Текст публикуется с любезного разрешения редакции 'Project Syndicate'
Через год после нашей Оранжевой Революции многие украинцы считают, что ее идеалы предали. Вера в правительство, подотчетное народу, и в прозрачный рынок, очищенный от внутренних сделок, больше не направляет политику правительства. Вместо этого, идеалы, за которые мы боролись, используются как лозунги теми, кто хочет защитить свои капиталовложения.
Циники объясняют это тем, что наши 'оранжевые' идеалы никогда не были более чем рассуждениями одной группы олигархов, старающихся свергнуть другую. Получив контроль над ситуацией, говорят они, пыл тех, кто обещал реформы мутировал в стремление сохранить свое личное богатство и богатство своих друзей.
Как Украина дошла до такого цинизма? Год назад все вышедшие на улицы Киева знали, против чего мы выступаем - против коррумпированного правительства, стремящегося распоряжаться жизнью и трудом людей, а также государственной собственностью по собственному усмотрению. Тогда как существовали формальные законные права, ни один суд не был в состоянии провести их в жизнь, если это затрагивало интересы наших правителей.
Свергая тот режим, мы верили, что с этой формой абсолютизма покончено. Однако, те, кто нажился на коррупции прошлого режима, утверждают, что их права на украденную ими собственность остаются неприкосновенными. Эти 'крони-капиталисты' доказывают, что, если им позволят спокойно развивать свою деятельность, они сделают страну процветающей. Начни передел собственности, неважно насколько нечестно приобретенной, и ни у одного инвестора не останется доверия к правительству, утверждают они.
Это самая старая отговорка для оправдания правонарушений: цель оправдывает средства. Но власть, будь то политическая или экономическая, не имеющая законного происхождения, является произволом. А экономика, являющаяся незаконной в глазах большинства людей, может какое-то время существовать на ложной вере в легкую наживу. Однако коррупция неизбежна, потому что власть закона, являющаяся основным гарантом рынка, зависит от согласия всех его участников и их веры в его справедливость.
Радикальное беззаконие лежало в основе процесса приватизации на Украине. Так что, нас не должен вводить в заблуждение тот факт, что те, кто обрел экономическую власть путем грабежа государственного имущества, сегодня нанимают адвокатов, используют приемы свободного рынка и утверждают, что следуют букве закона. Поскольку существует такая вещь как противозаконная законность. Это происходит тогда, когда правительства не признают, что, издавая или интерпретируя законы, они связаны духом закона.
В этом отношении олигархи и их политические ставленники, утверждающие, что их права на украденную собственность являются священными, демонстрируют те же грубые притязания, что и свергнутый нами режим: что у них есть неотъемлемое право на использование власти. Они отвергают принцип существования закона, стоящего выше президентов, магнатов, большинства или толпы. Если их притязания будут утверждены, тогда циники будут правы: наша революция была не более, чем борьбой за власть одного класса с другим, одного лица против другого для того, чтобы распоряжаться ею по собственному усмотрению.
Поддержание притязаний на авторитарную власть является основной ересью тех, кто говорит, что мы должны признать собственность, украденную у государства, законной. Я называю это ересью, потому что она отрицает верховенство равенства перед законом и провозглашает превосходство отдельных людей. Это чуждо всем понятиям свободы. Это легализм варваров и нигилистская философия всех противников прихода политической и экономической свободы на Украину.
Правовые примитивы не одиноки в этой позиции. Многие экономисты также считают, что владение украденным имуществом должно быть признано законным. Они приравнивают переход от коммунизма к 'естественному состоянию', описанному Джоном Локком. Они представляют права на собственность, приобретенные посредством кронизма, непотизма и закулисных сделок как нечто, происходящее из локковского царства свободы. Когда мое правительство поставило это предположение под сомнение, они завопили, что это является вмешательством государства в область законных имущественных прав.
Другая группа людей также поддалась этом заблуждению. Те, кто год назад продемонстрировал великий общественный дух, почувствовали, придя к власти, что не могут восстановить верховенство закона, не подорвав при этом экономический рост. Жернова правительства могут размолоть твердые принципы, и люди, имевшие благородные намерения, оказываются на одной стороне со своими преступными противниками. Я думаю, они растерялись и выбрали путь, который может только привести обратно к верховенству произвола власти.
Действительно, непринятие того, что люди могут действовать по собственному произволу является наивысшим законом, которым мы должны руководствоваться. Без этого убеждения буква закона является ничем иным, как маской для бюрократических прихотей и деспотизма. Поскольку, когда люди не верят, что их правительство придерживается этого высшего духа закона, ни одна конституция не стоит бумаги, на которой она написана, ни одна деловая операция не является надежной.
Ибо для поддержания конституционного порядка и жизнеспособного свободного рынка необходима интуитивная неприязнь к тирании, чувствительность к ее проявлениям и спонтанное сопротивление.
Именно поэтому мое правительство хотело вернуть украденное государственное имущество. Возвращение и последующая открытая продажа имущества с аукциона показала бы украинцам, что авторитарные действия могут быть исправлены, что власть закона распространяется как на могущественных, так и на слабых
Действительно, это произошло с возвращением одного предприятия, которое смогло осуществить мое правительство, - гиганта 'Криворожсталь', которого зять нашего бывшего президента приобрел нечестным путем по сдельной цене. На повторном аукционе Украина получила сумму, больше чем в пять раз превышающую ту, что была заплачена в результате внутренней сделки. Украина должна продолжать эту политику, если она хочет, чтобы народ доверял закону и государственным органам.
Урок открытого аукциона 'Криворожстали' очевиден: если президент не может действовать по собственному произволу, деспотично, по личной прерогативе, то никто другой тоже не может. Министры не могут. Парламент не может. Большинства не могут. Толпа не может. Только придерживаясь этого высшего закона, Украина сможет развить правовое сознание, которого требует истинная свобода.
Отождествляя закон со своими законными правами, олигархи, которые (на данный момент) пустили под откос идеалы Оранжевой Революции, старались оградить собственные интересы от опасности. Но то, что люди искажают правду, не является причиной для отказа от нее. Если, как нас учил Маркс, вера в высший закон является смесью сентиментальности, суеверия и подсознательных обоснований, тогда грабежи, приведшие к Оранжевой Революции, являются в действительности единственными возможными условиями для жизни. Мы должны расстаться с надеждой на свободу в правовом обществе и примириться с нескончаемой войной всех против всех, о которой говорил Гоббс.
Действительно, предлагаемый сегодня курс кажется враждебным идеалам нашей Оранжевой Революции. Нас просят выбрать между общественной солидарностью и экономическим ростом. Чтобы избежать нищеты, нам говорят, что мы должны смириться с беззаконием. Чтобы поддержать правду, нам говорят, что не надо расследовать старые преступления, даже обезглавливание журналиста и отравление президента.
Этот выбор также ложен, как он нетерпим. Однако именно такой выбор предлагают нам наши влиятельные доктринеры. Но считать это единственным выбором Украины все равно, что принимать усталость за мудрость, потерять волю, а не понимать. Ибо поиск закона имеет неотразимую энергию. Ни одно созданное человеком препятствие не может долго противостоять ей. И хотя мы можем время от времени отступать, как мы сделали это недавно, только придерживаясь этого высшего закона, Украина может достичь свободы и процветания для всех. И мы этого достигнем
Юлия Тимошенко - премьер-министр Украины с февраля по сентябрь 2005 года.
_________________________________________________________
Copyright: Project Syndicate, 2005.
Перевод с английского: Евгения Унанянц
