Будучи второй экономикой мира по покупательной способности и обладая достаточными ресурсами для модернизации армии, Китай вполне может стать новой сверхдержавой 21-го века.
Его подъем не станет простым повторением развития Японии, которая так и не добилась статуса "великой", потому что Пекин, в отличие от Токио, стратегически важная вольная птица. В последние десять-двадцать лет ожидание подъема Китая на геополитической арене стало обязательным; точно так же цена акций отражает прогноз развития компании. Но прогнозы осложняются тем, что сейчас неизвестно, какую позицию займет Китай в отношении США - будет ли это позиция партнера, соперника или врага. Во многих аспектах Китай меньше похож на кайзеровскую Германию на пороге Первой мировой войны, которой было суждено пойти против других держав, заинтересованных в сохранении статус-кво, в борьбе за "место под солнцем", чем на бисмарковскую Германию 1870-х-1880-х годов. Эта страна врывается на переполненную мировую арену, еще не зная природу своих будущих отношений и альянсов.
Из-за бурного роста своих экономических аппетитов и производства Китай нарушает равновесие на этой арене, при этом всем своим видом показывая, что хочет его сохранить. В отличие от США с их силовыми методами смены режима в недемократических государствах, у Китая нет системы ценностей, которую можно было бы продать. Нет у него и спасительной миссии. Именно это становится его главным козырем на пути к статусу сверхдержавы. Поскольку во внешней политике он руководствуется только собственными интересами и не рекламирует никаких ценностей, к нему потянутся не только Зимбабве, Мьянмы и прочие Суданы, но и государства, ищущие противовеса демократической миссии Америки. Возможно, президент Франции Жак Ширак заблуждается, представляя себе многополярный мир, в котором его страна будет общаться с Китаем на равных. Но по мере роста экономических и политических рычагов Пекина, Франция будет не единственной, кто попадется на наживку бисмарковского Китая в стремлении утихомирить бонапартистские инстинкты США.
Однако в свободной от ценностей внешней политике Китая есть серьезные ограничения. Рано или поздно она неизбежно приведет к трениям с США и даже с Евросоюзом, которые считают ценности неотъемлемой частью международных отношений. И это в дополнение к более традиционным причинам для разногласий между Китаем и Америкой, таких, как судьба Тайваня и природа стратегического устройства Восточной Азии. Тем не менее, для Пекина крайне важно наладить как раз отношения с США.
В более краткосрочной перспективе политика, определяемая безразличной к ценностям позицией Китая, не сможет дать четкий ориентир в отношении таких общемировых проблем, как глобальное потепление или, что на сегодня наиболее актуально, распространение ядерного оружия. Китай может соблазниться возможностью закрепить за собой энергетические ресурсы Ирана, помешав для этого выработке общей позиции Совета безопасности ООН и ускорив крах международного режима нераспространения. И, наоборот, он может решить, что распространение ядерного оружия, которое может дойти до Японии, Южной Кореи и даже Тайваня, противоречит его интересам, а потому ему следует объединиться с США, Европой и Россией, чтобы положить конец ядерной программе Ирана.
Америке придется научиться находить компромисс между своими долгосрочными стратегическими интересами в Восточной Азии и возможностью Китая способствовать или препятствовать принятию важных решений на мировом уровне, в частности по иранскому вопросу. В какой-то момент Вашингтону придется решить, что для него более важно: решить иранскую проблему (для чего может потребоваться удовлетворение требований Китая по другим вопросам) или удержать его деятельность в пределах Восточной Азии (при этом, вполне вероятно, потеряв поддержку Китая по иранскому вопросу в Совете безопасности).
В каком-то смысле перед Европой стоит противоположная проблема. ЕС смотрит на Китай с общемировой перспективы, при этом забывая о региональном измерении - американо-китайских отношениях в Восточной Азии. По сути, европейцы пассивно извлекают выгоду от стратегической стабильности, которую обеспечивает военное присутствие США в азиатско-тихоокеанском регионе. Европа не должна рассматривать возможность компромиссов, включая отмену оружейного эмбарго, не задумавшись о стратегической роли Америки в Восточной Азии. Любой просчет чреват негативными долгосрочными последствиями для американо-европейских отношений. Однако стратегический диалог США и ЕС подобным проблемам фактически отсутствует.
Хочется надеяться, что в Китае, США и Европе не только поймут весь смысл новых компромиссов, но и начнут действовать соответственно.
Франсуа Эйбур - советник парижского Фонда стратегических исследований (Foundation pour la Recheche Strategique).
