Handelsblatt: Насколько сильное влияние будет оказывать Россия на Иран?
Константин Косачев: Российская позиция полностью зависит от выводов экспертов МАГАТЭ. У них есть вопросы, на которые пока нет ответов, но они не установили нарушения договора о нераспространении ядерного оружия. В случае если некоторые государства введут, например, экономические санкции в отношении Ирана без наличия официальных обвинений со стороны МАГАТЭ, это будет представлять опасность для самого договора.
Handelsblatt: Каким образом?
Константин Косачев: Поскольку затем мы будем судить о странах не на основе договоров, а исходя из определений. Какую страну считать хорошей, а какую плохой? Какая страна демократическая, а какая нет?
Handelsblatt: Это звучит как резкая критика в адрес действий Запада.
Константин Косачев: Администрация США использует двойные стандарты. Она сохраняет спокойствие, что касается таких стран, как Индия и Пакистан, тайно разработавших ядерное оружие. Она поступает так же в отношении Израиля, Иран теперь хочет сделать то же самое.
Handelsblatt: Почему в таком случае Россия проголосовала за подключение Совета Безопасности ООН?
Константин Косачев: Поскольку это означает поддержку только для первого этапа. Пришло время оказать на иранское руководство политическое давление, чтобы оно пошло на настоящее сотрудничество. Мы тоже не доверяем Тегерану. Нам тоже не нравятся высказывания иранского президента. Но мы обязаны ждать до 6 марта, когда эксперты МАГАТЭ подготовят заключительный доклад. Тогда мы сделаем выводы. Если доклад окажется для Ирана негативным, то последуют политические, возможно, экономические санкции в отношении Ирана. Применение военной силы я исключаю.
Handelsblatt: Вам не напоминает развитие ситуации конечную фазу иракского конфликта?
Константин Косачев: Неприятная правда состоит в том, что есть много аналогий. Ирак тоже подозревали в том, что он стремится к обладанию оружием массового уничтожения. Но в итоге оказалось, что война в Ираке была развязана не потому, что оно у него было, а потому, что его у него не было. Это плохой сигнал.
Handelsblatt: Можно ли говорить, что Россия отказывается от жесткого курса из экономических соображений?
Константин Косачев: Это преувеличение. Объем российско-иранской торговли составляет всего треть от объемов германо-иранской торговли. Главным мотивом, определяющим российскую позицию, является желание спасти международные правила.
