Уважаемый редактор!
В номере за 30 января в публикации 'Валютный союз - не для бедных' ("Monetary union is not for the poor") Вольфганг Мюншау (Wolfgang Munchau) утверждает, что Эстония и Литва слишком бедны, чтобы войти в еврозону. Действительно, то, что он говорит, во многом отражает суть дискуссии, которая сейчас ведется вокруг маастрихтского критерия по инфляции и о том, необходимо ли для успешного участия в валютном союзе обеспечивать гибкость товарного рынка и рынков капитала. Но при этом он совершенно необоснованно приходит к выводу о том, что в стране, где доход на душу населения низок, нельзя говорить и о гибкости. На самом же деле экономики и Эстонии, и Литвы достаточно гибки. Если посмотреть на вход компаний на рынок и выход с него, а также на положение на рынке труда, то у этих стран дела обстоят даже получше, чем у многих более богатых стран еврозоны.
Господин Мюншау прав, что в Европейский валютный союз нельзя входить при завышенном обменном курсе, но из этой посылки он делает совершенно неправильный вывод о том, что в таком случае риск для бедных стран гораздо выше, чем для богатых. Надо заметить, что некоторые его рассуждения о том, насколько обменные курсы в Эстонии и Литве соответствуют реальной ситуации, также весьма спорны.
Во-первых, он указывает на высокий дефицит текущего баланса, приводя это в качестве доказательства переоцененности валют. Да, большой дефицит действительно может быть признаком того, что валюта переоценена, однако возможно и альтернативное - более мягкое - объяснение: большой дефицит является признаком мощного притока инвестиций, ставшего результатом недостаточности капитала, высокой прибыльности вложений и гибкости экономических структур.
Во-вторых, он почему-то не упоминает о том, что и в Эстонии, и в Литве уже более десяти лет успешно работают механизмы полного золотовалютного обеспечения национальной денежной единицы, пережившие и благоприятные, и неблагоприятные периоды - даже кризис в России - и при этом дающие цифры роста, выводящие Эстонию и Литву на высокие места в Европе. Во многих случаях гибкость обменного курса, конечно, дает немалые прибыли, однако эти две страны пошли по другому пути, проводя в жизнь соответствующую политику, и как компании, так и отдельные домохозяйства в них принимают соответствующие финансовые решения. И эти страны не только справились с ситуацией, не прибегая к колебаниям курса национальной валюты - у них сейчас построены такие финансово-экономические структуры, при которых использование валютного курса может быть рискованно.
Кроме того, в постулате о том, что обязательным условием для принятия страны в еврозону является сопоставимость реальных доходов, то есть производительности и уровня доходов, с аналогичными показателями Западной Европы, не учитывается еще один важный момент. Для стран с сильной фискальной политикой и гибкими экономическими структурами сближение торговых связей и финансовая интеграция, к которым и приводит участие в еврозоне, как раз означает ускорение этого процесса. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на Ирландию.
Ашока Моди, Кристоф Розенберг, Европейский департамент Международного валютного фонда, Вашингтон-20431, округ Колумбия, США
