Порой образы, которые использует российский президент, чтобы быть понятым, не совсем отвечают действительности. Тем не менее, суть того, что он думает, отвечает ей в достаточной мере. Так было во время последнего визита австрийского федерального канцлера Шюсселя (Schuessel), когда глава Кремля Владимир Путин остроумно заметил, что Россия хочет стать 'Саудовской Аравией 21 века'. Можно соглашаться или нет с таким сравнением, но из сказанного можно вынести две мысли. Москва, прежде делавшая ставку исключительно на свои ракеты, хотела бы теперь вмешаться в мировую политику в качестве поставщика нефти и газа. Разумеется, намного активнее, чем арабы, поскольку ракеты у России, несмотря ни на что, все еще есть.
Сохраняется и пристрастие российского президента к управляемым из центра экономическим структурам. Путин, пришедший во власть весной 2000 года, использовал годы, проведенные в Кремле, чтобы постепенно лишить влияния старую ельцинскую команду и поставить на командные высоты в экономике своих людей, которых он знает по работе в Ленинграде и Санкт-Петербурге. Такой кадровой политикой он преследует цель обеспечить Кремлю монопольное положение в решающих отраслях экономики и поставить их под его контроль.
Между тем за созданной 'вертикалью власти' в политической сфере начинается строительство вертикали власти в экономике. Преследуется цель, имеющая внешнеполитическое значение: превратить российские концерны в игроков мирового значения, заставить уважать мощь и влияние страны по всему миру.
Эта 'система Путина', в которой пока есть место и для лояльных Кремлю олигархов, таких, как Олег Дерипаска или Владимир Потанин, наиболее яркое отражение находит в лице Администрации президента. Ее сотрудники умело сочетают выполнение своих административных задач с контролем над компаниями.
На более низких уровнях есть десятки и десятки доходных мест, которые были заняты друзьями или их детьми. Так, сын министра обороны Сергей Иванов получил пост в аппарате вице-президента Газпромбанка, сын советника Путина по вопросам безопасности стал главой петербургского аэропорта Пулково. Знания в этой области - нулевые. Решающим является не профессионализм, а принадлежность к кругу светлейших.
Предположение, будто подобная система в России необходима на переходный период, а она ведет к демонтажу либеральных свобод, без которых, в конечном счете, невозможно и нормальное развитие экономики, кажется обманчивым. 'Система Путина' зиждется на господстве бюрократии, которая воспринимает себя уже как особый класс. Рост ограничений в политической жизни должен неизбежно привести к таким же явлениям в экономике. В ином случае экономические свободы взорвут систему, делает вывод политолог Шевцова.
Теперь, когда Путин вопреки своей нынешней практике начинает назначать в экономические структуры, контролируемые его людьми, также иностранцев, это, наверняка, является лишь созданием видимости. Российские концерны, стремящиеся занять место на мировых рынках, пытаются создавать впечатление открытости для зарубежья, нанимая бывшего немецкого канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder), а теперь, возможно, - и бывшего министра торговли США Дональда Эванса (Donald Evans). Разумеется, они хотели бы извлекать выгоду и из авторитета главы правительства или члена кабинета какой-нибудь страны.
От Шредера Кремль помимо этого ждет, что он в тандеме с Маттиасом Варнигом (Matthias Warnig), бывшим человеком Штази и президентом российского отделения Dresdner Bank, позаботится об эффективности компании, управляющей газопроводом. Поскольку 'Газпром' эффективностью управления не отличается. Кроме того, Кремль надеется на лоббистскую работу, направленную на увеличение российской доли в европейской газопроводной сети.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Акционерное общество Кремль ("Die Welt", Германия)
