Марк Леонард видит движение мира в направлении многополярности, когда Америка, Европа, Россия/Китай и 'религиозные сферы' борются на власть и влияние.
История, разумеется, не бывает прямолинейной, она выбирает неожиданные пути. И все же, каким будет мир через 20 лет, если геополитика сохранит свою различимую сегодня направленность развития?
В 2026 году экономика Китая будет крупнее, чем экономика США. Индия будет располагать большей экономической силой, чем любое европейское государство в отдельности. Россия, Бразилия и Индонезия будут уступать лишь незначительно. По мере развития этих государств аппетит на сырье и интеллектуальный капитал будет все ненасытнее. Будут иметь место глобальные столкновения за нефть, воду и специалистов. Однако уязвимыми будут даже великие державы. Приватизация права на уничтожение, - начиная с компьютерных фанатиков, устраивающих мировые хаосы из своих молодежных центров, и кончая террористами, запасающимися на международных рынках оружием массового уничтожения, - позволит отдельным лицам и небольшим группам объявлять войну государствам. Подобная уязвимость может привести к своего рода 'оборонительному империализму', когда сильные государства будут брать на себя руководство небольшими государствами с тем, чтобы не допустить, чтобы те служили в качестве рассадника враждебных группировок.
За перемещением экономической мощи с Севера и Запада на Юг и Восток последует перемещение культурного влияния. Взлет al-Dschasira и Bollywood показывает, что мир уже сегодня не воспринимается исключительно американскими глазами. Старые цивилизации, такие, как Китай и Индия, придадут подобным понятиям, как 'демократия', 'свобода' и 'принципы правового государства', свое собственное понимание.
Из этих тенденций следует, что в 2006 году у нас будет не новый мировой порядок, а, по меньшей мере, четыре. Этот четырехполюсный мир будут разделять две разделительные линии: между демократиями и автократиями, а также между странами, стремящимися к равновесию силы, и странами, которые хотят строить геополитику, используя международные институты и международное право.
Самым важным силовым полюсом будет оставаться американский мир, прежде всего, в том случае, если ему удастся привлечь Индию. Правда, падение курса доллара и слишком воинственное поведение Вашингтона могут привести к тому, что Америка будет оказывать, скорее, отталкивающее, чем притягивающее влияние. У традиционных союзников США, таких, как Европейский Союз, Япония и Южная Корея, в будущем желания мириться с американской руководящей ролью будет меньше, чем это было во время 'холодной войны'.
Расширенная евросфера, включающая также Болгарию, Румынию, Норвегию, Швейцарию, Турцию, Украину, Балканы, Молдавию, Белоруссию и Грузию, буде связана с Соединенными Штатами верой в демократию - и в то же время будет чувствовать из-за мультилатерализма отчуждение от США.
Вокруг этой основной части Европы будут группироваться остальные 70 государств из бывшей советской сферы влияния, с Ближнего Востока и из Африки, находящиеся в экономической зависимости от евросферы, они будут постепенно европеизироваться.
С Востока на это с недоверием будут взирать Россия и Китай, тесно связанные своими автократическими режимами. Обе страны будут пытаться использовать мультилатерализм для того, чтобы превратить планету в надежное место для тирании. Россия будет пытаться воспрепятствовать проникновению европейских ценностей в ходе расширения евросферы. Экономический рост Китая будет маяком для тех диктаторов, кто хочет модернизировать свои страны без потери власти. Китай и Россия (вместе с Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном) превратят Шанхайскую организацию в противовес Большой семерке, включающий репрессивные государства.
Четвертым полюсом будет религиозная сфера, не знающая ни демократии, ни правового государства. До 2026 года светская Европа окажется в результате глобального ренессанса веры в тяжелом положении. Мусульманский мир при этом образует самый передний край фронта. Если некоторым странам Ближнего Востока, - например, Ливану, Палестине и Ирану - удастся создать форму исламской демократии, то многие другие государства потерпят неудачу в попытках достаточно быстро адаптировать свою политику, чтобы справиться с общественными переменами. В Саудовской Аравии, Египте и в Ираке коррумпированные элиты будут сметены исламистами, которые будут обладать более тесными транснациональными связями.
Не все государства будут в обязательном порядке частью какой-то сферы влияния. Это приведет к глобальной конкуренции за привлечение на свою сторону стран, 'не входящих в блоки'. Конкурентная борьба может оказаться достаточно ожесточенной, в ходе нее могут меняться коалиции в Южной и Средней Азии, на Кавказе и на Ближнем Востоке.
Хорошая новость заключается в том, что этот мир четырех полюсов, несмотря на все свои конфликты, вряд ли пойдет на открытую войну более крупного масштаба. Конечно, существует опасность, что религиозная сфера будет порождать экстремизм. Но поскольку четыре блока будут связаны между собой единой экономической системой - разные силовые полюса будут вести оживленную торговлю и инвестировать друг у друга средства, - новый баланс 'мягкой' власти будет относительно стабильным.
Марк Леонард - директор отдела внешней политики в Центре европейского реформирования в Лондоне.
