Автор, бывший государственный секретарь США, является сегодня президентом компании "Kissinger Associates"
18 декабря 2005 года. Администрация США и ее критики, кажется, согласны в том, что начало вывода американских войск из Ирака станет поворотной точкой. В чем они расходятся, так это в быстроте и масштабах вывода войск, а также в том, следует ли при выводе войск руководствоваться планом-графиком или же стратегией, которая стремится повлиять на ход событий.
Хотя этот вопрос нередко переводится в техническую плоскость, дело здесь не в механике вывода войск. Скорее, нужно сосредоточить дебаты на последствиях: будет ли, в конечном счете, этот вывод воспринят как вынужденное отступление или как один из аспектов благоразумной и тщательно проработанной стратегии, которая призвана повысить международную безопасность. Каковы бы ни были чьи-то взгляды на решение начать иракскую войну, на способы начала этой войны или на военную стратегию - а я поддержал первоначальное решение - нужно четко понимать последствия неудачи в этой войне. Если, когда мы уйдем, мы не оставим позади ничего, кроме обанкротившегося государства и хаоса, последствия будут разрушительными для региона и для положения Америки в мире.
Ибо феномен радикального ислама есть нечто большее, чем сумма отдельных террористических актов на территории от Бали и Джакарты до Нью-Дели, Туниса, Эр-Рияда, Стамбула, Касабланки, Мадрида и Лондона. Это идеологическая отдушина, с помощью которой радикальное крыло ислама пытается отмахнуться от антиклерикализма, плюралистических ценностей и западных институтов повсюду, где живут мусульмане. Ее динамизм питается убежденностью в том, что выбранные жертвы идут к своему упадку и не имеют воли к сопротивлению.
Любое событие, которое, как представляется, подтверждает эти убеждения, усиливает революционный динамизм. Если в Багдаде или в любом из других крупных городов, таких, как Мосул или Басра, установится фундаменталистский режим, если террористы захватят значительные территории для использования в качестве убежищ и проведения там боевой подготовки или если американская интервенция завершится хаосом и гражданской войной, воинствующие исламисты получат новый импульс повсюду, где есть многочисленные исламские общины или нефундаменталистские исламские правительства. Никакая страна, до которой сумеет дотянуться джихад (jihad), не избежит последствий волнений, которые будут разжигаться многими отдельными центрами фанатизма, из которых состоит джихад.
Поражение привело бы к уменьшению доверия к Соединенным Штатам во всем мире. Была бы ослаблена наша ведущая роль и утрачено уважение к нашим взглядам на другие региональные вопросы, от Палестины до Ирана; сократилось бы доверие к потенциальному вкладу Америки (в мировые дела) в других крупных державах: Китае, России, Европе, Японии. Передышка в наших военных усилиях оказалась бы краткосрочной, и очень скоро на нас обрушился бы еще более серьезный кризис.
Пагубный исход определяется глобальными последствиями, а не риторикой у себя дома. Президент Буш-младший (George W. Bush) предложил вполне убедительную стратегию. Она признает, что политика заквашивается на опыте. Но нарастающие бурным темпом требования к установлению план-графика (вывода войск) подавляют качество терпения, которое, как учит история, является необходимой предпосылкой к достижению победы в партизанской войне. Даже хорошую стратегию можно сделать недействительной, если она осуществляется в слишком поспешной манере.
Мнения критиков и представителей администрации США сходятся в предложении, чтобы по мере того, как готовятся иракские части, они должны заменять американские силы - а отсюда и противоречия в вопросе о том, какие иракские части в каком состоянии боевой готовности находятся. Но стратегия, основывающаяся на замещении иракцами американских солдат, может привести к сохранению навечно неудовлетворительной патовой ситуации. Даже если предположить, что подготовка (иракских частей) будет осуществляться в соответствии с планом, а подготовленные части станут эквивалентными замещаемым частям США - весьма сомнительное предположение - я бы усомнился в обещании, что сокращения войск США будут происходить в линейной зависимости от подготовки иракских частей. План простого сохранения нынешней ситуации с безопасностью чреват риском подтвердить известный постулат, что повстанцы выигрывают, если они не проигрывают.
Было бы лучше, если бы первые полностью подготовленные иракские части рассматривались не как замена, но как усиление для коалиционных войск, что позволило бы последним передислоцироваться ближе к границам в интересах предотвращения просачивания повстанцев, а также ускорило бы осуществление военных операций с целью разрушения инфраструктуры повстанцев. Подобная стратегия помогла бы справиться с нехваткой сухопутных войск, что тормозит противопартизанские операции в течение всего периода оккупации Ирака. Хотя и кажется, что такой подход потребует больше времени, он дает более хорошие возможности для стабилизации страны и, таким образом, обеспечивает более надежный путь к уходу из страны.
Боевой потенциал новых частей нельзя измерять только лишь критериями подготовки. Конечным мерилом - если воспользоваться терминологией Пентагона - становится то, в какой мере войска мотивированы к достижению согласованных политических целей. То, за что они сражаются, будет определять, насколько хорошо они воюют.
