Не успел Герхард Шредер оставить кабинет федерального канцлера в Берлине, как уже согласился на новую должность в германо-российском консорциуме по прокладке гигантского трубопровода по дну Балтийского моря. Соглашение о строительстве было подписано президентом Путиным и тогда еще канцлером Шредером 8 сентября, за десять дней до всеобщих выборов в Германии, на которых социал-демократы заняли второе место.
Скандал потряс основы политической культуры в Германии. С какой стороны ни посмотреть, налицо конфликт интересов. Никто не встал на защиту Шредера. Даже его соратники по партии. Шредер подтвердил намерение занять пост председателя консультационного совета в этом впечатляющем проекте стоимостью в четыре миллиарда евро. Его собственный гонорар, по утверждению журнала Der Spiegel, составит миллион евро в год.
Пока неизвестно, согласится ли окончательно бывший канцлер на работу по транспортировке газа из Западной Сибири до немецкого побережья Балтики. Российскому 'Газпрому' принадлежит в международном проекте 51% акций, а 49% приходится на подконтрольную концерну BASF немецкую фирму (так в оригинале - прим. пер.).
При том, как обстоят дела в Москве, для российских политиков здесь не было бы никаких проблем. Однако европейская политическая культура не позволяет отделить новую должность Шредера от сыгранной им ключевой роли при подписании контракта за несколько дней до ухода из правительства.
Чтобы обеспечить достойную жизнь бывшему канцлеру, можно было бы использовать схему несколько более изящную и подобающую уровню человека, который правил целой страной в течение двух сроков подряд. Для политика из Евросоюза, даже со скидкой на его сегодняшние сомнения, неприемлемы подобные вольности.
Особенно, если учитывать то, что руководимая Шредером партия социал-демократов сыграла решающую роль в становлении новой Германии, и внутрипартийные принципы противоречат такому странному, чтобы не сказать вызывающему, поведению. С трудом представляется, чтобы оба его предшественника на посту канцлера из числа представителей СДПГ, Вилли Брандт и Гельмут Шмидт, могли поддаться такому соблазну.
У Шредера еще есть время на то, чтобы подумать и отклонить сделанное ему предложение, которое невозможно оправдать ни с какой точки зрения.
