ХАБАРОВСК, Россия - Юлия Носикова готова к приходу отравы в ее дом. Вся квартира заставлена ведрами, канистрами и другими емкостями, которые заполнены продуктом большой ценности - чистой водой.
"Мы начали запасать воду две недели назад, и не прекращаем до сих пор, - говорит 23-летняя сотрудница милиции. - Ее уже некуда ставить".
Как и большинство жителей 600-тысячного Хабаровска, расположенного на российском Дальнем Востоке, Носикова готовится к приходу по реке Амур огромного бензольного пятна, образовавшегося в прошлом месяце в результате взрыва на химическом предприятии в северном Китае. Когда на следующей неделе это пятно достигнет Хабаровска, власти могут принять решение об отключении городского водоснабжения. Взволнованные жители называют это "вторым Чернобылем".
Антикитайские настроения в городе и без того сильны. Они вызваны массовым нашествием китайских рабочих и торговцев, а также масштабными промышленными загрязнениями, превратившими когда-то прекрасную реку Амур в коктейль из ядовитых химикатов. Разлив бензола в реке Сунгари, являющейся притоком Амура, вызвал еще больший рост возмущений.
Но такой гнев носит несколько парадоксальный характер. В советские времена этот район являлся крупным военным гарнизоном, жившим на московские субсидии. После распада Советского Союза именно Китай бросил ему спасательный круг, скупая древесину, нефть, золото и наводняя Хабаровский край дешевыми продуктами питания, одеждой и обувью. Местные жители жалуются на китайцев, однако их экономика полностью зависит от этой страны.
Носикова подводит этим двойственным чувствам своеобразный итог. Ей не нравится, что китайские эмигранты скупают недвижимость и заселяют квартиры в ее доме. Однако спортивные брюки, джемпер и тапочки, которые она носит, сделаны в Китае. Там же сделан и телевизор, стоящий в кабинете ее мужа, следователя милиции. "В магазине сказали, что моя дубленка из Турции, но вполне возможно, что и она сделана в Китае", - говорит молодая женщина.
Недоверие к великому южному соседу России глубоко укоренилось в ее семье. Отец Носиковой Михаил Кириенко показывает гостям свой кривой мизинец, за который его укусил китайский солдат во время непродолжительного китайско-советского пограничного конфликта конца 60-х годов. "Он мне его чуть не оторвал", - говорит Кириенко. Советы в 1969 году отразили самое крупное нападение китайцев на остров Даманский, который расположен на реке между двумя странами, проведя мощное танковое наступление.
Но Даманский все равно оказался в руках у китайцев в соответствии с пограничным соглашением, подписанным в 90-е годы. В прошлом году Москва пошла еще дальше, уступив Китаю лежащий недалеко от Хабаровска остров Тарабарова, а также половину другого острова под названием Большой Уссурийский. Местное население никто не предупредил, и это вызвало огромное возмущение.
"У нас здесь ходит пословица: "Положи китайцу в рот палец, а он и руку откусит", - говорит Кириенко.- Однажды мы проснемся и узнаем, что они хотят получить Владивосток".
Однако экологический ущерб, нанесенный за последние 20 лет в связи с постоянным экономическим ростом Китая, расстраивает местных людей даже больше.
Губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев говорит, что Китай построил 16 нефтехимических предприятий на берегах реки Сунгари, которая впадает в Амур в 270 километрах юго-западнее Хабаровска. Поскольку ни на одном заводе нет нормального оборудования для водоочистки, тонны отходов попадают в российские воды.
"Мы стали их заложниками", - так сказал о китайцах на прошлой неделе в телевизионном интервью губернатор.
Китайские власти признают наличие проблемы и говорят, что только в этом году потратили 1 миллиард долларов на улучшение экологии бассейна реки Амур. В следующем году на эти цели запланировано израсходовать 1,5 миллиарда долларов. "Наш одиннадцатый пятилетний план на 2006-2010 годы предусматривает ликвидацию всех загрязнений питьевой воды, и это в полной мере относится к предприятиям на Сунгари", - заявил генеральный консул Китая в Хабаровске Фань Сяньжунь (Fan Xianrong).
