В момент, когда Россия приступает к обязанностям председателя 'большой восьмерки', отставка одного из главных советников президента вновь заставляет говорить об ужесточении контроля Кремля над экономикой страны
Почти десять лет Андрей Илларионов играл в российской политике уникальную роль: с одной стороны, этот экономист-либерал участвовал в выработке экономического курса страны, а с другой - публично критиковал власть. Накануне финансового кризиса в августе 1998 г. именно он призывал девальвировать рубль; его считают одним из главных инициаторов введения в стране единой ставки подоходного налога; с самого начала первого президентского срока Владимира Путина, который в 2000 г. назначил Илларионова своим советником, он открыто выступал за ограничение государственного вмешательства в экономику, особенно в важнейшем из секторов - топливно-энергетическом. 'Это один из умнейших людей в России': так отзывается о нем Уильям Браудер (William Browder), основавший в Москве инвестиционный фонд.
Однако на прошлой неделе сорокачетырехлетний Илларионов неожиданно подал в отставку. Свое решение он объяснил так: 'Когда я соглашался на этот пост, мы говорили о проведении либеральной экономической политики, но сегодня государство эволюционирует в противоположном направлении'. В интервью 'Time' он даже намекнул, что на него оказывали давление, пытаясь заставить замолчать. 'Моя работа предусматривала возможность свободно вести публичные дискуссии о происходящих процессах, - отметил он. - Добровольный отказ от этой возможности стал бы для меня серьезнейшим нарушением должностных и профессиональных обязанностей. Поэтому я предпочел уйти в отставку'.
Отставка Илларионова совпала по времени с вступлением России в обязанности председателя 'большой восьмерки' (которые она будет исполнять до конца года). Как ожидается, Путин намерен использовать этот форум, чтобы продемонстрировать, что сегодняшняя Россия разделяет основополагающие западные ценности и идеалы. Поэтому для него отставка Илларионова последовала в самый неподходящий момент. Этот шаг президентского советника служит и еще одним доказательством того, что под руководством Путина в России воцарились отнюдь не рыночная экономика и плюралистическая демократия, как надеялись многие западные и российские реформаторы.
За те годы, что он возглавляет страну, Кремль предпринял ряд шагов по восстановлению контроля над ее нефтегазовыми ресурсами - в том числе за счет демонтажа и ренационализации главных активов 'ЮКОСа', в прошлом - крупнейшей и наиболее эффективной частной нефтяной компании в России. Государство ограничивает и политические свободы, в частности, ставя препоны деятельности филантропических и неправительственных организаций в России. А в последние дни декабря Москва перешла к методам прямого нажима в споре с Украиной о ценах на поставляемый в эту страну газ, и одновременно заключила соглашение с Беларусью о переходе под российский контроль проходящего через ее территорию экспортного трубопровода. Большинство наблюдателей рассматривают жесткую позицию России на переговорах с Киевом как попытку ослабить партию украинского президента Виктора Ющенко в преддверии парламентских выборов в марте этого года.
На прошлой неделе в выступлениях по российскому телевидению российские чиновники, в худших традициях советской эпохи, с энтузиазмом рассказывали, что полностью прекратят поставки газа Украине, если та не согласиться платить по 230 долларов за тысячу кубометров вместо прежних 50. 'Эта [ценовая] война, стала 'последней каплей', повлиявшей на мое решение об отставке, - заметил Илларионов в интервью 'Time' 31 декабря. - Мне предложили принять в ней участие, объяснять, почему повышение цен и все другие шаги в наших двусторонних отношениях следует считать элементами либеральной экономической политики. Но факторы, обусловившие это решение, не имеют с либеральной экономической политикой ничего общего'.
Все более авторитарный управленческий стиль Путина ставит Запад перед дилеммой. Правительства западноевропейских стран нуждаются в поставках энергоносителей из России (так, она обеспечивает около половины природного газа, потребляемого в странах ЕС), а США и Япония стремятся расширить деловые операции на российском рынке. Пока озабоченность политическими тенденциями в стране не отразилась на развитии экономических связей, но если цели Путина придут в прямое противоречие с интересами Запада, ситуация может измениться.
