Варшаве нужна новая политика в отношении Москвы
То, что Россия все чаще прибегает к энергетическим ресурсам как средству давления, демонстрирует решимость Кремля восстановить потерянное влияние на пространстве бывшего СССР и Центральной Европы и играть важную роль на континенте. Идеальной ситуацией для России была бы такая, при которой внутреннее и внешнее развитие ЕС было бы невозможно без согласования с ней. Чем на это ответить?
Ближайшие два года - они же последние два года президента Путина у власти - наверняка будут изобиловать новыми бескомпромиссными шагами Кремля. Новый польский президент и правительство будут вынуждены давать ответ на это. До настоящего времени польская внешняя политика характеризовалась реакциями на события, в той или иной степени инспирированными Москвой. Восточная политика как бы осуществлялась в тени Москвы, непосредственных шагов по формированию долгосрочной политики в отношении России не делалось.
Видимость действий, жалкий эффект
В годы президентства Александра Квасьневского оппоненты называли его стиль 'политикой асимметрии' - польский президент появлялся в Москве чаще, чем российский - в Варшаве. Причем визиты президента Квасьневского вовсе не говорили об усилении активности Польши в отношениях с России. Не было увеличения не только политического или экономического, но и культурного и научного сотрудничества. Целью этих визитов было чаще всего сглаживание какого-либо конфликта или создание 'общей благоприятной ауры' - однако, оказывалось, что она не выдерживает ни одного более-менее серьезного испытания.
Польские власти все время применяли одну и ту же тактику в отношении России: 'не будить медведя'. Не учитывая того, что этот медведь уже не спит, а за последний год его немало разозлили. Пытаться не обращать на себя внимания, чтобы случайно не ухудшить торговый баланс, одновременно развивая собственную восточную политику как бы за спиной России - такой курс оказался неэффективным. Польша - слишком большая страна, чтобы Россия ее не замечала. Но при этом она значит слишком мало для того, чтобы Россия не хотела портить с ней отношения, хотя бы ради повышения рейтинга хозяев Кремля.
Итак, в последнее время инициатива принадлежала Кремлю и проявлялась в самой удобной форме для команды Путина, так как польские политики занимали заведомо проигрышную позицию. Например, когда отмечалась годовщина окончания Второй мировой войны, было очевидно, что, независимо от того, полетит ли Квасьневский на московские торжества или нет, последствия будут негативными. Ситуация повторилась в дни празднования 750-летия Калининграда: как протесты, так и молчание по поводу того, что польский президент не был приглашен, показывало Польшу в невыгодном свете. В первом случае нам грозили обвинения в русофобии. Во втором - в слабости польских властей.
Реакция чаще всего заключается в выборе одного из двух противоположных вариантов: ехать - не ехать, протестовать - молчать. Что же делать? Можно ли позволить себе не реагировать? Как Польша могла бы выйти из этого заколдованного круга: событие (созданное россиянами) и реакция (польская)?
Миф о 'мосте'
На фоне пассивности в польско-российских отношениях удивляет вера в особую способность Польши быть 'мостом' между Западной Европой и Москвой. Об этом якобы свидетельствует культурная близость между поляками и, с одной стороны, немцами, а с другой - русскими, общая история, знание ментальности и языков обоих соседей и возможности транзита. Многим полякам по-прежнему кажется, что экономические контакты с Россией - это неограниченные финансовые возможности: большой и емкий рынок сбыта, природные богатства. По данным исследований Института публичных вопросов (Instytut Spraw Publicznych), целых 34 процента поляков считают Россию государством, с которым Польша должна вести наиболее тесное экономическое сотрудничество (это второй результат после Германии).
Но вера в великий экономический шанс является ложной. Практика политических и экономических контактов показывает, что этих аргументов недостаточно. В мире глобализации и исчезновения барьеров как россияне, так немцы и французы обладают достаточной мотивацией для того, чтобы изучать язык, культуру и ментальность своих партнеров. Также и удобное географическое положение (возможности транзита) еще не делают из Польши посредника. Излишнее подчеркивание транзитных преимуществ свидетельствует об отсутствии лучших предложений экономического сотрудничества, как это происходит в случае Беларуси и государств Средней Азии. Настоящим 'мостом' могут быть крупные экономические и геополитические центры, такие, как Великобритания, многократно выступавшая в роли посредника между Европейским Союзом и США.
Так как же защищать интересы Польши в контактах с Россией? Просматриваются два сценария. Первый - Польша как лидер центрально-европейских государств и защитник их интересов (чаще всего совпадающих) в контактах как с богатыми государствами ЕС, так и с Россией. Польша может чувствовать себя готовой к этой роли после недавнего саммита ЕС и позитивного для нее результата переговоров о бюджете. В отношениях с Россией данная стратегия заключалась бы, например, в создании лагеря государств, выступающих против строительства газопровода по дну Балтийского моря (Финляндии, Швеции, Дании, Литвы, Латвии, Эстонии) или в выработке в рамках 'Вышеградской группы' общей позиции по вопросу торговли газом с Россией.