Но для Амура этого может оказаться слишком мало и наступить слишком поздно. В своем мрачном кабинете, заполненном картами и графиками советской эпохи, Борис Воронов чертит кривую гибели великой реки. Глава Хабаровского института водных и экологических проблем говорит о том, что ученые впервые забили тревогу в 1996 году, когда местные рыбаки заметили, что их улов имеет специфический запах лекарств. В ходе исследований был обнаружен просто страшный уровень загрязнения. "Это был целый букет промышленных химикатов, - говорит Воронов. - Рыба настолько сильно пахла, что даже кошки отказывались ее есть".
Он начинает загибать пальцы, перечисляя обнаруженные учеными отравляющие вещества: фенол, хлорорганические пестициды, полициклические ароматические углеводороды. Часть из них вызывает врожденные пороки развития и даже рак. Сейчас мало кто отважится ловить в Амуре рыбу или купаться, и большинство людей для приготовления пищи использует воду из магазина.
Самый большой ущерб наносится коренному населению этого края, которое разбросано по всему Дальнему Востоку. Это прежде всего нанайцы, живущие за счет рыбной ловли. Несколько дней назад в крохотной нанайской деревушке Сикачи-Альян, что в 60 километрах от Хабаровска, местный житель Юрий Пемерко ел сырого карпа, пойманного в скованном льдом Амуре. Тошнотворный запах фенола невозможно было отбить даже водкой, которую он прихлебывал из фляжки. В ожидании прихода бензолового пятна власти наложили полный запрет на ловлю рыбы в Амуре, который может продлиться полтора года.
"Мы все умрем от голода, - говорит Пемерко, - мы живем за счет рыбной ловли. Другой работы здесь нет".
Китай незамедлительно принес извинения российской стороне за экологическое бедствие и направил срочную помощь в виде активированного угля, с помощью которого будет проводиться очистка самых загрязненных участков. Сейчас обе страны спешно строят дамбы в отдельных местах Амура, чтобы отвести поток воды от густонаселенных районов Хабаровска. Но китайская помощь нисколько не успокоила местные власти, возмущенные завесой секретности, за которой укрываются подробности о загрязнении. Прошло больше недели, прежде чем Пекин решился сказать Москве о случившемся, и даже после этого он не разрешил российским специалистам провести анализ воды в Сунгари. "Это очень закрытая страна", - говорит Воронов. В связи с ростом недовольства населения активисты из правой партии "Родина" и группа казаков в своей традиционной форме устроили небольшой митинг возле китайского консульства. На плакатах митингующих было написано: "Амур - это не Желтая река".
Но совсем рядом, в туристическом агентстве Beauty Travel идет бойкая торговля шоп-турами в Китай, причем путевки продают даже в те районы, которые больше всего заражены бензолом. Местное население с радостью приобретает за 350 долларов трехдневные туры в Харбин, находящийся в часе лета от Хабаровска. Там россияне скупают китайскую одежду и телевизоры, которые стоят в два раза меньше, чем дома. "Туда два рейса в неделю, и самолеты всегда полностью забиты", - говорит продавец-консультант Оксана Петренко.
Большой популярностью также пользуются поездки на корабле в бурно растущий приграничный китайский город Фуюань с его казино, саунами и ресторанами. А более состоятельным туристам предлагают популярные комплексные туры на китайские морские курорты, такие как остров Хайнань.
По словам генерального консула Фаня, в прошлом году в Китае побывали 1,4 миллиона россиян, что почти в два раза больше, чем количество китайцев, посетивших Россию.
Фань говорит, что среди китайских эмигрантов немало инвесторов, вкладывающих миллионы долларов в местные мастерские золотых украшений, в целлюлозно-бумажные фабрики и строительные компании. Китайские рабочие построили новый православный собор Хабаровска, сияющий своими золотыми куполами, а китайские крестьяне арендуют землю и строят там теплицы, в которых выращивают свежие фрукты и овощи, снабжая ими весь Хабаровск.
"Здесь огромное количество неиспользуемой земли", - говорит консул.
Тем временем Михаил Кириенко устало идет по берегу Амура, показывая пальцем на огромный заболоченный остров Тарабарова, который по пограничному договору должен вскоре отойти к Китаю. "Мы вытащили их из бедности, а теперь полностью от них зависим, - говорит он, - и это даже обидно".
