты, а затем обратно их возвращать, или обращаются к независимым институтам, или, как делают в ТНК-ВР, берут на работу русских, имеющих допуск к секретным данным.
По ориентации эти карты сдвинуты относительно истинного севера - верх координатной сетки, например, указывает слегка на восток, а сама она не совпадает с той, что проведена на более крупных картах.
- Мы из-за этого просто волосы на голове рвали, - рассказывает Рибер.
Евгения Альбац, автор книги о КГБ 'Государство в государстве', написанной в 1994 году, считает, что для разведки контроль над картами месторождений - всего лишь очередной способ укрепить свое влияние на местное общество и бизнес, хотя смысла в этом с развитием интернета становится все меньше.
- В ФСБ о службе Google Earth знают, как и везде, говорит она, - поэтому никакой связи с национальной безопасностью здесь нет. Все дело в контроле над финансовыми потоками.
По ее словам, Служба так же ревностно бережет скважины от иностранных компаний, как и от ракет потенциальных противников. Законы об охране тайны расположения месторождений нефти, как она полагает, используются для того, чтобы вместо иностранных менеджеров брать на работу российских, на которых власти гораздо удобнее давить.
- Русскими легче манипулировать. - говорит она. - Никто ведь не хочет оказаться там же, где и Ходорковский.
Ходорковский - это Михаил Ходорковский, бывший генеральный директор нефтяной компании "ЮКОС", который сейчас отбывает восьмилетний тюремный срок в сибирской колонии. После того, как Ходорковский разошелся во взглядах на взимание налогов, направления экспорта нефти и политику с Кремлем, его тут же обвинили в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве.
Преследует ФСБ и других ученых, сотрудничающих с иностранными компаниями. Зимой прошлого года физику Оскару Кайбышеву предъявили обвинение в том, что он передал южнокорейской компании технологию производства сплава двойного назначения. Тщетно пытается Кайбышев доказать, что эту технологию уже долгое время обсуждали в иностранных журналах. Это дело еще не закончено.
Кроме того, 26 октября агенты ФСБ арестовали троих сотрудников одной из московских аэрокосмических фирм якобы за то, что те передавали государственные секреты Китаю. В прошлом году за продажу той же самой китайской компании технологии, связанной с пилотируемыми космическими полетами, был посажен в тюрьму физик Валентин Данилов, хотя и он доказывал, что информацию, о которой шла речь, можно было получить из открытых источников.
Столь пристальное внимание спецслужб к нефти объясняется тем, что Кремль использует нефть в качестве инструмента восстановления своего влияния в мире, потерянного с распадом Советского Союза. В октябре, как пишет 'Независимая газета', министр иностранных дел Сергей Лавров заявил в выступлении перед парламентским комитетом, что экспорт энергоносителей для России - самый мощный инструмент построения отношений с другими странами.
Британская ВР купила долю в Тюменской нефтяной компании еще в 2003 году. По словам геологов ТНК-ВР, трения по вопросу использования нефтяных карт начались еще с первых дней существования совместного предприятия, но в этом году проблема встала с особенной остротой. Дело дошло до высоких правительственных кабинетов - от сторонников привлечения западных инвестиций раздавались протесты против вмешательства ФСБ в работу западных инженеров, приезжающих в страну для того, чтобы помочь ей наладить добычу нефти и принести в производственный процесс свой опыт и западные технологии.
В октябре в российской газете 'Ведомости' было приведено заявление заместителя министра экономического развития и торговли Андрея Шаронова о том, что из-за стремления ФСБ засекретить все карты добыча нефти в Западной Сибири была фактически сорвана.
По данным газеты, Шаронов утверждал, что ФСБ заставляла ТНК-ВР вместо иностранцев брать на работу российских граждан. Представители Шаронова отказались комментировать эту информацию, а представительница ФСБ сказала, что никаких скрытых мотивов в работе ее организации над нефтяными картами нет.
Инженеры говорят, что подобная практика доставляет им неудобства, однако добычу нефти не срывает. Картографы, у которых есть лицензии, достаточно уверенно читают зашифрованные координаты и определяют по ним настоящие. Пока что, говорят специалисты, ни об одной крупной ошибке, вызванной этим, не известно.
Морроу, работавший инженером в ТНК-ВР с 2002 года по май этого года, разговаривал с нами по телефону из своего дома в Санта-Барбаре, штат Калифорния. По его словам, уволился он в том числе и потому, что ему надоел неустанный полицейский контроль. Именно он дал журналистам ссылку на местонахождение озера Самотлор на Google Earth.
Озеро лежит чуть севернее Нижневартовска, города на реке Обь, вьющейся серебристой лентой через темную зелень Сибири. В самой середине озера, словно яблочко мишени, виден даже остров.
- В том-то и глупость, - говорит Морроу, - эту информацию можно добыть где угодно. Мало того, что бюрократия становится поперек дороги здравому смыслу; мало того, что мы продолжаем терпеть неудобства - это, по существу, незаконно.