Вторая концепция заключается в укреплении сотрудничества с Германией и Францией, так, чтобы в отношении России наши экономические и политические интересы максимально совпадали и были гарантированы этими союзниками по ЕС и НАТО. Все более тесная интеграция государств Веймарского треугольника не ослабляла бы европейской интеграции, но, наоборот, создавала бы базу для дальнейших инициатив, углубляющих развитие ЕС (таких, как общая энергетическая политика). Лишь на этом основании было бы возможно сплочение государств Центральной Европы и выработка общей позиции в отношениях с Москвой. При поддержке Германии и Франции Польша могла бы более эффективно поддерживать Украину в ее стремлении к евроатлантическим структурам и в преодолении препятствий на этом пути - зачастую связанных с недоброжелательным отношением Москвы.
Коалиции внутри ЕС
Наилучшим решением для Польши в области торговли газом и нефтью было бы скорейшее создание общей внешней и энергетической политики ЕС, гарантирующей защиту интересов всех стран-членов. Ее первым шагом было бы, например, создание картеля государств, получающих сырье из России и установление общей цены. В ближайшие годы шансы на это малы, но Польша не должна опускать руки, а там, где это возможно, поддерживать инициативы, направленные на интеграцию внешней политики и энергетической безопасности. То, что польские власти могут сделать в ближайшие 2-3 года - это все более тесное сотрудничество с другими странами-членами ЕС. Это можно считать подготовкой почвы - так, как сотрудничество Германии и Франции делает все более реальной идею о создании европейской внешней политики.
Концепция создания лагеря центрально-европейских стран-членов ЕС (при участии некоторых скандинавских государств, например, Финляндии), несомненно, является привлекательным, но также рискованным и непрочным проектом. Слабость такого блока могла бы проявиться при первом вмешательстве крупного центра, привлекательного для какого-либо из этих государств. Во время недавних переговоров о бюджете такие шаги делала Великобритания в отношении Словакии и Чехии, которые были готовы принять британское предложение и ослабить позицию Польши и других новых стран-членов на переговорах. Что же касается отношений с Россией, то эта страна до сих пор имеет мощное, не всегда явное, влияние в своих бывших 'сателлитах' и в ключевой момент могла бы легко поколебать единство возможного блока.
Несомненно, Польша может пытаться выстраивать такие коалиции в конкретных ситуациях. Первым тестом будет попытка остановить строительство газопровода по дну Балтийского моря - здесь можно воспользоваться проэкологическим и продемократическим курсом государств Скандинавии и Балтии. Однако не стоит концентрировать всю энергию на этой конкретной инициативе - ибо отказа от проекта может, к сожалению, не произойти.
Таким образом, главной стратегией в политике по отношению к России должно быть строительство прочного союза с крупнейшими государствами ЕС и общие поиски энергетической безопасности. Польша должна укреплять отношения с Германией и Францией таким образом, чтобы эти страны выказывали максимальное единство интересов в отношении России. Такие совместные действия трех крупных стран-членов ЕС могут стать основой для будущей восточной политики Евросоюза.
Приближающийся саммит Веймарского треугольника может впервые стать мотором интеграции, а не только дискуссионным форумом. На встрече должны быть, в частности, представлены концепции развития газопроводов в границах ЕС и перспективы сотрудничества в сфере возобновляемых источников топлива, в которой Париж является лидером. Германия и Франция также могут стать гарантом наших интересов в общих инициативах в отношении России.
Хороший пример дает сотрудничество европейских стран в создании авиационного концерна EADS. Главные акционеры, немецкая компания DaimlerChrysler и французская SOGEADE, контролируют по 30,09 процентов акций, а испанская SEPI - 5,50 процентов. Данное предприятие интегрирует эти государства, несмотря на то, что вклад Испании скромен.
Несомненно, создание общности интересов между Польшей, Германией и Францией в отношении России требует далеко идущих компромиссов. Но общество к этому готово: недавние исследования Института публичных вопросов показывают, что целых 72 процента поляков считают, что Польша в отношении с Германией должна, скорее, быть настроена на 'сотрудничество и достижение компромисса', чем на 'решительную защиту своих интересов'. К польско-немецко-французским компромиссам во имя интеграции политики ЕС в отношении России общественное мнение должно быть готово в еще большей мере.
Поможем российским демократам
При этом Польша мне должна избегать двустороннего сотрудничества с Россией в области, скажем, культурного, молодежного и научного обмена. Польше далеко сегодня до такого уровня сотрудничества, который объединяет Россию с Германией, Францией, Италией или Испанией. Несомненно, эти государства для Москвы гораздо более привлекательны, чем Польша, но пытаться надо.
Польское правительство также должно больше помогать неправительственным организациям: российским и польским, которые сотрудничают с Россией. Этому могло бы послужить создание национального фонда поддержки демократии по образцу американского National Endowment for Democracy, английского Westminster Foundation for Democracy или немецких фондов.
Международная обстановка становится все более требовательной, но и благоприятной. Сегодня нужны инициативы по поддержке зачатков гражданского общества в России и знакомству польского и российского народов друг с другом. А также - как было сказано - международные инициативы с участием Германии и Франции в политической и торгово-экономической областях.
Величайшим поражением польской внешней политики было бы сохранение статус-кво. Ожидание событий, чтобы потом на них реагировать, говорило бы о том, что уроки минувшего года ничему нас не научили.
Ярослав Цвек-Карпович - сотрудник Института публичных вопросов и докторант секции восточных исследований Института политических наук Варшавского Университета.
___________________________________________________________
Россия: Большая проблема ("Tygodnik Powszechny", Польша)
