Москва. Прошедший вторник увидел повторение любопытного феномена: президент США и президент Российской Федерации вышли на сцену, чтобы поговорить каждый о положении своей страны.
Эти два события во многих отношениях несхожи: Джордж Буш-младший (George W. Bush) выступил перед американским Конгрессом и всеми ключевыми фигурами правительства США с заранее подготовленным докладом "О положении Соединенных Штатов Америки". Во время его выступления вопросов не задавали - разве что, после, когда дали волю представителям средств массовой информации (СМИ). Владимир Путин, напротив, на протяжении почти 4 часов отвечал на вопросы присутствовавших в зале 560 журналистов. Хотя в путинском спектакле хореографии все же была отведена определенная роль, в его отношениях с аудиторией определенно имели место взаимные уступки.
Несмотря на эти различия, оба говорили о своих главных приоритетах, и поэтому эти сдвоенные события позволили нам увидеть, какие у них есть общие политические цели. Пресс-конференция Путина была окружена слухами, что он как недавно занявший кресло председателя Большой Восьмерки (G-8) станет говорить о своих внешнеполитических целях. То же самое ждали и от Буша. Согласно прогнозам, он также должен был сконцентрироваться на внешней политике, поскольку в 2005 году главные приоритеты его внутренней политики потерпели фиаско.
Умы обоих президентов явно занимали три вопроса: энергетика, Иран и ХАМАС.
Путин постарался охарактеризовать Россию как надежного поставщика энергоносителей. "Так что говорить о каком-то новом российском энергетическом оружии абсолютно, полагаю, необоснованно", - настаивал он. Россия, фактически, укрепит свои позиции, когда построит новый газопровод под Балтийским морем, что, по словам Путина, очень важно для "стабильных поставок российского газа в Западную Европу".
Буш, хотя он и не упоминал Россию, тоже думал о ненадежности. Он подчеркнул, что "Америка пристрастилась к нефти", и призвал к 2025 году на 75% сократить импорт в США ближневосточной нефти. Для Буша ответ лежит не в диверсификации поставщиков энергоносителей, а в переходе на альтернативные источники энергии и в большей эффективности расходования энергоносителей - то есть в доброй старой американской самодостаточности.
Интересно также и то, о чем Буш не сказал: многие ожидали, что он станет говорить о новой инициативе в области атомной энергетики, но эти ожидания не сбылись.
Когда Буш обратился к теме Ирана, он отошел от своего известного ярлыка "ось зла" и упора на силовую смену режима в Тегеране. Фактически, он заверил иранский народ, что Америка станет уважать его право самому выбирать своих лидеров и определять свое будущее. Но он с большой силой подчеркнул, что Ирану нельзя позволить иметь ядерное оружие.
Путин ничего не сказал о политической обстановке в Иране, но сфокусировался на активной роли России в сегодняшней дипломатии. Инициатива России создать международные центры снабжения ядерным топливом разрешила бы каждой стране доступ к атомной энергии, не подрывая в то же время глобальную безопасность. "Это касается и наших иранских партнеров тоже", - подчеркнул Путин.
Однако победа ХАМАС на выборах в Палестине дала Путину возможность нанести сильный удар по американской дипломатии на Ближнем Востоке. Он, кажется, думает, что мог бы сделать лучше: "Я думаю, что если мы хотим решать сложные мировые проблемы, то должны это делать только сообща. . . вместе садиться и изначально слушать, слышать друг друга и принимать согласованные решения".
Не совсем понятно, как это можно сделать, когда Россия не согласна с Соединенными Штатами и Европой в том, что ХАМАС является террористической организацией - факт, который Путин тоже отметил.
Буш, со своей стороны, послал ХАМАС простое сообщение: признайте Израиль, разоружитесь, осудите терроризм и работайте на стабильный мир. Здесь он и его российский коллега стоят на общей позиции, ибо Путин тоже призвал ХАМАС признать Израиль.
Более интересными, пожалуй, были недомолвки. В нынешнем году Путин является председателем G-8, а Соединенные Штаты являются видным членом G-8 - одним из тех "жирных котов", о которых упомянул Путин в своих высказываниях. Следовательно, примечательно, что Буш в своем обращении не сказал ни слова о России или о G-8, как если бы столь важные для его партнеров по G-8 вопросы, в особенности энергетическая безопасность в Европе, для Соединенных Штатов не имели значения.
Кремлю не следует расстраиваться по этому поводу, поскольку Буш также не упомянул другую великую азиатскую державу, Китай, страну, которая занимает видное место в оценках Пентагоном будущих угроз для Соединенных Штатов. Если Китай не был упомянут, тогда барьеры, мешавшие включить в его речь упоминание о нем, вероятно, были в самом деле очень высокими. Изоляционизм, американская болезнь, которую Буш сильно бранил в своей речи, кажется, заразил его самого.
В конце Буш и Путин, кажется, действовали в обособленных мирах. Пожалуй, так и подобает столь разным странам, одна из которых является великой европейской державой, в большей мере интересующейся своими соседями, чем чем-то еще, а другая - североамериканской сверхдержавой, чьи культура и мессианизм как притягивают, так и отталкивают остальной мир.
Но обособление не приносит утешения, когда у нас так много работы. Одна только энергетическая безопасность может обеспечить нас работой на многие десятилетия, а есть еще малозначимый вопрос тысяч ядерных боезарядов и многих тонн ядерных материалов, остающихся со времен "холодной войны". Инфекционные болезни, борьба против терроризма, неразрешенные конфликты по всему миру - у нас есть множество общих дел - если только наши обособленные миры не разведут нас в разные стороны.
Роуз Готтемюллер является директором московского Центра Карнеги