Внушающая доверие стратегия ухода должна явиться результатом систематической интеграции политических элементов с элементами безопасности - прежде всего, консолидации национального правительства. Реального прогресса удастся достичь только, когда иракские вооруженные силы станут считать себя - и будут рассматриваться населением - защитниками интересов нации, а не сектантских или региональных интересов. Они станут общенациональными вооруженными силами лишь тогда, когда будут способны перенести боевые действия в районы проживания суннитов и станут все более готовыми к разоружению милиционных формирований в населенных преимущественно шиитами районах, откуда большинство из них и были завербованы в армию.
Следовательно, оставлять военному командованию США самому определять сроки вывода войск значило бы возлагать на него непосильную ношу. Их взгляды на вопросы безопасности нужно сочетать с суждениями, касающимися политических и сопутствующих последствий, которые неизбежно порождает любая крупная инициатива. Подобный баланс предполагает, что все стороны в наших внутренних дебатах соглашаются на ограничения, которые на нас налагает понимание серьезных последствий нашей неудачи.
Критически важным будет психологическое влияние, прежде всего на иракскую политическую структуру. Станут ли первоначальные сокращения войск - которые должны начаться через какое-то время после состоявшихся на прошлой неделе выборов - рассматриваться как первый шаг неумолимого процесса, который завершится быстрым и полным выводом войск? Или же они будут рассматриваться как один из этапов согласованного процесса, который зависит от ощутимого и поддающегося количественному определению прогресса в сфере политики и безопасности? Если возобладает первое, тогда политические группировки в Ираке станут маневрировать, чтобы защитить свои непосредственные активы, готовясь к ожидаемой проверке сил в схватке между различными группировками. Побудительный мотив к тому, чтобы согласиться на предпочтительную для американцев идею светского и представительного правительства единого Ирака будет ослабевать. Будет трудно расширить политическую базу правительства в тот самый момент, когда оно будет считать, что теряет свой главный элемент военной поддержки. В этих обстоятельствах даже ограниченный вывод, не увязанный с жестким план-графиком и призванный успокоить общественное мнение Америки, может приобрести необратимый характер.
Если опыт Вьетнама чему-то учит, так это тому, что в такой атмосфере численность возвращающихся домой солдат может превратиться в главную проверку успешности политики США. Давление в пользу продолжения или ускорения вывода войск может усилиться настолько, что будет утрачена корреляция с политическими критериями прогресса. Процесс, подстегиваемый техническими или внутренними критериями, в таком случае может привести к соперничеству между иракскими фракциями с целью получения националистического кредита за ускорение вывода войск США, возможно, посредством ополчения на нас в политическом плане или даже вооруженного выступления против нас некоторой части их милиционных формирований.
Соединенные Штаты вмешались в Ираке для того, чтобы защитить безопасность региона и свою собственную. Но они не могут завершить этот процесс, не закрепив его неким международным консенсусом. Из этого региона никогда не исчезнут геополитические реалии, с которыми он живет и от которых страдает на протяжении тысячелетий, и которые втянули вооруженные силы США в свой водоворот в Ливане в 1950-е и 1980-е годы, в Афганистане в 2001 году и в Персидском заливе в 1991 и 2003 гг. - и вынудили Соединенные Штаты дважды объявлять военную тревогу (из-за вторжения Сирии в Иорданию в 1970 году и арабо-израильской войны 1973 года). Страсти, разногласия и соперничество между фракциями в Ираке будут продолжаться. Когда-нибудь либо благодаря нашему участию с помощью этих сил, либо из-за нашего выхода из игры в этой стране появится в той или иной форме региональная система. В этом смысле американцы должны согласиться с реалией, что их страна никогда не сможет осуществить тотальный политический уход, хотя размеры и дислокация их вооруженных сил могут меняться. Америке всегда придется сочетать вместе политические цели и цели безопасности, если она хочет избежать преобладания в регионе радикальных государств.
Нужно дать странам, которые имеют отношение к безопасности и стабильности Ирака или считают, что на их безопасность и стабильность влияют нынешние события, ощущение соучастия в следующем этапе нашей иракской политики. Развивающиеся политические институты в Ираке нужно встраивать в международную и региональную системы - не в силу нашего уважения к теоретическому мультилатерализму, но потому, что в противном случае Америке придется действовать в одиночку как вечному полицейскому - роль, которую любое предполагаемое иракское правительство, в конце концов, скорее всего, отвергнет, и которую запрещают те самые дебаты, которые упоминаются в данной статье.
Пришло время не только определить стратегическое будущее в Ираке, но также расширить базу политических консультаций в регионе в целом. После иракских выборов следует создать группу политических контактов, в которую войдут ключевые европейские союзники США, Индия (по причине ее мусульманского населения) Пакистан, Турция и некоторые соседи Ирака. Уже получили одобрение политические дискуссии по Ираку между послом США в Багдаде и иранскими властями.
Но этим контакты с соседями Ирака не должны ограничиваться. Функциями контактной группы должны стать консультации относительно политического развития Ирака, расширения базиса легитимности правительства и учет широкой международной заинтересованности в стабильности и прогрессе региона. Со временем эта контактная группа превратится в форум для обсуждения других проблем, касающихся стабильности Ближнего Востока, включая некоторые из причин исламского радикализма. Политическая основа не является заменой для успешного военного исхода, но без нее невозможно надолго сохранить военный успех.