Если перспектива использования Россией своих энергоресурсов в геополитических целях и пугает западные государства, никто из их официальных представителей не заявляет об этом во всеуслышанье. Так, Госдепартамент призвал как Москву, так и Киев к достижению компромисса на переговорах о газовых ценах. Максимум, что позволил себе его пресс-секретарь Адам Эрели (Adam Ereli) - это замечание о том, что их спор 'затрагивает вопрос о поставках энергоносителей, и мы с европейцами внимательно следим за развитием событий'. В последнее время Путин, похоже, стремится заручиться поддержкой влиятельных западных деятелей: в декабре он убедил бывшего германского канцлера Герхарда Шредера возглавить наблюдательный совет компании, строящей новый газопровод из России в Западную Европу, проходящий по дну Балтийского моря, в обход Украины. Кроме того, Путин предложил высокий пост в одной из государственных нефтяных компаний бывшему министру торговли США Дональду Эвансу (Donald Evans); последний, правда, это предложение отклонил.
Российский президент настаивает, что его действия соответствуют национальным интересам страны. Кроме того, он уже может похвастаться рядом успехов: экономический рост в России составляет впечатляющие 6% в год, а внешняя задолженность (по отношению к объему ВВП) по сравнению с уровнем шестилетней давности сократилась в 10 раз; кроме того, страна, подобно Норвегии, помещает часть нефтяных доходов в 'стабилизационный фонд', который позволит скомпенсировать снижение поступлений в госбюджет в случае резкого падения нефтяных цен. К тому же, как утверждает Путин, Россия, будучи крупнейшим в мире экспортером газа и одним из ведущих экспортеров нефти, нуждается в жестком государственном контроле над энергетическим сектором, чтобы обеспечить надежность поставок иностранным потребителям. 'Россия должна стремиться к мировому лидерству в области энергетики', - заявил он в конце декабря на заседании Совета безопасности [так в тексте. Путин употребил выражение: 'Заявка на лидерство в мировой энергетике' - прим. пер.]. Россия даже оправдывает повышение расценок на газ для Украины давно назревшей необходимостью перехода к рыночным ценам.
Более того, Путин принимает меры к тому, чтобы Россия оставалась привлекательной страной для международных инвесторов. 23 декабря он подписал закон, позволяющий иностранцам приобрести до 49% акций государственного нефтегазового концерна 'Газпром'. Кроме того, 'Роснефть' - компания, которая приобрела основные активы 'ЮКОСа' - планирует в 2006 г. выпустить в открытую продажу до 30% своих акций, что может принести ей около 20 миллиардов долларов. Ожидается, что для этого 'Роснефть' зарегистрируется на Лондонской бирже.
Однако критики власти, в том числе Илларионов, утверждают, что российская экономика развивается ниже своих возможностей. По его словам, с учетом дополнительных доходов за счет роста нефтяных цен, темпы роста должны были бы составлять не 6, а примерно 15%. Более того, российской экономике грозит чрезмерная зависимость от энергетического сектора. Илларионов считает, что страна движется к 'новой корпоративистской модели' - засилью в экономике квазигосударственных компаний-монополистов. Помимо ренационализации нефтяной промышленности, в ноябре 'Рособоронэкспорт' - монополист в области торговли вооружениями - заявил, что берет под контроль крупнейшую автомобилестроительную фирму России - 'Автоваз' - также в свое время приватизированную.
Подобное сочетание ужесточения государственного контроля и частичной либерализации доступа частных инвесторов к акциям государственных компаний позволяет Путину утверждать, что в экономике он осуществляет рыночные реформы, а 'закручивание гаек' относится к другим сферам жизни страны. Так, власти уже давно 'заткнули рот' СМИ и взяли под контроль судебную систему; региональные губернаторы теперь не избираются, а назначаются Путиным; деятельность политических партий жестко ограничена. 'В 2005 г. давно накапливавшиеся тенденции получили окончательное завершение', - утверждает Илларионов. А Лилия Шевцова, аналитик Московского центра Карнеги, сетует, что Путин 'отказался даже от половинчатых попыток дерегулировать экономику, провести административную реформу и обуздать коррупцию'. Вместо этого в стране, по ее словам, 'завершается построение постсоветской государственности в духе российских традиций возвышения власти над обществом'.
Все это явно беспокоит Илларионова. 'Я хотел бы, чтобы Россия входила в 'большую восьмерку в качестве развитого, свободного и демократического государства. Ради этого я и работал', - заметил он в интервью 'Time'. Путин будет представлять ситуацию партнерам по этой группе совершенно иначе. Вопрос в том, кому они поверят?
В работе над статьей принимал участие Юрий Зарахович (Yuri Zarakhovich)
