Не совсем понятно, чем можно гордиться, учитывая, что Россия все еще остается второстепенной державой, впряженной в американскую повозку.
В связи с визитом Путина в Мадрид эксперты и профаны в который раз ломают голову, пытаясь оценить кто такой есть - и что делает - российский президент. Нам уже известен наиболее распространенный диагноз: с одной стороны виден перст, указующий на язвы авторитарных намерений рассматриваемого нами деятеля, с другой - как бы то ни было - раздаются намеки, что Путин добивается своего, благодаря энергичному претворению в жизнь своей программы.
Прежде всего отметим, что противопоставить одной стороне диагноза нечего: сегодняшняя Россия в лучшем случае представляет собой мало интенсивную демократию, в которой повсюду заметны спазмы авторитаризма, оппозиция запугана, правами человека зачастую пренебрегается, а инакомыслящим средствам массовой информации закрыт рот. И, напротив, есть немало недоверия к обратной стороне объявленного диагноза: несмотря на неопровержимость утверждений, что Путин в любых проявлениях выигрывает по сравнению со своим предшественником Ельциным, причин сомневаться в том, что российский президент добивается своего более чем достаточно. И их достаточно даже в ситуации, когда необходимо признать, что симпатии большинства россиян предполагают избегать жестких выводов.
И дело все в том, что средний россиянин придерживается курьезной точки зрения, в которой сталкиваются недвусмысленное понимание глубины существующих проблем и общераспространенная симпатия к фигуре самого президента.
Даже осознавая, что фактами можно оперировать самым различным образом, стоит отметить и существование весомых аргументов для сомнения в том, что дела у Путина обоснованно идут хорошо. Пока же скажем, что старания Путина по укреплению центральной власти в потерпевшем неудачу федеральном российском государстве на данный момент, и к счастью, не привели к желаемым результатам: многие республики и регионы сохранили за собой полномочия, в которых по закону им формально отказано, а установление расхваленной вертикали власти так и не продвинулось. Очевидно, что еще менее лестная ситуация сложилась в Чечне, - и что пропаганда там не говорила бы, - война в республике продолжается, и перспектива капитуляции сопротивления кажется весьма отдаленной. Хотя кое-кто и вспомнит, что события, произошедшие в Чечне, начиная с 1999 года, как нельзя кстати оказались для Путина в его стремлении укрепить свою президентскую власть, стоит опасаться той выгоды, которую хозяин Кремля намеревается извлечь в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Особенно, когда определенная часть российских граждан начинает задаваться вызывающими беспокойство вопросами.
Нет недостатка и в рассуждениях об ухудшении экономической ситуации, и это при том, что отнюдь нельзя отрицать более чем пятилетний этап процветания экономики страны. Хотя правда и то, что основное объяснение этому явлению отсылает нас к внешним причинам в виде управляемого повышения мировых цен на нефть, превратившихся в настоящий кислородный баллон. Но даже в этой ситуации сохраняется неопределенность в плане способности властей провести в условиях упомянутого процветания реформы, которые пресекут любую возможность спада. Все серьезные исследования утверждают, что, несмотря на все - и здесь мы снова сталкиваемся с еще одним указанием на провал путинской политики, - не произошло практически никакого ослабления остро стоящих в стране социальных проблем. В то время как олигархи наблюдают за увеличением своих банковских счетов, процент населения, выживающего за чертой бедности, едва-едва сократился.
Способности Путина также оцениваются и через призму ожесточенной полемики вокруг упомянутых олигархов. Лишь самые наивные утверждают, что президент приструнил их. В лучшем случае он противостоял тем - Гусинский, Березовский, Ходорковский, - кому в голову пришла неподходящая мысль ответить на проводимую им политику. Остальные же - и их большинство - пользуются уважением и сумели извлечь выгоду из незаинтересованности судей в разборе схем, благодаря которым в эпоху безнравственной приватизации 90-х годов предприниматели сумели получить невиданные состояния. И, напротив, Путин не потребовал практически ничего, за исключением более соответствующего канонам регулируемого капитализма поведения вкупе, это - да, с категоричным одобрением (проводимой политики), когда его ближайшее окружение открыло себе путь в мир большого бизнеса. Трудно поверить, что население, несмотря на ту информационную блокаду, в которой оно оказалось, совершенно не замечает стольких бед.
Во внешней политике добрые ветра, в общем, тоже не дуют. Несмотря на имперское тщеславие, которым изобилуют официальные заявления, Россия по-прежнему остается державой второго порядка, мелочно увлеченной отстаиванием своих самых прозаичных интересов и нередко впряженной в американскую повозку. В остальном же никто не знает, какую выгоду от этого характерного подчинения получает Москва, которой пришлось проглотить и американский противоракетный щит, и новое расширение НАТО, и размещение американских военных баз на Кавказе и в Средней Азии, и, наконец, поддержку Белым Домом 'оранжевых революций'. Не совсем понятно, чем может гордиться Путин при сложившемся положении вещей.
Вернемся, если позволите, к самому началу и сделаем это, отталкиваясь от предположения, что присутствующая в нашем анализе грубая ошибка в оценке способностей Путина не является плодом импровизации. Она рождается, скорее, из стремления оправдать - всегда ставя интересы выше принципов - безграничную толерантность наших правителей по отношению ко всему тому, что позволяет поддерживать Россия, без возражений принимающая у себя наши инвестиции и слишком щепетильно отпускающая нам свои энергетические ресурсы.
Карлос Таибо - профессор политологии Мадридского Автономного Университета
____________________________________________________________
Избранные сочинения Карлоса Таибо на ИноСМИ.Ru
Хорошие новости для Москвы? ("El Periodico", Испания)
Завтрак Путина ("La Vanguardia", Испания
