В Москве госпожа федеральный канцлер убедилась, что российский президент Путин с трудом переносит критику или даже лишь вопросы критического характера. Их совместное выступление перед телекамерами и журналистами в Кремле было явно прохладным. Оба избегали встречаться взглядами, когда один говорил, а другого переводили. Путин демонстрировал излишнюю холодность - в отличие от американского президента Буша (Bush) в Вашингтоне несколько дней назад, хотя госпожа Меркель тоже критиковала его по некоторым вопросам.
То, что в Москве было Чечней и законом о разрешении деятельности (достаточно урезанной) так называемых неправительственных организаций, в Вашингтоне называлось - Гуантанамо. Буш, разумеется, не смутился и сохранил приветливость: 'Она любит свободу. Меня глубоко тронуло, когда я узнал о ее юности в коммунистической Германии'.
По-своему, но похоже Буш и Путин отреагировали на критику канцлера. Буш по поводу вердикта госпожи Меркель относительно Гуантанамо сказал следующее: 'Я вполне понимаю, почему Вы это сделали, поскольку, что касается Гуантанамо, существуют неверные оценки'. Путин - по поводу ее комментария относительно закона о неправительственных организациях: 'Нам очень приятно, что наше внутреннее законодательство привлекает такое большое внимание наших зарубежных партнеров. Мы это также очень хорошо понимаем'.
С этой точки зрения Ангела Меркель в ходе своих поездок по случаю вступления в должность убедилась, что представители держав в связи с критическими замечаниями, касающимися положения дел и воспринимающимися как вмешательство во внутренние дела, твердо придерживаются концепции по возможности не оказаться в настоящей обороне. Ее предшественник Шредер (Schroeder) во время своих первых встреч с тогдашним российским президентом Ельциным и Бушем тоже высказывался критически по поводу двусторонних отношений. Еще будучи кандидатом на пост канцлера он был невысокого мнения о 'мужской дружбе' и о совместных 'походах в баню' Ельцина и Гельмута Коля (Helmut Kohl); с Ельциным затем были разногласия по поводу политики на Балканах и войны в Косово. С Бушем Шредер спорил о Киотском протоколе по сохранению климата. Его партнеры по переговорам остались при своем мнении.
Практически создается впечатление, что основной принцип, перенятый госпожой федеральным канцлером, подчеркивающей, что внешняя политика Германии отличается последовательностью, обнаруживает побочное воздействие, заключающееся в том, чтобы с помощью символических жестов отказаться от стиля своего соответствующего предшественника. Шредеру удалось избежать во время своих визитов в Россию (в Китай - тоже) встреч с членами оппозиционных организаций. Он отказывался также занять открытую критическую позицию по вопросам несоблюдения в этих странах прав человека. Это зашло так далеко, что его сочувствие к политике Путина и Китая стало раздражать оппозицию (ХДС, ХСС, СвДП), даже партнеров по коалиции ('зеленые') и соратников по партии (СДПГ). За этим стояло его представление, что от официальных заявлений якобы нет никакой пользы, они разве что могут нанести ущерб экономическим отношениям.
Госпожа федеральный канцлер соответственно попыталась теперь расставить несколько иные акценты. Внешним выражением этого был прием в немецком посольстве в Москве, на который наряду с официальными представителями Думы и российской экономики были также приглашены представители российских правозащитных организаций и 'солдатских матерей'. Она говорила с ними в присутствии журналистов и интересовалась их проблемами. Она сказала: 'Мы в Германии знаем, что демократия всегда состоит в том, что происходит столкновение различных мнений'. И далее: 'Поэтому я могу лишь предложить вам способствовать для оживления жизни в России именно такому многообразию активности'. Собеседники были благодарны. 'При господине Шредере нас не приглашали ни разу'.
Контакт канцлера с американским президентом был заметно лучше, чем с российским руководителем. Атмосфера переговоров - более чем дипломатичная - была названа 'откровенной', однако в это определение вкладывалось разное значение, как это бывает при встречах демократа (с одной стороны) и автократа (с другой). Показательными для этого являются слова госпожи Меркель, которые она использовала еще в Вашингтоне: 'Я, как известно, выходец из школы Гельмута Коля'. Более детально она их не разъяснила. И все же госпожа канцлер, говоря о требовании Буша-отца и других предшественников на посту американского президента, употребила определение 'партнерства в руководстве', по поводу чего она считает, 'что мы как немцы будем обязаны в ближайшие годы продолжать действовать в этом направлении, что в этом для нас заключается шанс, и что это в наших коренных интересах'.
Школа Гельмута Коля? Это могло бы означать, что отношениям с Соединенными Штатами будет отдан в немецкой внешней политике приоритет, - во всяком случае, по сравнению с германо-российскими отношениями. И этой линии отвечают уже первые зарубежные поездки после избрания федеральным канцлером в Париж, Брюссель и Варшаву. Но Коль все же проводил свою внешнюю политику, используя всегда личные отношения с иностранными государственными руководителями, и не случайно, что речь шла о приоритетном партнерстве: с Бушем (старшим), Горбачевым и Ельциным и французским президентом Миттераном (Mitterrand). Такой же стиль политики взял на вооружение Шредер. Наиболее показательным в этом плане было его отношение к Путину (в конечном счете, сомнительное). Однако во время его первой встречи с Путиным отмечались отчужденность и холодная дистанция, как было поначалу и в отношении Коля к Горбачеву и Миттерану. Доверие среди государственных руководителей всегда вопрос времени.
Однако в Москве госпожа канцлер, подвергнув сдержанной публичной критике российскую чеченскую политику и планы в области законодательства, а также своим списком приглашенных на прием, сумела не поставить под вопрос основные черты немецкой политики в отношении России. С немецкой стороны все чаще употребляется такое определение преемственности: от Коля и Шредера до Ангелы Меркель. Демонстративно сохраняется определение 'стратегическое партнерство'. Не был поставлен под вопрос план строительства газопровода через Балтийское море, однако есть желание принять во внимание Польшу, государства Балтии. В Москве госпожа канцлер поблагодарила за 'дружественный прием', в то время как в Вашингтоне она говорила о 'дружеском и доверительном разговоре'. Госпожа Меркель выразила понимание внутри- и внешнеполитических проблем Путина; было выражено желание сотрудничать в борьбе с международным терроризмом.
Наверное, не случайно, что встречи и переговоры федерального канцлера с Бушем и Путиным продолжались почти одинаковое время, по три часа. Экономические отношения между Германией и Россией она оценивает высоко уже сегодня. В апреле, в ходе встречи на уровне правительств в Томске, они должны занять центральное место. Речь пойдет о надежности заявлений о политико-экономических намерениях, той части двусторонней политики, которую Шредер обычно ставил в центре своей внешней политики. Облегчит дело то, что она понимает, об этом она говорила с Бушем, что российская история приняла иное течение, чем отмеченная просвещенностью западноевропейская и американская история. Но это отражает современность. Критические замечания госпожи Меркель в Москве следует видеть также с точки зрения ее встречи с Бушем.
