В канун выборов, до которых осталось лишь четыре месяца, политические проблемы Виктора Ющенко начинают нарастать. Украинская экономика переживает трудности, Оранжевая коалиция распалась, а жесткий спор с Россией из-за поставок природного газа беспокоит Европу. Во время посещения украинской бронетанковой бригады в Белой Церкви на прошлой неделе, накануне визита государственного секретаря США Кондолизы Райс (Condoleezza Rice), Ющенко побеседовал с корреспондентом Newsweek Родом Нордлендом. Выдержки из интервью:
Нордленд: Будут ли в ходе Ваших переговоров с Конди Райс обсуждаться темы Ирака и тайных американских тюрем в Европе.
Ющенко: Наша повестка дня - главным образом, экономическая. Ирак - зона украинских интересов, и присутствие украинского миротворческого контингента в прошлом году знаменовало собой нашу приверженность своим обязательствам. В настоящее время мы выводим контингент и предлагаем. . . вторую фазу сотрудничества, это жандармы, обучение военных специалистов, обучение в области безопасности. . . И мы готовы участвовать в проектах по реконструкции вместе с деловыми кругами других стран.
- Существует ли возможность того, что вы согласитесь на пребывание войск после 31 декабря, по истечении намеченного срока их окончательного вывода?
- Нет, мы не собираемся держать их там дольше.
- Россияне опасаются стремления Украины начать переговоры о вступлении в Европейский Союз и НАТО. Что Вы им об этом говорите?
- Эти опасения меня беспокоят. Куда нам еще идти? Сама Россия экономически привязана к Европе больше, чем Украина. Не помню точной цифры, но более 50 процентов ее экспорта идет в Западную Европу. Российская деловая элита и ее практика даже более европеизированы, чем мы. Наша судьба там. Мы будем в Европе так или иначе - это неизбежно.
- Москва требует, чтобы Украина платила больше за покупаемый у нее природный газ. В ответ Украина угрожает перекрыть поставки в Западную Европу российского газа, 80 процентов которого идет по украинским трубопроводам. Вы зашли в тупик?
- Не совсем. Думаю, что к концу декабря мы найдем решение.
- Ваш рейтинг падает, и даже есть предположения, что Ваш противник Виктор Янукович, которого Вы победили чуть менее года назад, сейчас более популярен, чем Вы. Закончилась ли Оранжевая революция?
- Думаю, что эти данные немного искажены, но, тем не менее, 12 месяцев назад 34 процента проголосовало за Януковича. Сегодня его рейтинг составляет от 20 до 25 процентов. У Оранжевого лагеря те же 50 процентов, что были у него год назад. Но наш народ был разочарован разногласиями в Оранжевом лагере, которые наши граждане восприняли болезненно.
- Оглядываясь назад, сожалеете ли Вы о том, что в сентябре отправили в отставку Юлию Тимошенко и ее кабинет? Особенно теперь, когда на мартовских выборах Вы будете зависеть от нее как от политического союзника против Януковича?
- Когда мы смотрим на тот период, некоторые говорят, что мы сделали это слишком поздно. Нам следовало бы сделать это раньше, когда появились первые экономические кризисы - в июне. Я экономист и знаю, как управлять экономикой, но я надеялся, что [правительственная] команда будет работать и общаться как команда. К сожалению, даже во время того неприятного экономического кризиса межличностные конфликты и собственное эго мешали делу. А увенчивал эти эго экономический авантюризм. Мне не о чем жалеть из-за своего решения.
- Как увечья, вызванные отравлением диоксином накануне Оранжевой революции, повлияли на Вас как на человека и лидера?
С одной стороны, я увидел - когда был в отделении интенсивной терапии и даже не знал, в каком я мире нахожусь - что есть люди, начиная с моей жены и кончая друзьями, которые готовы сделать для меня все. Физически я страдал от такой боли, что даже не хочу представлять себе, что кто-то еще страдает от нее. Это очень болезненно, это телесная - и не только - боль. Но, если другие в моей ситуации пролежали бы в постели полтора года и, может быть, скончались, я вел свою кампанию. На пятую неделю я уже выступал на митингах. Когда-нибудь в будущем я расскажу вам, что у меня было в портфеле и в кармане во время этих выступлений. Я был убежден, что страна должна освободиться от прежнего режима и сделать это красиво, не переходя от одной крайности к другой. Самое главное, что я выжил, я победил. Я поборол эти силы. И ко мне вернулась большая часть потерянной энергии.
