Споры вокруг Ирана приближаются к тому неприятному этапу, которого администрация Буша очень хотела бы избежать. Похоже, ей все же придется отвечать на трудный вопрос: что для США предпочтительнее - иметь дело с Ираном в качестве ядерной державы или последствиями одностороннего американского удара по его ядерным объектам?
Пока Буш ни разу не дал на него однозначного ответа; вместо этого президент и Госдепартамент постоянно называют создание Ираном ядерной бомбы 'неприемлемым' вариантом, и одновременно сколачивают для дипломатического воздействия на Иран коалицию, участники которой никогда не согласятся с применением военной силы. Однако двое наших сенаторов, относящиеся к числу самых принципиальных - республиканец Джон Маккейн (John McCain) и демократ Джо Либерман (Joe Lieberman) - в этом месяце не побоялись встретить 'иранскую дилемму' с открытым забралом, выступив за военную операцию. Маккейн высказался с собой откровенностью. Выступая в телепередаче 'Разговор со страной' ("Face the Nation"), он заявил: 'Только одно может быть хуже, чем реализация Соединенными Штатами военного варианта. Это - Иран с ядерным оружием'.
Нетрудно понять, почему администрация Буша предпочитает расплывчатые заявления решительным высказываниям в духе Маккейна. В конце концов, оба варианта не сулят ничего хорошего, и никто не спорит, что попытка решить проблему дипломатическими методами - дело стоящее. Однако Бушу и обеим партиям в Конгрессе все же следует подумать над ответом на 'иранскую дилемму' - по двум причинам. Во-первых, Соединенным Штатам, рано или поздно, скорее всего, придется выбирать один из двух вариантов, и, во-вторых, ответ на этот вопрос определит линию поведения в ходе дипломатической фазы.
Одна из причин, по которым выбор придется делать, связана с громогласными заявлениями иранского президента Махмуда Ахмадинижада об Израиле и Холокосте: вопреки тому, что подсказывает наше 'западное' светское мышление, нет никаких гарантий, что с его стороны это просто блеф. Как заметил Либерман, выступая неделю назад в 'Разговоре со страной', 'если 11 сентября нас хоть чему-то научило, . . . мы должны понимать: если кто-то, как это делал Усама Бен Ладен в девяностых, постоянно твердит 'Я вас ненавижу, и буду убивать при первой же возможности', то нельзя исключать, то он говорит это всерьез'. Если Запад сделает ставку на политику 'сдерживания' в отношении религиозного фанатика, имеющего ядерное оружие и поклявшегося стереть Израиль с лица земли, то подобное решение следует принимать осознанно, не исключая варианта, что с таким экстремистом методы традиционной дипломатии могут не сработать.
Другой фактор, побуждающий принять однозначное решение, заключается в том, что, при всех утверждениях экспертов по Ирану об оппозиции Ахмадинижаду в правящих кругах страны, пока мы не видим никаких свидетельств, что кто-то в Тегеране не согласен с его позицией относительно переговоров с Западом - которая сводится к тому, что Ирану незачем идти на компромисс. Так, иранские лидеры в один голос отвергли предложение, которое летом прошлого года выдвинул Евросоюз. Нет никаких признаков того, что какие-то влиятельные лидеры и фракции выступают за отказ от программы по обогащению урана - при любых условиях. На это не пойдет даже демократическая оппозиция.
Поэтому Соединенные Штаты должны воспринимать предстоящее маневрирование, - как в рамках ООН и Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии, так и за их пределами - а также любые 'экстренные' переговоры в Вене, Москве или Тегеране точно так же, как их, скорее всего, воспринимает иранское руководство - не в качестве самоцели, а как прелюдию к более решительным действиям. Если конечная цель заключается в 'сдерживании' иранской ядерной программы, а не ее пресечении, затяжка времени путем бесплодных переговоров, вроде тех, что идут последние два года - вариант не просто разумный, но и предпочтительный. Это не только позволяет замедлить работы над ядерной бомбой в Иране, но и способствует созданию международной коалиции, которой, вероятно, удастся удерживать тамошний режим от применения своего ядерного оружия в течение долгого периода 'мирного противостояния' в духе Холодной войны.
Если будет выбран этот вариант, имеет смысл и энергично поддерживать демократическую оппозицию в Иране, рассчитывая со временем подорвать правящий режим изнутри. Необходимо также всячески 'обхаживать' Россию и Китай. Акций 'на грани конфликта' - вроде блокады экспортных поставок иранской нефти или провоцирования самого Тегерана на отказ от экспорта - следует избегать: ведь если иранские клерикалы не дрогнут в такой 'войне нервов', военного варианта про запас у Запада не будет.
С другой стороны, если прав Маккейн, нынешнюю дипломатическую 'кампанию' следует максимально сократить по времени. Как это уже происходило в случае с Ираком, дискуссии в ООН и санкции должны служить лишь доказательством того, что Соединенные Штаты испробовали все мирные варианты. Причина здесь в том, что крайний срок для военной акции куда меньше, чем для реализации политики сдерживания: возможно, как утверждают разведслужбы, Ирану и понадобится от 5 до 10 лет для полного завершения работ по созданию ядерного оружия, однако 'необратимый рубеж', как говорят израильтяне, он, скорее всего, пройдет гораздо быстрее. После этого, когда у Тегерана появится все необходимое для создания бомбы, остановить иранскую программу силой будет куда труднее. Таким образом, если выбор будет сделан в пользу военной операции, а не сдерживания, то балансирование на грани конфликта следует только приветствовать, а поддержка иранских демократов или 'кропотливая работа' с Москвой и Пекином были бы пустой тратой времени.
Так чем же занимается администрация Буша? Она позволяет переговорам тянуться до бесконечности, без особого усердия 'обхаживает' Россию и Китай, но практически ничего не делает для помощи иранским демократам; она составляет список санкций, способных, в случае их введения, спровоцировать конфликт, и одновременно закладывает фундамент для долгосрочной политики сдерживания. Возможно, президент уже принял решение, как поступить, если работы по обогащению урана в Иране будут продолжаться, несмотря на переговоры, ооновские резолюции и даже санкции. Может быть - вот только в нынешней тактике администрации это никак не проявляется.
